Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба

мы снова шли по Клоаке? Да потому, что большая часть тварей тоже не очень-то любила солнце и предпочитала прятаться в подвалах и подземельях, которые гоблинам были хорошо известны. Слонопотам, например, по слухам, обитал в бассейне, на цокольном этаже одного из отелей, а стоки из него уходили прямо сюда, в коллектор…

— Бабай! Тут вот чё, — почесал задницу Кузя и шмыгнул носом. — Тут ваще-то придется подняться наверх и метров пятьсот пробежать до паркинга. Пацаны сказали — там че-то промыло, размыло… Короче, можно далеко обойти, а можно быстро перебежать. А от паркинга до того бассейна по техническому туннелю всего ничего идти…

— Давай, веди, — я сунул кард за спину. — Если сбежишь — так и знай, Хуеморген про всё знает и насадит тебя на вертел. Он обещал!

— Да я… Да ваще! Да как ты мог! — он снова почесал жопу. Может — глисты? Или ранний геморрой? Сколько вообще ему лет-то?

— Вперед, вперед, Кузенька. Я твою натуру уже изучил… Шевели поршнями!

* * *

По закону западла эти сраные пятьсот метров по поверхности оказались сложнее всей проходки по Большой Клоаке. Мы выбрались под некогда элитным четырехэтажным домом, в залитом дождевой водой подвале и полезли через узкое окно наружу. Я лез первым и вылез с оконной рамой на плечах — это меня и спасло!

Удар веткой был хлестким и быстрым и разломал раму в крошево, а мог разломать меня! Тут же уйдя в перекат, я поднялся с кардом в руках и чертыхнулся:

— Молодые дендроиды, ять! — точно как в одном из игровых замков из «Героев меча и магии». Ходячие деревья с горящими тьмой глазами!

Эти были еще мелкие — метра полтора ростом, такие сравнительно крохотные энтятки или, если говорить языком молодежи — «я есть Грут», чтоб его! И их было больше десятка, и они тянули ко мне свои руки-крюки! Кард вполне мог послужить в роли мачете и, отмахиваясь от деревянных конечностей, я заорал:

— Кто с топорами? Быстро, быстро сюда, дровосеки, тут ваша работа! — снага полезли наружу, матерясь и помогая один другому.

— Мы не гомосеки! — вот каков был их боевой клич.

Я рубился с деревяшками. Судя по листве на бошках, это были самые настоящие сахарные клены, какого-то хрена обзаведшиеся страшненькими глазами и зубастыми пастями, которые они так и тянули к нашей живой, теплой плоти. Щепки летели во все стороны, древесный сок (красный!) плескал по сторонам. Но их было слишком много, да и к боли дендроиды оказались не особенно восприимчивы… Мне приходилось худо: деревяшкой по кумполу — удовольствие так себе! Впрочем, как и по любым другим частям тела. Хорошо хоть, вопреки моему страху, отрастали отрубленные части я-есть-грутов не так, чтобы очень быстро.

Получив несколько ощутимых ударов по голове и ребрам и нарубив целую кучу сучьих сучьев, я, наконец, получил короткую передышку: налетели наши, ордынские снага с топорами, матерясь и надсадно ухая всякий раз, когда вонзали свое орудие в бегающую древесину.

Потом появились и Шерочка с Машерочкой, намаявшись проталкивать массивнные щиты через окошечко, пока не сообразили сунуть их по диагонали. Конечно, их короткие карды не были таким уж эффективным оружием против ожившей чащобы, но всё-таки с их помощью мы очистили бывшую платную стоянку от обезумевших саженцев минуты за три.

— Смотрите, — сказала Шерочка. — Они, похоже, из-под земли проросли!

В некоторых местах асфальт был проломлен, и там из почвы торчали мелкие корешки и паростки. По всему выходило, что орчанка была права.

— Двигаем дальше? — я огляделся в поисках Кузи.

Кузя торчал в окне и жмурил глаза.

— Ваще-то не. Ваще-то лучше назад, — пролепетал он.

— Ась? — не понял я.

— В жопе карась! — откликнулся Кузя, оборзев явно с испугу. — Бабай, сваливать надо, говорю! Земля дрожит ваще-то!

И вправду — откуда-то из-под слоя асфальта в самую душу начали проникать странные вибрации, дрожь, треск и грохот!

— Поздно, я-а-а-ать!!! — гоблиненок таки слился, исчезнув в окошке.

А мы — три урука и шесть снага — так и замерли, глядя на гребаного Древоборода, который высунулся из-под земли уже по самые плечи. Он напоминал добродушного и медлительного дедушку-энта из трилогии Питера Джексона только весьма приблизительно. Ни разу он не был ни добрым, ни медленным, да и кряжистости в нем не наблюдалось: хлесткий, худой, похоже — высокий. По крайней мере, размах рук у него был не меньше пяти метров! Да и сам он росточком был не обижен — выкопавшись окончательно, монстр воздел ветви к небу и оказался выше меня раза в три!

— Ы-ы-ы-ать! — одного из снага он подхватил тут же, крепко, до хруста вцепившись в его тело корневищами ладоней и потянув в пасть.

— Руби его, руби! Своих не бросаем! Спасать Четверку, немедленно!!! — я кинулся вперед и принялся кромсать деревянное туловище и ноги, девчонки — за мной.

На снага, похоже, все еще действовал трискель, они не могли напрямую ослушаться моего приказа, и потому, очевидно дрожа от страха, тоже принялись кружить вокруг сбрендившего кудрявого клена, пытаясь достать топорами руки чудища и освободить товарища, который орал и извивался.

И вдруг, среди всей это какофонии мой урукский слух различил два очень характерных сухих щелчка. Не таких тихих, как в фильмах. Погромче. Металлических, злых, несущих смерть на расстоянии. Кто-то стрелял из винтовки с глушителем! Щелчки повторились — грут-переросток в нескольких местах начал стремительно обугливаться, взревел, выпустил изломанного снагу… Огонь велся с крыши той самой элитной четырехэтажки, из подвала которой появились мы.

Сука, что за скотские законы! Какие-то парни с мощным огнестрелом в два счета уделывают тварь, которая едва не унесла жизнь моего соратника!

— Двойка, Тройка — хватайте Четверку и бегом на базу! Пусть Хуеморген вызывает частного доктора, мне плевать на цену — просто Четверка должен дожить до моего возвращения, — да, это был мой снага, но прерывать из-за него всю миссию я был не готов.

Потом сделаю ему лечебные татау — опыт-то уже есть!

Однако и такого моего поведения хватило, чтобы поймать от остальных зеленокожих орков что-то вроде религиозного восторга. Они буквально пожирали меня глазами пару секунд, а потом два снаги подхватили орущего товарища и побежали к окну в подвал.

Остальные следом за мной кинулись добивать древолюда. Получив обжигающие попадания неизвестными боеприпасами, этот папаша всех местных зеленых насаждений растерял былую прыть и едва шевелился, вяло отмахиваясь руками-ветвями, которые мы ему тут же капитально укоротили.

— Взгляните! — крикнула глазастая Машерочка. — На крыше!

Я отпрыгнул назад, давая возможность завершить начатое снагами во главе с Единицей, и обернулся. Черт бы меня побрал! А вот и спецназ! Хотя… Первое сходство с опричниками оказалось обманчивым. Две фигуры, которые скользили на тросах, отталкиваясь от стены, были слишком легкими, изящными, а их защитные костюмы в отличие от боевых доспехов Петеньки Розена и его товарищей напоминали не латы, а, скорее, чешую. Да и шлемы ни разу не походили на те сферические громадины, что таскали на своих плечах государевы люди. Так — аккуратненькие такие, но функциональные, с анималистичными хищными масками вместо забрал.

А вместо тросов у них имелся плющ. Гребаный зеленый плющ с листиками. Охренеть. Не, этот мир не перестает меня удивлять, мне определенно здесь нравится. Снайперы мягко опустились на грешную землю и, легко ступая, приблизились к нам.

— Айе! — произнес явно искаженный шлемом голос того, что был повыше и покрупнее. — Вы претендуете на сердце хуорна?

— Доброго денечка, — я сплюнул под ноги кровь, песок, и древесные щепки. — Во-первых, искренне благодарю за помощь, победа далась бы нам дорогой ценой, если бы не огневая поддержка. Во-вторых — да, мы претендуем на львиную долю в добыче, поскольку сделали львиную долю работы. Кажется, это будет справедливо, господа.

— Слышишь, Брегалад? Этот урук не только безумно храбрый, он еще и учтивый, — проговорил тот, что был пониже. — А еще — позаботился об эвакуации раненого снага в тыл. Ты говорил, на свете не осталось чудес, способных тебя удивить?

— Сердце хуорна. Мы здесь за ним, — сделал нетерпеливый жест рукой Брегалад.

Я рассмотрел приклады винтовок у них за плечами: они выглядели круто, эргономично, как лучшие образцы начала 21 века на Земле. Нет, я не был специалистом по снайперским винтовкам, но верхами нахватался и навидался. Может, отдать им это сраное сердце, а всё остальное оставить себе? Вообще-то это до усрачки несправедливо: все-таки зверошлемные товарищи красиво и непринужденно уложили ужасную тварь с крыши, а я и Шерочка с Машерочкой должны