Дозвониться до небес - Юлия Лемеш

Ничего я не поняла, но согласилась подождать сколько угодно. И после разговора всерьез задумалась – может, я влюбилась в этого придурка? Вроде как нет. Мне бабка в сто раз интереснее, чем он. Тем более что этим летом ей помирать придется. Вообразив себя на месте бабки, я пришла в ужас. Каково это – жить последние несколько месяцев? Что бы я на ее месте делать стала?

Пока я плелась по улице нога за ногу, грустная такая, Арсений наслаждался бесцельным брожением по городу. А когда устал, вернулся домой.

– Погулял? Ну и хватит. Пора за дело браться.

– Ты шутишь? Я всего полдня отдыхал!

– Мало? Это у меня мало времени осталось! Ишь, рожа недовольная. Вот попомни мое слово: как научишься на порядок влиять – таких дров наломаешь…

Так и случилось. Новый год мелькнул на мгновение, оставив после себя елочные иголки в самых неожиданных местах. Арсений снова засел за бабкину науку. Бабка видела, что он запутывается окончательно, но вбивала в него знания как гвозди.

– Сегодня знаменательный день, – торжественно сообщила она как-то поутру. – Ты впервые самостоятельно попробуешь повлиять на развитие чужой судьбы. Ступай. Жду тебя с положительными результатами.

Тупее не придумаешь. Утро. Арсений рысил по улице, желая кого-нибудь облагодетельствовать. Народу мало, и все несутся как наскипидаренные. Старуха. Попа как два мешка картошки, грудь – еще кошмарнее. Жуткая старуха рвется настичь автобус. Арсений успел навскидку определить с десяток болезней и ограниченность жизненных сил. Вопреки диагнозу, старуха ломилась сквозь прохожих, как лось через ивняк. Арсений включил свои способности. Сконцентрировался на двух судьбах: старухи и водителя автобуса. Точка пересечения – водитель должен заметить бабку и затормозить. Так оно и случилось. Однако Арсений не учел скорости старухи, траектории ее передвижения и заснеженности асфальта. Он много чего не учел. И вот, словно в кошмарном сне, старуха поскользнулась. Упала вперед головой. Показав публике несвежее исподнее. Автобус по инерции несло дальше. Старуха сучила ногами, которые продолжали догонять автобус. Грязное потертое колесо, издав чавкающий звук, проехалось по ее голове. Стащив синюю вязаную шапку. Оставшаяся снаружи часть старухи дергалась бессмысленно и резко. Кого-то вырвало. Кто-то вскрикнул. Толпа нахлынула рассматривать тело. Почти все принялись фоткать покойницу на мобильники. Кто-то уже звонил знакомым и громким истеричным голосом выкрикивал: «Прикинь, я тут стою…»

Пока народ орал, Арсений бочком свалил за угол.

«Нехорошо как-то получилось», – подумал он и принялся смеяться над своими словами, как последний идиот.

Смеялся, пока не начал задыхаться.

Порылся в совести и неожиданно понял, что старуху ему не жалко. Жалко проваленного первого эксперимента. Туфта получилась.

Он решил исправить ошибку. Выбрав из каких-то садистских побуждений еще одну неприятную старуху. С огромным жабьим ртом, покрашенным в рубиновый цвет. Старуха изображала даму и с мерзким кокетством поглядывала на молодых мужчин. Поправляя чудовищную широкополую шляпу, слегка припорошенную снегом. Она была прилично одета. Дорого. Сапоги и шуба из убитых зверей. Да и сама она зверски хотела познакомиться.

«Раз ей охота, чтобы на нее клюнули, – пусть так и будет», – решил Арсений.

Он почти не удивился, когда гламурного вида молодой парень внимательно пригляделся к старухе. Остановился, поймав ее заинтересованный взгляд. А потом молниеносно вырвал сумочку и рванул в подворотню.

– Грабят! – голосом иерихонской трубы возвестила жертва.

Метнулась за коварным кавалером и поскользнулась на льду.

«Черт! Только не это!» – испугался Арсений.

Он был почти уверен, что дело закончится нелучшим образом. Получилось гораздо хуже. Около подворотни торчала каменная фигня, называемая «каретный отбойник». Голова старухи врезалась прямо в макушку этой дряни и хрустнула, как расколотый грецкий орех. Шляпа покачивалась на отбойнике с самым беззаботным видом.

– Это невозможно! – вслух подумал Арсений.

– Ну что вы, вполне возможно. Она же гранитная. А дама так знатно об нее приложилась, – рассуждала сухонькая бабулька нищенского обличья.

– Жесть!

– Разве это ужас? Вот моя пенсия – это точно ужас. – Бабулька просительно уставилась на Арсения блеклыми слезящимися глазами, видневшимися сквозь сломанные очки на одной дужке.

Вместо второй торчал обломок винтика, измазанный коричневым клеем.

Арсений машинально огляделся. Неподалеку у водостока обнаружил новенькую пятисотрублевку и отдал старушке.

– Благодарю вас.

Смущенный и в растрепанных чувствах, Арсений зашел в пекарню, нервно сожрал пяток булочек с корицей. Запил все эти полезные калории кофейком и начал размышлять.

«По факту теперь я – убийца».

Он расстроился.

«Но посадить меня не могут».

Повеселел.

«Но совесть меня теперь замучит. И бабке про это я рассказать не смогу».

Совесть дремала. Она была заморожена знанием относительного бессмертия любой человеческой души. А вот страх перед бабкой никуда не делся. Как ни успокаивай себя, а она ждет отчета о проделанной работе.

«Надо скомпенсировать потери. Необходимо срочно кого-нибудь спасти».

Решение было принято. Оставалось в огромном заснеженном городе отыскать пару жертв и не дать им погибнуть. На улице Достоевского Арсений застрял в сугробе по пояс. Выбрался самостоятельно, но в ботинки набился снег и моментально растаял, что настроения не улучшило.

Остаток дня был убит на поиски жертв маньяков и несчастных случаев. Однако вечер явно не задался – таковых на пути Арсения не попадалось. Если бы дело шло к весне, то урожай был бы рекордным. Но сосульки еще не доросли до убийственного размера.

Постояв в районе Гостинки, Арсений совсем разуверился в удаче. Глупые пешеходы перебегали улицу прямо перед машинами. Но увы – все благополучно оказывались на нужной стороне, без всякого участия Арсения.

«Если бы я вмешался – тут кровищи было бы море, – невесело успокоил он себя. – С моими талантами можно полмира покалечить. А вторую половину просто убить, из самых гуманных побуждений».

Стемнело. Озябнув, Арсений потопал к метро. Ему предстояло выслушать от бабки все, что она о нем думает. Он заранее скукожился, понурился – в общем, изобразил вселенское несчастье. Чтоб бабке в голову пришла только одна мысль – пожалеть внука.

Подходя к дому, он заметил на дереве крупную ворону и спрогнозировал ей сытный ужин. Визг тормозов показал, что пожелание исполнилось на сто процентов.

«На фиг такие чудеса», – Арсений не стал рассматривать, что сожрет ворона, и заспешил домой.

Не дойдя до двери, он резко передумал и быстрым шагом пошел прочь. Уже на остановке позвонил бабке. Скороговоркой сказал, что переночует у себя, наврал про дерьмовую связь и отключил телефон. Была кромешная ночь. На душе кошки орудовали когтями. Арсений вспомнил про меня.