(Не)любимый муж - Анастасия Соловьева

— Мы же всё это не съедим, — растерянно говорю я.

— Ничего страшного, мне только в радость что-нибудь приготовить, — отмахивается мама. — Садитесь, сейчас ещё основное блюдо принесу.

Яр выбирает место напротив отчима, протягивает мне руку, но я отрицательно мотаю головой.

— Маме помогу, — объясняю свою реакцию. Он ободряюще улыбается и кивает.

Я иду на кухню, вижу, как мама выкладывает на тарелку картошку с мясом. Закрываю дверь, чтобы нас никто не услышал.

— Что-то случилось, Майюшка? Нас же ждут, — недоумевающе вопрошает мама.

— Тебе лучше присесть.

— Зачем? Боже, ты меня пугаешь! С мужем поссорилась? Он тебя обижает? Неужели бьёт? — она ошарашено смотрит на меня, прижимает руки к груди и напрягается в ожидании ответа.

— Нет-нет, ничего подобного. Яр замечательный, он самый лучший мужчина, — эти слова наполняют меня силой и уверенностью, поэтому я подхожу к маме ближе, чуть склоняю голову и мягко произношу: — Я хотела поговорить о Викторе. Мы узнали о нём кое-что плохое.

Мама садится на стул, намеревается что-то сказать, но я набираю в лёгкие побольше воздуха и прыгаю в ледяную воду:

— Виктор увлекается играми, он часто ходит в казино и проигрывает там много денег. Очень много.

— Что? О чём ты говоришь, я не понимаю.

— Мам, он сдаёт в аренду твою квартиру. Тебе об этом известно?

— Нет, — мама бледнеет на глазах, потерянно обводит кухню глазами, тяжело вздыхает. Странно, что не пытается возразить и назвать мои слова полным бредом.

— Неужели ты догадывалась? — пронзает меня неуютная догадка.

— Про квартиру я ничего не знала. Но предполагала, что с Витюшей происходит что-то нехорошее. Он так изменился. Стал раздражаться по пустякам, уходил вечерами куда-то, несколько раз в неделю пил алкоголь. Я боялась, что он любовницу завёл и не может решить, с кем хочет остаться — со мной или с ней.

— Серьёзно? Это первое, о чём ты подумала?

— Ну да.

Глаза её становятся влажными, она всхлипывает и смотрит на меня испуганно.

— И что, много там долгов?

— Несколько сотен тысяч. И дом заложен, — с трудом говорю я. В горле застывает едкий ком, сожаление и сочувствие распирают грудную клетку.

— Какой ужас. Боже, за что нам это? — бормочет мама, вытирая слёзы рукавом. — Это моя ошибка. Недоглядела где-то.

— Мам, ну себя-то зачем винить?

— А кого ещё?

— Виктора?

— Зависимость — это болезнь. Разве можно винить человека за то, что он болен?

Тут даже я не знаю, что возразить. Нельзя, конечно, но всё равно Виктор должен был признаться маме в своих проблемах. А он тайком её квартиру в аренду сдавал да кредиты открывал. Это ведь ненормально!

— Всё можно исправить. Правда можно, — я пересиливаю неловкость и обнимаю маму. — Есть толковые психотерапевты, они обязательно помогут. Главное, чтобы Виктор признал свою зависимость.

— Да, конечно, Майюш, ты права… Но долги, Господи, сотни тысяч, — она сокрушенно качает головой, и я ослабляю объятия, чуть отступаю. — Где взять такие деньги? Зачем он вообще в это всё влез? Я не ожидала…

— Можно продать квартиру, — озвучиваю самый банальный вариант.

— Жалко, она всё же от папы твоего осталась, — с горечью произносит мама. Она что-то обдумывает пару минут, изредка всхлипывая, а потом обращается ко мне, внезапно хватает за руки: — Слушай, а что если нам твой Ярослав поможет? Он же обеспеченный мужчина, миллионер, значит, у него найдётся нужная сумма для погашения кредита. А мы потом вернём долг с процентами. Что скажешь, Майюш?

Разочарование проникает в каждую клеточку тела, насыщает лёгкие ядовитым газом, и кажется, что меня сейчас стошнит. Ноги дрожат, они становятся безвольными и невесомыми, я отхожу от мамы и падаю на ближайший стул. Лицо горит, закрываю его ладонями, до боли кусаю губы, чтобы сдержать вырывающиеся маты. Хочется закричать что есть силы, а потом выбежать из дома и скрыться в машине Яра. Там тепло, там безопасно, там меня ценят просто так, не за деньги, не за хвалёную самостоятельность и не за богатого мужа-миллионера, который какого-то фига должен выплачивать долги взрослого отчима.

Абсурд. Вся моя жизнь до встречи с Яром — это грёбаный пиздец и абсурд.

— Нет, — твёрдо произношу я, убирая от лица ладони и гордо вскидывая подбородок. — Мой муж не будет закрывать долги Виктора.

— Но… — теряется мама, даже плакать перестаёт, когда видит мою решимость.

— Помнится, Виктор настаивал на том, чтобы с восемнадцати лет я сама себя обеспечивала. Я даже не спорила, приняла его дурацкую точку зрения, хотя мне было очень обидно. Я научилась быть самостоятельной, пахала, как проклятая, ради жалких грошей. Смогла и общагу оплатить, и нормальную одежду с техникой приобрести. И никогда тебе не жаловалась, мам, деньги в долг не просила. Спрашивается — какого хрена я должна помогать взрослому Витюше? — я запинаюсь, понимая, что неправильно выразилась. — Вернее, какого лешего Ярослав должен закрывать кредиты твоего мужика?

— Это совсем разное, Майя. Виктор болен, — лепечет мама.

— Да, но он обязан нести ответственность за свои поступки. Вместо того, чтобы признать проблему и бороться с зависимостью, он влез в долги. Теперь пусть сам расхлёбывает. Взрослый человек в конце концов!

— Ты сейчас не права. Нужно помогать своим близким, — неуверенно бормочет мама.

— Помогать? А мне никто не помогал! — я не сдерживаюсь больше, голос звенит и надрывается. — Я — твоя единственная дочь, но меня ты никогда не поддерживала, вообще забыла обо мне, как только появился Витюша.

— Но ты же прекрасно со всем справлялась одна.

— А что мне ещё оставалось делать? Умолять тебя о тепле и ласке? Ну уж нет! Раз ты от меня отказалась — я обойдусь без жалких подачек и ни о чём просить не буду.

— Майя, ты не понимаешь, мы с Витюшей хотели как лучше! Смотри вон, какая ты умница выросла: учишься хорошо, работаешь, даже замуж вышла за успешного человека.

— Ах, ну если это по твоему мнению правильно — отказываться от дочери в пользу левого мужика, то нам нет смысла продолжать этот разговор! — отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Стискиваю челюсти, глубоко дышу, стараясь подавить истерику, которая вскипает в груди, рвётся наружу. Нет, такого удовольствия я маме не доставлю.

— Мне жаль, что ты так отреагировала на наши с Виктором отношения. Знаю, он никогда не заменит тебе отца, но не вини меня за то, что я решила двигаться дальше и встретила настоящую любовь.

Она издевается или действительно ни капельки меня не понимает? Когда мы стали чужими друг другу?