Снести империю добра - Владимир Мясоедов

— А демоны? — Мал приметил в захваченной гавани внушительные краснокожие фигуры. — Их там много.

— Два-три сильных заклятия — и они будут вынуждены сделать перерыв, чтобы не схватить интоксикацию. — Гоблин задумчиво потер рукой подбородок. — Энергия, получаемая от смерти, даже для них слишком уж экзотичное кушанье. Попробовать его могут все, но большинство лишь один раз к жизни. Вот личи, эти да. Трудно нам с ними будет. При наличии таких хранилищ силы под костлявой рукой дохлые колдуны станут опасней на порядок. А они здесь есть. Как гласит разведка, моя собственная разведка, имеющая самые достоверные данные, тут их целых восемь. А это много. И все они готовят нам теплую встречу лицом к лицу. Да еще с экстремальным подогревом тыловой части своих долгожданных гостей.

— Ну, у нас ведь есть козыри в рукаве, верно? — Строри вопросительно уставился на гоблина. — Мы их применим? Холм поставил примерно пятую часть находящихся здесь воинов, и массовой гибели соплеменников я не хотел бы допустить.

— Применим, — успокоил его коротышка. — Нам просто деваться некуда. Появившуюся репутацию надо закрепить. Да и наш козырь, хе-хе, больше не намерен сидеть в тени и ждать у моря погоды.

Позади них что-то с грохотом взорвалось. С большим грохотом. И ничуть не уступающей ему ударной волной, которая заставила покачнуться даже одетого в доспехи орка.

— Пороховой обоз! — буквально простонал дварф и начал выдирать себе бороду. — Прошляпили! Ууу, отродья глубин, как можно было проворонить диверсантов, прорывающихся к такому важному месту?! Да даже генеральный штаб не надо так охранять, как его, ведь сидящих там дворян и архимагов перерезать не так-то просто!

— Спокойно!

Гоблин осмотрел лагерь и не нашел там следов жертв и разрушений. Ну, во всяком случае, таких, которые там обязаны были быть. Народ бегал в панике… но бегал, а не поднимался земли и не заливал подмерзшую при первых заморозках траву кровью. Да и дыма не было.

— Насколько я помню, взрывчатку возят малыми партиями и хранят отдельно при каждом орудии, — сказал он. — И это грохотала не она. Больше похоже на результат какого-то заклинания. Вот только не пойму, зачем нежити массово глушить и валить с ног солдат Союза? Учитывая, сколько сил было вложено в этот хлопок, такое занятие выглядит просто глупым. Если запитать подобной мощью какие-нибудь другие чары, то сотню солдатиков разнести ими в кровавую пыль вполне бы получилось.

— Значит, это не нежить, — сделал очевидный вывод Мал. — И не ты. Но кто-то, кому очень захотелось привлечь к себе внимание и сделать так, чтобы его выслушали. Сразу же, как пройдет звон в ушах.

— Знаешь, Пумба, а ведь ты, похоже, прав. — Гоблин стремительно зашагал туда, где развевались стяги предводителей Союза. — Во всяком случае, одну очень подозрительную фигуру я уже вижу!

В кольце вооруженных людей вещал высокий худой старик, опираясь на украшенный перьями посох. Голос его пробирал до самых печенок, от него тряслись поджилки.

— Забудьте о мести мертвым и освобождении захваченных нежитью земель! Слушайте меня, ибо говорю я вам, что над всеми нами сейчас нависла новая, куда более жуткая угроза! В далеких землях Восточного континента демоны нанесли новый удар! Они снова смогли накинуть чары подчинения на часть народа орков! Братья сейчас там бьются с братьями, а темные эльфы не могут защитить свои земли и теряют один город за другим! Используя своих рабов, эти ужасные твари проводят гекатомбы и отравляют черной магией все живое, превращая обычных зверей в чудовищных монстров! Наши истинные враги создают большой портал, через который орды их хлынут из мрачных глубин под наше небо!

— Кто этот мерзкий колдун?! — взревел маршал Наритос. — Почему он еще не в цепях?!

— Посмотрел бы я на того, кто смог бы отправить его в тюрьму, — сказал старый учитель Джоаны Блекмур, который всюду таскался со своей ученицей. — Старик Ираклий лучший пророк своего поколения. И прошлого тоже. Ни один нормальный человек с ним связываться не будет, а то он такое напророчит… и, самое главное, все ведь сбудется.[12]

— Пумба, прикрой меня, — тихонько прошептал орку гоблин и спрятался за спину громилы. — Строри, а ты с другой стороны встань. И теснее прижмитесь!

— Меня зовут Мал, — в который раз напомнил коротышке воин. — И что ты делаешь?

— Как это что? — удивился гоблин. — Прячусь! Не хочу показываться этому мутному типу на глаза. Видишь ли, я очень не люблю разного рода пророков и прочих манипуляторов, которые заваривают кашу, а расхлебывать ее приходится другим. Предскажут еще что-нибудь, а потом воюй с самой судьбой.

— Так, может, врезать ему в лоб? Топором. — Орк тоже не пылал любовью к тому, чьи деяния даже спрятавшийся за его спиной гоблин считал в лучшем случае сомнительными. — Ну, или в затылок, так он точно не увернется.

— И что мы будем делать? — поинтересовался Строри, прижавшись к орку так, что гоблин мог бы поджать ноги и не упасть, будучи сдавленным с двух сторон прочными доспехами. — Мне все равно, какой великий он там чародей и что предсказывает. Но дварфы эту захваченную нежитью гавань либо очистят от всякой мерзости, либо снесут. У нас там была своя слобода. Из двух сотен жителей выжило трое детей, успевших удрать, пока их родители стояли насмерть.

— Ну, значит, потихоньку двигаемся на передовую, — произнес гоблин. — Не в характере предсказателей лезть в прямую схватку. Особенно если речь идет не о решающей битве своего добра с чужими интересами, а лишь о крупной драке, которую забудут на следующий месяц. Все равно сносить укрепления врага и возведенные им алтари придется грубой силой. А уж в ней-то меня можно считать признанным авторитетом.

Старый волшебник продолжал вещать. Заткнуть его или увести куда-нибудь подальше никто не решался. Эксцентричный чародей повторял одно и то же на разные лады и явно хотел, чтобы его слышало как можно больше публики. Но маховик подготовки к бою уже раскручивался, и явившийся непонятно откуда оратор остановить его не мог.

Артиллеристы приблизились на дистанцию выстрела и не торопясь стали наводить пушки на первый зиккурат. На вершине его засуетилась и замахала руками фигурка, пытаясь напитать силой чужой смерти свое собственное заклинание. И у нее получилось. Облицовывающие постройку кости вспыхнули бледным пламенем. Оно поднялось вверх, словно пламя свечи, оторвалось от своей основы и полетело к цели. Вытянутый, как веретено, комок почти прозрачного огня несся вперед. Маги постарались его затормозить, ставя на пути чар одну защиту за другой, но смогли лишь существенно ослабить. Почти рассеявшееся, но не исчезнувшее заклинание поразило наводчиков-дварфов, заставив их закричать от невыносимой боли. Выпущенное ими ядро промахнулось на добрый десяток шагов. К пострадавшим сразу же бросились целители. А десяток снарядов, выпущенных другими расчетами, попали в цель. Невысокая пирамида брызнула во все стороны осколками костей и кирпичей. Да к тому же заметно накренилась. Засевший на ее вершине колдун успел ударить еще раз, прежде чем постройка рухнула, погребя его под своими обломками. Нескольким пострадавшим дварфам целители привели здоровье в норму при помощи магии. А потом уже сами дварфы восстановили свой боевой дух парой глотков вина из фляжек. И как ни в чем не бывало покатили свои пушки на новый рубеж.