Вершина холма - Ирвин Шоу

– Замолчи. Я поднимусь к себе, приму душ и переоденусь к ленчу. Кстати, где Сьюзен? Отсыпается после ночи, проведенной за рулем?

– Черта с два, – возразил Антуан. – Она – женщина дьявольской энергии. Пошла кататься. Ей не терпелось попасть на гору.

– Как она?

Антуан вздохнул:

– Водит меня за нос.

– Ты, помнится мне, говорил, что вы с ней просто друзья…

– Она так считает, – огорченно сказал Антуан. – А я от нее без ума. Она необыкновенно заводная женщина. Тут я на тебя не похож. Один взгляд, и я сражен. Вечно так: одним, вроде тебя, – все, другим, вроде меня, – ничего. Первые, те, которым – все, не придают этому значения, а вторые только об этом и думают.

– Она вернется к ленчу? – спросил Майкл, не желая вступать в философскую дискуссию.

– Кто знает? – сказал Антуан. – Она не посвящает меня в свои планы.

– Ладно, если она придет, поедим все вместе. Кормят здесь прекрасно.

– Я остаюсь тут навсегда.

– Посмотрим на твое поведение, – сказал Майкл и направился к лестнице.

Антуан повернулся на винтовой табуретке и заиграл печальную импровизацию на тему «Зовите клоунов».

Вытираясь после душа, Майкл услышал чей-то стук. Он накинул на влажное тело махровый халат и открыл дверь. Там стояла Ева. Гладкая юбка и свитер придавали ей деловой вид.

– К тебе можно? – спросила она.

– Я не совсем готов к приему, гостей, – сказал Майкл, стараясь высушить волосы полотенцем.

– Я на минуту.

Она вошла в номер, Майкл закрыл дверь, чувствуя себя неловко из-за беспорядка. Предметы лыжного костюма были разбросаны по комнате, один носок валялся на постели, другой – на полу.

Ева сурово посмотрела на него:

– Ты совершил непростительную глупость.

Оставленные на кровати и полу носки свидетельствовали о его неаккуратности, но вряд ли они давали основание говорить о непростительной глупости.

– Ты вбил в голову моему мужу, что он в состоянии кататься на лыжах.

– Если он совершает такие прогулки… – начал Майкл.

– Видел бы ты его сейчас, – с упреком сказала Ева. – Он лежит плашмя на диване, без кровинки в лице, и ловит ртом воздух.

– Мне очень жаль.

– А виноват в этом ты. Я запрещаю тебе впредь заговаривать с ним на эту тему.

– Ева… – сказал Майкл. – Никто не может мне что-то запрещать. Даже ты.

– Ты его убьешь, – тихо произнесла она.

– Сомневаюсь. В любом случае – он взрослый, вполне разумный человек, ему лучше, чем тебе или мне, известно его состояние, и он вполне способен решать такие вопросы сам. Я думаю, лыжи в минимальной дозе улучшат его состояние, если не физическое, то хотя бы психическое.

– Что же ты скрывал? – язвительно сказала Ева. – Оказывается, ты у нас дипломированный психиатр. Дважды побеседовал с Андреасом и уже решил, что понял его. Я прожила с ним двенадцать лет. Поверь мне, ты ошибаешься. Ты говоришь о легком, непродолжительном катании. Ты не знаешь Андреаса. Он ничего не делал и не делает вполсилы. В его возрасте он уже не переменится. Ты скажешь Андреасу, что передумал и решил посоветовать ему слушаться врачей и жену, в противном случае я…

– Послушай, – перебил ее Майкл. – Возможно, я и ошибся, но теперь, когда его захватила эта идея, он все равно пойдет кататься, не со мной, так с кем-нибудь другим. Пусть я не знаю его так хорошо, как ты, но у меня сложилось впечатление, что уж если он принял решение…

– Глупец, – сказала она, имея в виду отнюдь не мужа. – Глупец. А я-то считала, что у тебя есть чувство благодарности.

– Ты мне ничем не обязана, – разозлился Майкл, – и я тебе тоже.

– Это я запомню, – с угрозой сказала Ева.

В дверь тихонько постучали.

Майкл подошел к двери, Ева осталась на середине комнаты. Он открыл дверь и увидел Сьюзен Хартли в лыжном костюме, с волосами, растрепанными ветром.

– Привет, милый! – Сьюзен поцеловала Майкла, не заметив за его спиной Еву Хеггенер. – О…

– Все в порядке, – сказала Ева. – Я ухожу. Надеюсь, вы хорошо провели утро на горе. – В мгновение ока она превратилась в хозяйку гостиницы, но в голосе у нее звучала стужа. – Какая у вас прелестная экипировка. – Сьюзен была в белом костюме. – Вам идет этот цвет. – Тон Евы явственно говорил, что на самом деле она вовсе так не считает. – Оставлю вас вдвоем. Вам, наверное, есть о чем поговорить.

С гордо поднятой головой Ева вышла из комнаты. Майкл тихо прикрыл за ней дверь.

– Я помешала? – спросила Сьюзен.

– Мы обсуждали медицинские вопросы, – сказал Майкл. – Ничего.

Сьюзен окинула взглядом комнату:

– Какой уютный номер. С камином… – Она сладко потянулась. – Чудесное утро. Я тут словно заново родилась. Ты это видишь?

– Белый цветок гор.

– Одобряешь?

– Целиком и полностью.

– А эта красивая дама – нет. Я ей не понравилась. – Она скорчила гримаску.

– Не спеши с выводами.

– Я почувствовала в ней собственницу. – Сьюзен лукаво посмотрела на него и улыбнулась.

– Ее муж – владелец отеля, – сухо сказал Майкл.

– Это мне известно. Я о другом. Тут пахнет романом.

– Ты учуешь роман даже в рекламе подтяжек. В этой даме нет ничего романтического. Она мне платит. Я ее лыжный инструктор.

– Знаем мы этот инструктаж. – Сьюзен добродушно рассмеялась. – Я жду чего-то.

– Скоро ленч.

– Я жду не ленча.

Она приблизилась к нему, наигранно-кокетливо хлопая ресницами. У Сьюзен любимым видом спорта на открытом воздухе были лыжи, а в помещении – флирт.

– Я же поцеловал тебя при встрече, – сказал Майкл.

– Как брат, – заметила Сьюзен, не отходя от Майкла. – Совсем не так, как следовало бы. Я всю ночь мчалась сквозь снег и дождь…

Она протянула к нему руки.

Майкл обнял ее, быстро поцеловал в губы и, ощутив, что халат надет на голое тело, отпрянул.

– Этого достаточно?

– Сойдет. Уже лучше. Ты предложишь мне сесть?

– Разумеется, чувствуй себя как дома.

Она опустилась в кресло:

– У меня сейчас не ноги, а спагетти. Страшно подумать, как успеваешь состариться от конца одного сезона до начала следующего.

– Сьюзен, мне надо с тобой серьезно поговорить.

Сьюзен вздохнула, демонстрируя огорчение:

– Я предпочитаю вести с мужчинами легкомысленные разговоры.