Я не люблю пятницу - Марек Гот

Вернулась Полина Грин. Вид у нее был озабоченный.

— Все нормально, Полина?

— Нет, не все, — она нервно пощелкала пальцами. — Портал работает постоянно, но выход из него не всегда находится в одном месте. Сейчас он в лесах Пограничных земель возле гор Тьмы. Это не очень далеко от того места, куда мы направляемся, но…

Мы переглянулись. Пограничные земли — это уже было плохо. Леса Пограничных земель — еще хуже. Горы Тьмы… Это было смертельно опасно. Вернее — просто смертельно. Даже охотники на драконов устраивали свои лагеря не ближе, чем на расстоянии суточного перехода до лесов, а уж их в трусости никто бы не заподозрил.

— Что будем делать?

— Не знаю. Я собираюсь попробовать.

— Что ж… значит отправляемся.

— Она вас дурит, Карелла.

— Почему?

— А вы где‑нибудь видите мешок с золотом? Она заплатила за всех, а сейчас берет вас на "слабо$1 — она знает, что одну вы ее не отпустите.

— Да! Я заплатила за всех! Но теперь уж я туда точно туда отправлюсь! Хотя бы тебе назло!

— Ну тогда и обсуждать тут нечего, — я поднял с пола свой мешок.

Элрик снова посмотрел на меня и уголки его губ чуть дрогнули. У нормального человека это должно было означать улыбку.

Деревенька была небольшой. По любым меркам — просто крохотной. Всего три десятка домов, правда — очень больших. Вид этих домов свел бы с ума любого городского архитектора. Никаких украшений, ничего лишнего, отсутствует даже непременная резьба. Все очень просто, добротно и надежно. Чисто ошкуренные бревна, черепица и дикий камень из которого выложены ограды и дорожки во дворах. Эту деревню нашел Альф. Вернее, он первый заметил признаки того, что в этой местности кто‑то живет, а уже потом мы отыскали деревню.

В лесах Пограничных земель было вовсе не так плохо, как я себе представлял. Во всяком случае, эти леса были гораздо лучше многих других лесов, которые мне довелось повидать. Исполинские деревья, солнце, густая и высокая трава, никаких буреломов и непроходимых чащоб. Такое ощущение, что какой‑то свихнувшийся чародей просто взял ухоженный парк и увеличил его масштаб в несколько раз. Не хватало только скамеечек и фонтанчиков для питья. Хотя в первую ночь нам пришлось изрядно поволноваться — в темноте мимо нашей компании прорысила стайка зверушек размером с пони. Поскольку все они были укомплектованы внушительными наборами зубов и когтей, то я серьезно засомневался в их вегетарианских предпочтениях. К счастью, то ли они были сыты, то ли не знали, что мы съедобны, то ли просто опаздывали на свой дьявольский шабаш… Короче, они побежали дальше по своим делам, а мы до утра не сомкнули глаз. После этого самым кровожадным зверем, которого мы видели, был очень крупный дикий кот. Он сидел на нижней ветке дерева и оценивающе посматривал на нас до тех пор, пока мы не скрылись из виду. Судя по выражению морды, он сожалел, что не вырос чуть–чуть побольше.

На третий день, когда мы расположились на привал, ко мне подошел Альф. Вид у него был загадочным.

— Пойдем‑ка, Питер, чего покажу…

Дерево хранило на себе следы топора. Пару веток срубили не вчера и не позавчера, но в том, что их срубили, не было ни малейших сомнений.

— Что скажешь?

— Не знаю. Следов никаких нет, дорог нет. Ветки, конечно, срубили, но кто это сделал, когда, и куда он пошел после этого… И, кстати, я вовсе не уверен, что мы будем рады этой встрече, если она произойдет.

Тем не менее, я показал находку Альфа Эрлику и еще раз высказал все свои сомнения. Нагуаль пожал плечами и ничего не сказал. Он вообще был не особо разговорчив. По крайней мере, я еще ни разу не слышал его голоса, хотя пару раз пытался завести беседу.

— Ну? — Виктор вернул мне бинокль в который рассматривал деревушку. — Что будем делать?

— Я считаю, что нужно зайти в гости.

— Стоит ли? Дичи тут достаточно. Разве только попробовать коней купить.

На наши капиталы мы сможем купить только хворого осла. Если приятели вашей Полины подняли цены на проход, то нам придется в этом Сиуте остаться навсегда. Или продать Алису на полезные ингредиенты для вампирских магических зелий. Зайти нужно, чтобы узнать, куда двигаться. На карте Сиута нет, а Полина бывала там только при помощи портала.

— Вы думаете, им это известно?

— Наверняка мы узнаем только когда спросим. Только мне хотелось бы вначале увидеть хоть одного жителя. А то, знаете, про эти места разное болтают. Пойдемте на другую сторону деревни.

На другой стороне деревни жизнь была не в пример насыщеннее. Я долго рассматривал двух женщин, болтавших у колодца. Похоже, они принадлежали к человеческой расе. Несколько мужчин, проходивших по улице, — тоже.

— Ладно, — наконец сказал я. — Ничего мы тут больше не высидим. Пойдемте к нашим.

В деревню входили следующим порядком — впереди я и Элрик, затем Альф и Алиса, замыкали шествие Фрай и Виктор. Женщины у колодца еще разговаривали. Увидев нас, они просветлели лицами. Той, что постарше, было на вид лет двадцать пять–тридцать, а вторая была совсем девочкой — лет двенадцать, не больше. Старшая поклонилась нам и приветливо сказала:

— Здравствуйте. Что ж вы так долго? Мы вас еще позавчера ждали.

— Здравствуйте, — растерянно сказал я. — Вы нас ждали?

— Конечно. Еще позавчера.

— А откуда вы узнали про нас?

Она засмеялась, как будто я был несмышленым ребенком, задавшим глупый вопрос.

— Это же наш лес. Мы все знаем, что в нем происходит. Пойдемте, я вас к Петеру отведу.

Я оглянулся на своих спутников. Все, кроме Эрлика, выглядели весьма и весьма озадаченными.

— Ну, пойдемте, если так.

Пока мы шли по улице, деревня оживала. Из дверей домов выходили женщины и мужчины. Мужчины поглядывали на нас с деланным безразличием, а вот женщины не скрывали любопытства и постоянно заговаривали с нашей проводницей. Она им что‑то отвечала, но разговор велся на незнакомом мне диалекте, и понять удавалось только отдельные слова. Удивительно, но здесь совсем не было маленьких детей. Или были, но их очень хорошо прятали.

На вид Петеру было лет семьдесят, но мне показалось, что он намного старше. Такие глаза я часто видел у цвергов и эльфов, однако очень редко — у людей. Может это потому, что мало кому из людей доводилось дожить до столь почтенного возраста. Тем не менее, голос у Петера был молодым, звучным, зубы — прекрасными, а руки еще хранили былую силу. Крепкий старикан.

— Ну что же вы так долго?