Пряник с черной икрой - Дарья Донцова

Я сделала паузу.

– В мозгу обывателя существует образ убийцы: мужик с топором или циркулярной пилой в руке. Он могуч, вонюч, страшен, распускает руки, бьет жену, издевается над своими детьми. Не спорю, встречаются подобные индивидуумы. Недавно в одном из районов Москвы задержали парня, который, напившись до одури, схватил кухонный тесак и стал нападать на прохожих на улице. Ранил десять человек, пока его наконец не скрутили. Но он не серийный убийца, просто мерзавец, который в состоянии белой горячки кинулся на людей. Серийные маньяки, как правило, тихие улыбчивые люди, их любят коллеги по работе, соседи, родные. Первая фраза, которую жена, мать, теща, дочь говорят следователю, услышав от него, что их муж (сын, зять, отец) задержан, потому что в течение нескольких лет насиловал и убивал женщин, такая: «Да вы что? Он прекрасный человек! Никогда от него даже слова «дурак» не слышала, зарплату в дом несет, детям сказки читает…» Все верно. Дома и на работе он такой. А потом в нем просыпается дикий зверь, и серийщик выходит на охоту. Противостоять желанию убить кого-то он не способен, его толкает на преступление неведомая ему сила. Иногда маньяки говорят следователям: «Давно меня поймать надо было, устал я». К чему я это рассказываю? Люди из окружения жертв ненавидят того, кто лишил жизни близкого им человека. Но у преступников, как правило, тоже есть семьи, жестокого убийцу кто-то любит, тоскует по нему. Петр Юрьевич страдал всю жизнь из-за потери Алисы и решил помогать таким людям, как он сам. Ваш отец ловил уголовников и казнил их. А теперь подумайте, как к Венькину должна относиться женщина, муж которой сбежал с зоны, но был пойман Петром или группой хантеров под его руководством и лишен жизни?

– А так гаду и надо! – рявкнула Ольга. – Наше государство все перед Европой и Америкой кланяется. Мол, расстреливать убийц бесчеловечно… Ага! А человечно, что он детей душил? Америкосы потребовали от нас отмены смертной казни, а у самих-то она существует! В ряде штатов сексуальному хищнику без сожаления укол воткнут, и – прощай, насильник, нет его больше на свете. Или, что мне больше нравится, на электрический стул посадят.

Я опять опустилась на диван.

– Я не сильна в политике, но мне кажется, что, когда ты убиваешь убийцу, в мире ничего не меняется. Да, преступник мертв, но и ты сам стал убийцей. А подчас к высшей мере могут приговорить невинного человека. По делу Чикатило расстреляли того, кто не совершал преступлений. Если б тот несчастный мужчина просто отбывал наказание, то сейчас мог бы жить. Мне не хочется вести беседы о смертной казни. Я пришла объяснить: есть большая вероятность, что вам и Леониду грозит опасность. Возможно, кто-то из близких казненного вашим отцом преступника решил отомстить сотрудникам агентства за смерть любимого человека. Вы отличный гример, думаю, ваша задача изменять внешность тех, кто ведет слежку за беглецами. Что произойдет с Маргаритой Леонидовной, если ее сын, дочь, невестка погибнут? Она окажется в социальном интернате, а там не лучшие условия. Сколько времени ваша мать проживет в муниципальном доме престарелых? Как к ней там будут относиться?

Ольга резко выдохнула.

– Хорошо, я расскажу. Но я мало что знаю, меня отец в свою работу по поиску беглецов не посвящал.

– Пригодится любая информация, – заверила я.

Через десять дней в нашем офисе собралась большая компания. Вокруг стола расселись гости: Светлана и Михаил Лаптевы, Зиновий Павлович и Вера Цыганковы, Ольга и Леонид Венькины.

– Что за фигня? – возмутился Михаил, когда Макс перестал говорить.

– Голливуд плачет по такому сценарию, – фыркнула Вера.

– Ну и фантазия у вас, господа, – покачал головой Зиновий Павлович. – Буйная, цветистая.

В дверь переговорной постучали.

– Входите! – крикнула я.

В комнату вплыла дама в сером платье; забыв поздороваться, она бесцеремонно ткнула пальцем в Михаила.

– Что? Пытался меня найти? А не получилось!

Лаптев повернулся к Светлане.

– Солнышко, это какая-то твоя знакомая?

– Нет, милый, – пробормотала жена, – никогда с ней не встречалась.

– Дешевый цирк! – скривилась посетительница.

– Неужели не узнаете госпожу Окошкину? – усмехнулся Макс.

В практике нашего агентства некоторые люди, находившиеся в переговорной, поняв, что их тайна выползла из тьмы на всеобщее обозрение, признавали свое поражение и вели откровенный разговор. Но сегодняшние посетители оказались из плеяды тех, кто упорно все отрицает, несмотря на присутствие свидетелей.

– Окошкина, Окошкина Тамара… – протянул Зиновий Павлович. – Верочка, вроде так звали экономку Фирсовых?

– Я назвал только фамилию, – напомнил Вульф, – имя не упоминал. Оттуда вам известно, как зовут даму?

– Я имею в виду Тамару Окошкину, прислугу наших приятелей, – выкрутился Цыганков.

– Господа, перестаньте нести чушь и поговорим нормально, – попросил Костин. – Глупо отрицать очевидное. Тамара Николаевна владела квартирой, в которой сейчас живут господин Вульф и Евлампия. Вы не раз сталкивались с Окошкиной в подъезде.

Михаил хлопнул себя ладонью по колену.

– Ну конечно! То-то лицо показалось мне знакомым. Вы изменили цвет волос, стрижку, немного поправились. Извините, я сразу не признал вас.

– И я тоже ее не узнала, – подпела мужу Светлана.

Окошкина опустилась в кресло.

– Убийцы! Мы так не договаривались. Они меня обманывали. Сказали: «Найдем преступника и сдадим властям». Я, наивная до глупости, им долго верила.

– Значит, вы подтверждаете, что сидящие здесь люди занимались розыском беглых преступников, а потом казнили их в квартире на первом этаже? – осведомился Фокин.

– Еще как подтверждаю, – заявила Окошкина. – Я с ними из-за своего горя оказалась. Воспитывала с пеленок Женю, племянника, сына моего рано умершего брата. Тот долго болел, а когда скончался, после похорон его жена взмолилась: «Тома, пригляди за малышом, я съезжу на выходные к сестре, устала очень за больным супругом ухаживать, отдохну пару деньков». Мы в одной квартире жили, я Женечку обожала. Конечно, отпустила невестку. Та чемодан сложила и… все, больше не видела я ее. Бросила она ребенка. Евгений мне сыном стал. Лучший мальчик на свете! А потом его убил Николай Грибаков.

Тамара сцепила пальцы рук в замок.

– Мой Женя в армии служил. А один генерал строил себе дачу на берегу моря. И солдат как бесплатную рабочую силу использовал. Полковник Грибаков перед начальником прогибался, велел ребятам доставить ему мебель, которую тот в Москве купил. Самолетом. Вот на что государственные деньги тратятся! Мальчиков собралось восемь человек. Они все погрузили, и тут пилот сказал: «Нельзя нам лететь. Погода над морем плохая. Опасно». А генерал полковника теребит: «Где мои диваны-кровати-столы-стулья? Сколько ждать можно?» Грибаков приказал летчику за штурвал садиться, но тот наотрез отказался и ушел. И что? Нашли другого пилота, который не посмел ослушаться, испугался, что полковник ему гадостей наделает. И все!