Отец моего ребенка - Елена Кутукова

— Я поверила, потому что не была уверена в наших отношениях… что ты меня любишь. Думала, что для тебя это игра… — я спрятала лицо, уткнувшись в его шею.

— Оля, какая игра? Да эта дурацкая сделка только чтобы тебя вернуть. Даже Антона терпел рядом, хотя это было больно. Я с самого начала тебе намекал, и при матери тоже. Да даже в самом начале… помнишь, я тебе ключи дал от запрещенной комнаты? Там твое свадебное платье хранится, я его у модельера забрал…

— Я не заглядывала… ты же сам запретил… — прошептала.

В этот самый момент, наконец, приехала полиция, и стало не до откровений. Перед глазами, наверное, навсегда будет стоять то, как выносили из дома тело Антона и выводили злобно шипевшую Викторию, в облике которой казалось, осталось мало человеческого. Почему-то мне хотелось верить, что Антон не знал, что запись поддельная, и просто хотел мне помочь.

Следующие несколько часов прошли в допросах, написании заявления, снятии телесных повреждений… Кроме разбитого затылка, у меня обнаружили сотрясение мозга. Мою сказанную с горечью фразу «Хорошо, что он вообще есть» Павел проигнорировал. Взяли на анализ кровь и вкатили шприц успокоительного — когда шок прошёл, меня затрясло так, что стучали зубы, а руки не держали стакан с водой. Врач прописал мне отдых, диету и положительные эмоции.

Меня подобные перспективы нисколько не обрадовали.

— Какой постельный режим с ребенком?!

— Обычный, Оля. Я за тобой прослежу, пару недель поработаю дома. А за Катюшку не волнуйся, справлюсь. В крайнем случае, есть моя мама, да и твоя скоро приедет…

Сегодня восемьдесят девятый день нашей сделки. Со дня ее заключения многое изменилось. Мать Павла развелась с мужем, когда узнала, на какую подлость пошел ее супруг — ведь это именно он помог Илоне.

Состоялся суд над Викторией — ее отправили в психбольницу. Она рассказала, что Антон не знал, что запись поддельная, солгала, что хочет помочь ему, и он поверил. Он почувствовал опасность для меня, но не понял, от кого они исходила на самом деле. Это реабилитировало его в моих глазах…

Сегодня восемьдесят девятый день. Я обещала себе, что на девяностый обязательно уйду.

Мы с дочерью спускались по лестнице. Одна ступенька. Вторая…

С Павлом не всегда легко — такой у него характер.

Третья…

У меня нет никаких гарантий, что мы никогда с ним расстанемся — он слишком окружён женским вниманием. Нет никаких гарантий, что кто-то снова не пойдет на все, чтобы его заполучить.

Четвертая… Пятая…

А у кого-нибудь есть такая гарантия? Только в сказках все живут безоблачно счастливо. Реальная жизнь сложнее. Никто не знает, как лучше поступить. Одни заявят, что от таких нужно бежать, другие — что я должна была простить Павла сразу.

Шестая… седьмая…

Главное, что я хочу быть с ним.

Восьмая… девятая…

— А папа скоро?

— Скоро подъедет.

Десятая…

А еще Павел — отец моего ребенка. Катюшка его любит. И я его люблю.

Пока спускались, он уже приехал. Дочь предвкушала эту поездку в парк, ей очень хотелось покататься на пони:

— Нам нужно перед этим заехать кое-куда. Это быстро, только пару подписей поставить, а потом в парк…

***

Подъехали к какому-то зданию.

— Оля, пойдемте с Катей со мной.

Согласилась, думая, что Волков мог бы свои дела сделать и без нас. Он не может не помнить, какой сегодня день. Или уверен, что я от него не уйду?

Прошли по длинному коридору. Павел любезно открыл дверь, и я прошла внутрь. Сделала несколько шагов и застыла. Это ЗАГС. Точнее — зал для торжественной регистрации. Я стояла на красной ковровой дорожке, которая вела прямо к регистратору.

Зазвучал марш Мендельсона. Словно специально, чтобы убрать последние сомнения. Я вопросительно посмотрела на Волкова.

— Это наша свадьба, Оля. Тебе просто нужно поставить подпись и сказать «да».

У меня слов не хватало, чтобы выразить эмоции. Это нормально, что на свадьбе я в шортах и кроссовках, а Волков в джинсах?

— Если хочешь, потом можем отметить нормально. Но, по-моему, в нашем случае свадьба — это выход.

— Выход?

— Во-первых, я не хочу, чтобы ты от меня ушла. Во-вторых, чтобы нам обоим кто ни наговорил, все равно придется встретиться и поговорить, хотя бы чтобы развестись. Но все-таки учти — развод от меня получить будет очень сложно.

— Граждане брачующиеся, может быть, потом поговорите? У нас все-таки очередь.

И это моя свадьба?! Свадьба человека, который столько раз готовил невест?!

Нужно ли мне самой роскошное торжество? Шикарная свадьба не была моей мечтой, она не дает гарантий, что все будет хорошо.

Я сделала шаг вперед, и Волков взял меня под руку..

— …Ольга Дмитриевна согласны ли вы…

Из природной вредности помедлила с ответом, но все же ответила:

— Да.

Мы обменялись кольцами и поцеловались. Вышли на улицу.

— Ну что, теперь в парк? Надо поторапливаться в аэропорт. Я же не сказал, в какой парк мы собираемся.

— Это еще один план, чтобы я не сбежала?

— Ага.

— Скажи, пожалуйста, а почему срок нашего договора был девяносто дней?

— Девяносто дней мне понадобилось, чтобы хоть как-то прийти в себя после нашего расставания. Поэтому я и выбрал это число.

Только в аэропорту я, наконец, посмотрела наше свидетельство о браке и обнаружила, что теперь у меня другая фамилия. Волков снова меня даже не спросил…

Несколько недель спустя

На тесте появилась яркая полоска.

Последнее время меня мутило от запаха косметики и часто гоняло в туалет. Но полоска появилась одна, и я уже глубоко вдохнула, чтобы с облегчением выдохнуть… когда медленно стала проявляться вторая. Я уставилась на нее и несколько раз моргнула она упорно оставалась на том же месте и нагло становилась только ярче.

Взяла телефон и набрала номер мужа:

— Паша, а ты не скажешь, почему это я вдруг беременна, а?

— Так это замечательно!

— Да?

— Я случайно забыл о защите… Несколько раз…

Павел — ну просто невыносимый человек! Но я его люблю.

Конец