Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - Татьяна Навальная

— Вам необязательно переезжать в другой район. Можно найти квартиру рядом.

— А что вы нам предлагаете? — спросила Мария Павловна.

— Такую же двухкомнатную, как ваша, но на среднем этаже. И доплату.

— Какую доплату?

Я назвала сумму. Она была не слишком велика, но на то, чтобы сделать аналогичный ремонт, ее вполне должно было хватить. С учетом стоимости встречной покупки и комиссионных агентства их квартира могла быть продана по нормальной рыночной цене: не слишком высокой — а следовательно, привлекательной для покупателя, и не слишком низкой — необидной для продавцов.

Бабушка задумалась.

— Доплату нам еще не предлагали, только квартиру. А ремонт на новом месте нам за свои деньги не сделать — мы на этот все, что было, потратили.

Она колебалась. Володя молчал, слушая наш разговор. Видно было, что все решения здесь принимает мать. Судя по всему, вопрос о переезде они не раз обсуждали между собой и в принципе были не против. Но не хватало последней капли, чтобы сдвинуть чашу весов.

Я сидела и смотрела на герань, стоящую прямо перед глазами. И увидела эту недостающую каплю прямо в цветочном горшке.

— Я найду вам квартиру с балконом. И на нем можно будет посадить цветы.

Лицо Марии Павловны изменилось. Володя захохотал.

— А как вы догадались, что матери нужен балкон? Она столько раз говорила, что хочет посадить цветы в ящиках, да некуда их поставить.

Догадаться было нетрудно. Я сама развожу цветы, а настоящему цветоводу всегда не хватает места. Поэтому, придя в квартиру с большим количеством растений, я точно знаю, что балкон будет в списке требований на одном из первых мест.

Мария Павловна дала согласие на продажу, и я выставила их квартиру в рекламу. Три раза покупатели смотрели квартиру, благодарили и исчезали, так и не позвонив. Через две недели на просмотр пришла странная пара — мать с сыном. Мать, женщина в возрасте слегка за шестьдесят, держалась очень уверенно и властно. Ее сын, на редкость красивый молодой высокий мужчина, всегда стоял чуть сзади и молчал, хотя и заинтересованно прислушивался к нашим разговорам. Посмотрев квартиру, обстоятельно расспросив хозяев и задав мне несколько вопросов, они вышли на улицу. Недолго посовещавшись с сыном, дама сказала: «Мы готовы внести аванс».

У них был семейный бизнес — сеть маленьких магазинов по продаже одежды.

На следующий день мы встретились в агентстве. Ольга Ивановна (назовем так нашу покупательницу) пришла одна.

— А где ваш сын? — поинтересовалась я.

— Он ждет внизу.

— Почему? Подписание договора займет не менее часа, зачем ему стоять на морозе? Давайте пригласим его в агентство, пусть посидит здесь.

— Нет, не нужно, — отказалась Ольга Ивановна. — У меня к вам конфиденциальный разговор.

Это звучало интригующе. Чаще какие-то тайны всплывают у продавцов квартир. Покупатели хотят разговаривать тет-атет, если их волнует вопрос, как скрыть приобретаемое имущество от других членов семьи. Но в данном случае сын был в курсе покупки, и цена ему была известна.

— Я заплачу вам на пять тысяч долларов больше, — неожиданно сказала Ольга Ивановна.

— За что? — поинтересовалась я.

— Чтобы вы постарались и все сделали как надо.

— Я и так сделаю все как надо.

— Нет, я хочу, чтобы вы уделили этой квартире особое внимание. Знаете, агенты так безответственно относятся к своей работе. Мы с сыном уже вносили задаток за другую квартиру. Столкнулись с таким безобразием! От нас скрыли криминал. Мы еле забрали залог обратно — представляете, они еще и не хотели его возвращать!

Все это выглядело очень странно. Мне предлагали взятку на ровном месте.

Дают ли взятки агентам? Да, дают. Причем делают это, как правило, другие агенты. Обычно это случается в ситуации, когда на продаваемую квартиру находится несколько покупателей одновременно. Агент, которому по каким-то причинам эта квартира необходима позарез — например она закрывает цепь, грозящую развалиться, — пытается перетянуть сделку на себя. И предлагает коллеге, продающему квартиру, раздел своих комиссионных. То есть добровольно отдает часть своих денег. Реже в аналогичной ситуации деньги предлагают покупатели. Обычно речь идет о суммах размером в пятьсот — тысячу долларов.

Но в данной ситуации других желающих купить квартиру не было. И пять тысяч у. е. были непомерно большой суммой. Подумав, я согласилась.

— Хорошо, Ольга Ивановна. Так и запишем.

— Куда запишем? — удивилась она.

— В договор с агентством. Мы же должны указать сумму сделки, правда?

— Зачем вносить эти деньги в договор? — забеспокоилась клиентка. — Я предлагаю их вам лично!

— Вы не волнуйтесь, агентство выплатит мне часть этой суммы. А я уделю этой квартире особое внимание.

Ольга Ивановна была обескуражена. Этого она не ожидала. Но давать задний ход было поздно. Я уже заполнила бланк договора, и ей ничего не оставалось, как подписать документы.

Перед уходом она неожиданно спросила:

— А вы не будете возражать, если я приму участие в сборе документов на квартиру?

— Зачем? — удивилась я.

— Чтобы убедиться, что у нас все идет хорошо, — туманно объяснила она.

Я пожала плечами. Проверять чистоту сделки — ее право. Если клиентке не лениво стоять со мной в очередях, пусть стоит. Запретить ей это я все равно не могу.

Договорившись встретиться в ПИБе, мы распрощались.

На встречу со мной Ольга Ивановна пришла одна, без сына.

— Татьяна, я изучила копии документов на квартиру, которые вы дали мне вчера, — начала она разговор.

— И что?

— Меня беспокоит договор приватизации.

Я удивилась. Документы были идеальными. Мария Павловна жила в этом доме практически с момента его постройки — с 1957 года. Ее первый муж, военный летчик, умер вскоре после войны от последствий фронтовых ранений. Она вышла замуж еще раз, родила сына и получила эту квартиру на троих. Вернее, на четверых — тогда с ней жила ее мать. Мать умерла, потом, пятнадцать лет тому назад, умер ее второй муж. Когда жилье стали передавать в собственность, она приватизировала квартиру на себя. Никаких мертвых душ, сомнительных историй, многократных продаж — прицепиться было не к чему даже при большом желании.

— Чем именно он вас беспокоит? — поинтересовалась я.

— Не будут ли другие родственники Марии Павловны претендовать на квартиру и оспаривать договор приватизации?

— Насколько я знаю, у нее нет родственников. Родители давно умерли, муж тоже, сын у нее один. Он будет присутствовать на сделке.

— А родственники ее мужей?