Хозяйка замка - Ирина Лазаревна Муравьева

звонить и рассказывать про свое самочувствие, — попросила мама.

— Хорошо. Буду.

— А я, пожалуй, уже начну вязать пинетки. Такие, розовенькие, с помпончиками на завязочках, — мечтательно улыбнулась мама.

— Мам, ты что? Еще только семь недель. Рано. Дождаться надо, чтобы правильно выбрать цвет, — невольно улыбнулась я.

— И это очень хорошо. Молодец, что предупредила! Мне ведь надо еще научиться их вязать, — по-девчоночьи хихикнула мама.

Распрощавшись с мамой, я осталась наедине со своими раздумьями. Теперь я понимала, почему мой собственный отец всегда был для меня тайной. Он остался загадкой и для мамы. Но у моего ребенка есть шанс — узнать своего отца. И это лишь моя глупая гордость, что лишает его этого права. Возможно, мне следует поговорить с Джоном. Отбросить всякое наносное между нами, и просто установить график, кто и когда будет с малышом. Была лишь одна проблема. Одна мысль о подобном разговоре бросала меня в дрожь. Я не вынесу холодного тона Джона и его кратких деловых обсуждений нашего соглашения об опеке над ребенком.

Конечно, еще был вариант, что, узнав о ребенке, Джон решит остаться со мной.

«У вас ведь даже детей нет», — смело сказала мне Полина, доказывая, что она имеет полное право забрать чужого мужа в постоянное пользование.

Что ж, у Гортензии и Джона детей то же нет. Теперь я, та самая третья. И ребенок будет у меня. Но и тут говорила глупая гордость. Я не хотела привязывать к себе человека, не желающего этого.

К тому же, я всё еще слишком ясно видела наш последний с Джоном разговор… Мне всё еще было больно и обидно. Хоть в чем-то я и понимала причину негодования Джона. Но он не остановил меня, когда я уезжала. Не сделал ничего, чтобы я вернулась. Чек за работу в Кеннет Кастл пришел несколько дней назад по почте в конверте. Я вынула его из конверта, но сунула на полку между книг, даже не просмотрев. Нет, я была не готова говорить с Джоном. Ни о чем.

Как нелепо, что при этом я всё еще любила его.

Время в больнице тянулось очень медленно. Мне, привыкшей к постоянной работе, стало невыносимо пусто и скучно. Чтобы немного развлечься, я попросила Барнаби порыться в архивах и найти всё, что касалось жизни леди Джулии Кеннет. Он выполнил мою просьбу, направив на мою электронную почту те материалы, которые ему удалось отыскать.

Леди Джулия была аристократкой, и её биографию оказалось легко найти. Правда, как я и предполагала, жизнь этой дамы была самой обыкновенной.

Итак…

Леди Джулия Кеннет, урожденная Джулия Брендаль.

Третья дочь Карла Брендаля самого обыкновенного человека, отличившегося лишь тем, что он был рожден в высшем сословии.

Джулия вышла замуж за лорда Кеннета достаточно рано. Ей на тот момент было лишь восемнадцать лет. Артуру Кеннету, по моим подсчетам, было двадцать два года. После коротко перечислялись её похождения в свете. Не знаю, обладала ли Джулия истинной красотой или талантами, но, похоже, делала всё, чтобы красоту и таланты за ней признавали. Она стала «светской львицей», как даже в наше время называют таких дам.

Жила наша леди преимущественно в Лондоне. Детей до 1863 года пара не имела.

В 1863 в семье появился сын Сэлвиг. О нем я знала только то, что леди Джулия предпочитала держать ребенка либо в школе, либо при себе. А в 1875, через два года после смерти мужа, леди Джулия Кеннет не скончалась. Но совсем не мирно, как пишут в романах.

Любопытно, что леди Джулия упала с лестницы в Кеннет Кастл и свернула себе шею. Ужасная ирония, учитывая то, как не любила леди этот замок. Тело её было похоронено в Лондоне, на одном из престижных кладбищ, так как это было указано в её завещании.

Сэлвиг, на момент смерти матери не достигший совершеннолетия, попал под опеку… Мистеру Томасу Прату и его жене Луизе. Единственным близким родственникам мальчика.

Тут я чуть не рассмеялась. Как иронична жизнь!

Больше про саму леди Джулию Кеннет было абсолютно нечего сказать.

Я пробыла в больнице три дня, по истечению которых врач заверила меня, что с ребенком всё будет в порядке. Мне прописали витамины, и к полудню я уже поднималась по лестнице, ведущей к квартире Лиззи.

— Мисс Смирнова!

Как назло, меня окликнула миссис Хендрикс.

И что этой старушенции нужно от меня? Обычно, к нам с Лиззи эта дама обращалась по двум причинам.

Первая: скоро будет собрание жильцов!

Вторая: Лиззи пропустила это самое собрание жильцов!

Но у меня не было ни сил, ни времени на выслушивание очередного монолога миссис Хендрикс, поэтому я предпочла сделать вид, что не расслышала старушку и направилась дальше как ни в чем ни бывало.

— Мисс Смирнова!

Предположим, у меня наушники, и я ничего не слышу.

— Аниа!

Невольно, я остановилась. Только Джон называл меня так. Думаю, он считал это правильным произношением моего имени. Или ему просто нравилось так меня называть.

— Мисс Смирнова! — воспользовавшись моим замешательством, миссис Хендрикс поднялась ко мне на один пролет.

— Мисс Смирнова, — недовольным тоном начала отчитывать меня старушка, — пока вас тут не было, сюда приходил мужчина. Все три дня.

Это было сказано таким тоном, будто прилетал сам дьявол, и я невольно улыбнулась.

— Это было ужасно, — продолжала бдительная соседушка, — он проводил здесь, сидя на ступеньках, каждый день. Торчал почти до ночи, как какой-нибудь бродяга! Так что под конец третьего дня мне пришлось пригрозить ему, что я вызову полицию!

— Благодарю, миссис Хендрикс, — устало вздохнула я.

Но старушку было не остановить. Меня внезапно разобрал неуместный смех, черноволосая и черноглазая немолодая и вреднющая дама была очень похожа на ту самую чертову бабушку, к которой я посылала в сердцах Джона. Кажется, они увиделись!

— Тогда! Только тогда он, наконец, ушел, — скосила темные глаза на мою неуместную улыбку миссис Хендрикс.

И вот с такими, скошенными к переносице темными глазами, соседка выиграла бы кастинг на лучшую бабулю всех чертей Великобритании. Я едва сдержала нервный смешок.

— Но он оставил букет, попросив передать его вам, — озадаченно уставилась на меня соседка.

Это было неожиданно. Хотя не знаю, что именно: то, что мне передали цветы, или то, что миссис Хендрикс решила-таки отдать их мне. Я запихнула хихиканье подальше в глотку и заговорила, хрипло от сдерживаемого смеха:

— Благодарю вас, за беспокойство, миссис Хендрикс.

— Подождите. Постойте здесь, — соседка скрылась за своей дверью и очень скоро объявилась с огромным букетом нежно розовых бутонов в зеленых глянцево мерцающих листьях.

Букет оказался дивно красивым. Отчего-то мне захотелось взять эти цветы, но я вовремя себя