Загробная жизнь дона Антонио - Евгения Соловьева
Шрифт:
Интервал:
— Узнаете ли вы меня, люди Торвайна?
Тишина.
Люди смотрели во все глаза, шевелили губами, но молчали. И мать тоже. Оторвалась, наконец, от своего сэра супруга, вперилась в Марину — и неслышно что-то прошептала. Что-то совсем не похожее на «дочь моя», зато очень похожее на «изыди, нечистая сила». В точности, как отец Клод.
Вот тот узнал, можно было ручаться. Но не пожелал произнести вслух ее имя. Чертов фанатик.
Только белокурый парнишка — юнга? — подался вперед, открыл рот… Ну же? Кто-нибудь?! Хоть ты, мальчик?!
— Госпожа! Госпожа Морвенна!
Мальчик словно бросил камень в озеро.
От его слов пошли круги, в толпе зашелестело: «госпожа Морвенна… морское дитя… дивный народ… сгорела же, говорят? Ну и что? Вернулась! Мстить!»
Узнали. Все — таки узнали!
Вон, отец Клод опять зашептал свои экзорцизмы. Напрасно, у вас едва ли получится изгнать меня снова!
А леди Элейн? Леди Элейн молчит, даже губы не дрожат. Леди Элейн, о леди Элейн, да есть ли у вас сердце? Неужели вы не умеете даже бояться?! Нет, я достучусь до него, до вашего сердца, если не любовью, так ненавистью!
— Морвенна Лавиния Торвайн. Дочь герцога Джеффри. Госпожа Торвайна по законам людским и законам холмов.
Марина уставилась на сэра Валентина в упор. Надо поторопиться, а то как бы сэр кровью не истек. Вон как посинели губы! Или это он от страха?
— Знаете ли вы, сэр Валентин, что хозяин земель может и обязан вершить суд?
Сэр Валентин буркнул что-то невнятно — злобное, но Марина не стала слушать.
— Вы совершили несколько проступков, которые требуют наказания, сэр Валентин. Первое: вы пытались избавиться от законной наследницы Торвайна, что свидетельствую я, Морвенна Лавиния Торвайн. Второе: вы приказали уничтожить священный кромлех, чему свидетели… — Марина оглядела внимающую ей толпу, отметила бегающие глаза одного из раненых дворян. — Народ холмов, отец Клод и вот этот человек.
Дворянин позеленел и попытался отступить за своих товарищей по несчастью, отец Клод упрямо выпятил подбородок, а сэр Валентин ожег Марину ненавидящим взглядом и впервые сумел произнести что-то внятное:
— Суеверия противны Господу!
Марина лишь покачала головой: такая приверженность заблуждениям достойна уважения. Но не прощения.
— И третье. Вы держали в темнице целителей, а ведь всем известно: прорицатели и целители неприкосновенны в Торвайне! Древний народ покарал бы за это смертью! И я не присвою себе их право — решать вашу судьбу.
Марина помолчала два удара сердца, оглядывая толпу поверх головы сэра Валентина и отгоняя прочь сомнения: то, что они молчат и не поддерживают свою госпожу, ничего не значит. Они просто перепуганы и еще не поняли, что она вернулась лишь для того, чтобы заботиться о них. Так, как завещал их любимый герцог Джеффри.
Отец бы не сомневался ни секунды, прежде чем огласить справедливый приговор. Она тоже не будет сомневаться.
Марина повысила голос, обращаясь к толпе поверх головы приговоренного:
— Пусть море решит, жить ему или умереть! Протащить его под килем! — и опустила взгляд на сэра Валентина. — Если выживете, значит, древний народ простил вас. Тогда, клянусь душой, я отпущу вас, и никто из моих людей не причинит вам зла! — Марина вскинула руку. — Смолли! Вайн! Сопроводите сэра…
Ее прервал властный, звучный голос отца Клода:
— Стойте! — сутана взметнулась вороньими крыльями, отец Клод растолкал толпу и загородил сэра Валентина собой. Поднял распятие…
Марина едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Слишком свеж в памяти был этот голос, слишком она привыкла, слыша его, сбегать и прятаться.
Но не сейчас. Той девочки, что боялась костра и проклятий, больше нет.
Она нарочито спокойно перевела взгляд на отца Клода. Мельком подумалось: родиться бы вам на несколько веков раньше! Стать рыцарем Храма, биться с сарацинами и зваться Амрой за безумную отвагу. Вот тогда бы вы прославились в веках. Но вы выбрали не того врага, отец Клод.
— Отойди! — велела ему Марина.
Ах, какая ненависть полыхнула в этих глазах! Где же ваше смирение, святой отец?
— Ты не посмеешь погубить душу герцога! — «дьявольское отродье» на этот раз не прозвучало вслух, но слышалось так же ясно, как всегда. Смирению отец Клод так и не научился. — Ты должна позволить мне исповедовать…
— Нет. Ты поздно вспомнил о долге. Мне ты не дал последнего утешения!
Смолли с Вайном, очухавшись, схватили отца Клода за руки и потянули назад; еще несколько матросов начали приготовления к казни — потянули веревки через рею. Валлийцы и англичане на них не смотрели, все взгляды были прикованы к Марине и отцу Клоду.
— Господь покарает вас, безбожники! — голос священника зазвенел праведным негодованием.
Проклятый фанатик! Ты никогда так не заступался за меня! Почему эта жаба угоднее господу, чем невинная девочка?! Да провались ты!..
— Не слишком ли много ты на себя берешь, указывая господу, кого карать? — голос Марины тоже звенел, но от ненависти и обиды.
Отец Клод, как всегда, пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Справедливости! — заорал он, перекрикивая шум волн. — Именем господа нашего требую, дай мне исполнить мой долг перед герцогом!..
— Исполняй! — рявкнула Марина и, воспользовавшись мгновением его замешательства, приказала: — Под киль обоих! Пусть святой отец проводит своего герцога в ад самолично!
На миг повисло мертвое молчание: ни отец Клод, ни слуги герцога, ни даже команда «Розы Кардиффа» не могли вот так поверить, что Марина приказала казнить священника. Она и сама не совсем верила. Даже совсем не верила, и все это казалось уже не триумфальным возвращением домой и торжеством справедливости, а кошмарным сном. Может быть, она сейчас проснется?..
Но вместо того, чтобы проснуться, она рявкнула на матросов:
— Что встали? К делу!
— Ты не посмеешь… — неверяще прошептал священник. Но, стоило Вайну и Смолли накинуть на него канат и потащить к рее, поверил и заорал: — Ты — чудовище! Будь ты проклята! Тебе не обрести покоя и прощения! Только кровь и ненависть! Навсегда, для всех — чудовище! Проклина…
Вопль священника оборвал Нед. Простой валлийской зуботычиной. Но его подхватила рыжая девица в побрякушках:
— Чудовищем быть тебе до тех пор, пока не станешь супругой феникса! Да будет свидетелем море! — прокричала она, сорвала с шеи какую-то побрякушку и с размаху кинула за борт.
По толпе прокатился вздох, и за спиной Марины кто-то сдавленно ахнул.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!