Пожиратель тени - Альфред Анджело Аттанасио

Бройдо все еще стоял на коленях, всхлипывая и прижимая ладони к глазам.

— Я пытался их выручить. Там было слишком много…

— Не хочу слышать! — Джиоти гневно посмотрела на него и заставила себя сдержаться, смирив злость дыхательными упражнениями. А затем произнесла: — Только что мы потеряли человека, который для меня в этом мире важнее всех. — Она пододвинулась на шаг, и меч змея задрожал в ее руке. — А если верить твоим словам, то он важнее всех для всей вселенной. — Она подступила еще ближе, глядя сквозь слезы на его глазах. — И мы вернем его, ты и я.

— Убей меня. — Бройдо развел руки. — Я заслужил смерти. Я подвел нас всех.

— Нет! — отрезала Джиоти. — Я тебе уже сказала, что не хочу этого слышать. Хватит себя жалеть — не время. Надо действовать быстро. Мы вернем его. И это все, что я желаю слышать. — Джиоти подала Бройдо меч. — Теперь подержи, мне нужны обе руки.

Она сняла с жилета два Глаза Чарма, прижала их плоской стороной друг к другу и посмотрела туда, где лежал на траве пленный гном. Толкнула гнома носком ботинка.

— Эй, ты! Куда они отвели наших друзей?

Красные точки глаз смотрели неподвижно и бесстрастно.

Руки Джиоти поднялись к куртке с амулетами, чтобы с помощью Чарма узнать, что известно гному, но Бройдо сказал:

— Это не поможет. — Он встал на ноги и взмахнул мечом змея. — Дай я попробую.

Гном вскочил на ноги.

— Скажи нам то, что мы хотим знать, — только и пришлось спросить Бройдо, держа костяной меч обеими руками и наставляя на грузное тело гнома.

Щель рта раздвинулась, и крик, который застрял внутри в момент, когда гнома схватили, вылетел наружу всхлипами.

Джиоти взмахнула янтарным жезлом у головы гнома, и тот замолчал, успокоенный.

— Откуда вы?

Тихий голосок пропищал:

— С Края Мира.

Джиоти в награду коснулась жезлом лба гнома, и видимое облегчение охватило напряженное тело. Крутые плечи опустились.

— Куда вы идете?

— Земля.

— Вы уже на земле Ирта! — Джиоти провела жезлом между глаз гнома. — В какой доминион?

— Никакой.

Озадаченно дернув себя за ухо, Джиоти шагнула назад.

— Вы прячетесь в подземелье?

— Нет. — Гном заерзал, желая получить еще Чарма. — Мы идем на Землю — на…

— Вы уже на Ирте, червь! — заорал Бройдо. Его подбросила вперед сдерживаемая злость на себя за то, что не спас друзей. — Вы уже прибыли!

Он ткнул мечом, чтобы напугать гнома, но опьяненный Чармом связанный гном не успел отпрянуть. Острие коснулось пухлой лапы гнома, и его резкий крик сразу перешел в треск и смолк.

Зашипев, гном съежился, превратившись в червяка размером с бедро эльфа, и этот червь, извиваясь, попытался скрыться от света дня под броней нагрудника.

Бройдо ахнул, повернувшись к Джиоти. Та заморгала от удивления, потом пожала плечами и спрятала жезл силы в гнездо на куртке.

— Тебе надо поработать над техникой фехтования, эльф.

Госпожа Джиоти — маркграфиня — я… я виноват.

Простите, я опять виноват! — Бройдо беспомощно склонился над доспехами превратившегося воина. — Это было случайно. Я прошу вас, заберите у меня меч. Я теперь верю, что сама Смидди Tea велела бы мне его отдать.

Джиоти раздраженно отмахнулась, отворачиваясь от Бройдо. Эльф лишил их последней надежды найти Котяру и Бульдога, но ни на упреки, ни на сожаления времени не было. Надо было найти другой способ выручить друзей. Джиоти рассуждала на ходу, быстро углубляясь в лес, а Бройдо поспешил за ней, стараясь не отставать, и слушал.

— Они могут быть еще живы, но поблизости их нет. Наверное, они ушли другим туннелем Чарма, то ли в другой доминион, то ли обратно в Колодец Пауков и в другой мир. Хотя этот гном и говорил, что они направляются на Ирт, это еще неизвестно. Может быть, он солгал. Хотя сомневаюсь — Чарм его легко расслабил. Так что они вполне могут быть и здесь, на Ирте. Все равно этого мы не будем знать точно, пока не выясним сами. А единственный способ, который я могу придумать, — воспользоваться искателем Бульдога, которым он нашел Котяру в Кафе. Но искатель у него, а у нас ничего нет. У нас только меч. Он умеет искать гномов. Мало проку. Их слишком много.

Меч отяжелел в руке Бройдо, и эльф волочил его сзади по земле. Он молча шел за Джиоти через густой лес, думая, не лежит ли на нем проклятие. Он принес беду тем, кто ему помог — людям с метками зверя, а до того — кобольду Рику, и даже собственному клану, из-за чего он вообще оказался в этой чужой стране. Может быть, Тивел или демон Тивела наложили на него заклятие?

Уже далеко уйдя в лес вслед за Джиоти, он стал бояться, что проклятие Тивела совершило свою страшную работу над его спутницей. Джиоти была бледна от злости. Эльф ее боялся — ведь это из-за него она потеряла возлюбленного, Рииса в образе Котяры. И за ее друга Бульдога тоже он в ответе. Его самомнение привело к их гибели. А его глупость лишила их пленника, который мог навести на след Понятно, что женщина-воин не убила его лишь потому, что это была бы слишком легкая расплата за беду, которую причинил он ей и всем.

Лесные чащи уже темнели, а Джиоти шла по узким тропинкам среди гигантских деревьев и стен плюща, и наконец он решился спросить:

— Куда мы идем?

— Ищем сивиллу, — буркнула она так тихо, что он едва расслышал. Яростно раздвигая кусты, она поднимала шум, от которого всполошилась задремавшая на дереве полосатая сова. Птица взлетела и скрылась во мраке, громко хлопая крыльями.

Бройдо вздрогнул и вгляделся в укрытые сумерками верхние этажи леса. Оттуда сверкали светлячки глаз, кожистокрылые змеи мелькали в просветах лиан.

— Сивиллы — это существа-прорицательницы?

— Если мы найдем сивиллу, сможем узнать, живы ли Бульдог и Котяра.

Джиоти отвела в сторону завесу мха, застилавшую проход, между рядами исполинских деревьев и выступающих корней где клубился туман. В дальнем конце этой тропы зароем папоротника обрамляли скрытую пещерку. Там сама ночь свернулась на отдых, не тревожимая светом.

И вдруг оттуда сверкнул острый взгляд пары глаз, горящих ровным пламенем.

— Идем, Бройдо, — велела Джиоти и пошла вперед. — От нее заодно узнаем, светит ли нам самим остаться в живых.

Воинственные вопли Бульдога заглушали радостный щебет гномов и топот их марширующих ног. Котяра понял, что его друг еще жив. Страх, что сейчас его разрубят на куски, отпустил, и Котяра перестал отбиваться. Он обмяк над квадратными белыми телами гномов, подвешенный на остриях боевых топоров за ботинок и штаны.

Отгоняя мысли о том, не ждет ли его впереди плаха мясника, он заметил в биолюминесцентном мерцании марширующей орды, что мокрые каменные стены кишат лазами. Вся камера была изрыта сотами отдушин.