Виват, Романовы! Часть IV - Анна Литаврина

Ах, это? Ну да, он хранит её портрет. И чего?

Марьфёдорна. Это ужасно!!! Раз он хранит её портрет, значит, до сих пор любит!

Нелидова. И что? Вам-то что? Она же умерла. Он вам с ней не может изменить. Ревновать к мёртвой женщине на портрете глупо. Тем более на таком маленьком портрете. Он ведь его даже убрал и завернул в тряпочку.

Марьфёдорна. И что?

Нелидова. Вот если бы он её портрет в гостиной повесил, тогда…

Марьфёдорна. Ещё не хватало! Так вы думаете, он её всё ещё любит?

Нелидова. Она была стервой и плохо к нему относилась. А ему нравится страдать. Наверное, любит.

Марьфёдорна (в шоке). А как же я?!

Нелидова. У вас преимущество – вы живая. Положите это где взяли и забудьте. Если он узнает, что вы сунули нос в его вещи, он вам скандал устроит.

Встаёт. Идёт к двери. Марьфёдорна грустно сидит на кровати.

Нелидова. Я хорошо знала Наталью Алексеевну, и скажу вам честно, ибо я всегда говорю, что думаю. Вы лучше как человек… (Оглядывая её.) И намного привлекательнее как женщина.

Уходит.

Перекрутка.

Павловск. Несколько дней спустя.

Утро. Марьфёдорна с большим мешком идёт по дорожке. Думает о Наталье Алексеевне. Грустит. Подходит Павел.

Павел (взволнованно). Друг мой, это же тяжело! Не носи тяжести! Давай я…

Берёт у неё мешок. Чуть не роняет.

Павел (удивлённо). Господи, что там у тебя? Кирпичи?

Разворачивает мешок. В мешке кирпичи.

Павел (удивлённо). А… А зачем тебе кирпичи? Ты будешь из них что-то художественное делать?

Марьфёдорна. Я буду толочь их и… (Замолкает.) И всё…

Перекрутка.

Павел идёт по коридору. Берётся за ручку двери. Ручка отваливается.

Павел (с досадой). Мари! Тут ручка отвалилась… А мне надо туда войти…

Прибегает Марьфёдорна с ящиком инструментов. Чинит ручку.

Павел (радостно). Вот спасибо!

Заходит в библиотеку.

Перекрутка.

Гостиная.

Марьфёдорна вешает занавески. Думает о Наталье Алексеевне. Грустит. Из библиотеки слышен грохот и крик.

Перекрутка.

Библиотека. Марьфёдорна заходит в библиотеку. На полу лежит Павел, придавленный книжным шкафом.

Павел (недовольно). Он сам на меня упал! Я его не трогал…

Марьфёдорна поднимает шкаф и Павла.

Марьфёдорна (ласково). Ах, ты ушибся, мой ангел?

Павел (капризно). Да! Я мог погибнуть! Я едва не умер! У меня теперь всё болит…

Марьфёдорна обнимает и гладит его по голове.

Перекрутка.

Сад.

Марьфёдорна сажает цветочки. Думает про портрет Натальи Алексеевны. Грустит. Сажает цветочек, делает грустный холмик из земли. Холмик шевелится. Марьфёдорна испуганно визжит.

Холмик рассыпается, из-под земли высовывается чумазая голова. Оглядывается.

Голова (радостно). Ура!!! Я наконец-то нашёл вас!

Прибегает Павел. Видит торчащую голову.

Павел. Саша!!!

Куракин. Павлушка!!! Я прорыл к вам подземный ход!

Перекрутка.

День. Гостиная.

Павел, Куракин и две маленькие княжны Александра и Елена радостно прыгают на диване. Марьфёдорна накрывает на стол. Думает о портрете Натальи Алексеевны. Грустит.

Павел (радостно). А пироги будут на обед?

Перекрутка.

Вечер. Театральный павильон.

Спектакль. Павел, Нелидова и Куракин, переодетый в женское платье, играют в спектакле про средневековых масонов. Бегают по сцене. Марьфёдорна сидит в зрительном зале. Думает про портрет Натальи Алексеевны. Грустит.

Вместо Куракина видит на сцене Наталью Алексеевну.

Павел (со сцены). Мари! А где аплодисменты?

Перекрутка.

Гостиная.

Павел спит в кресле. Куракин и Нелидова играют в шахматы. Марьфёдорна рисует картину. Думает о портрете Натальи Алексеевны. Рисует портрет Натальи Алексеевны. Пугается. Замазывает портрет.

Перекрутка.

Поздний вечер.

Павел, Куракин и Нелидова пьют кларет. Курят сигары. Ведут политический дискурс. Марьфёдорна укладывает спать маленьких княжон. Думает о Наталье Алексеевне. Грустит.

Перекрутка.

Спальня Марьфёдорны.

Марьфёдорна в ночной рубашке сидит на кровати и расчёсывает половину расплетённой косы. Зевает. Рядом сидит Павел. Мешает расчёсывать волосы. Целует её и обнимает.

Павел (страстно). Ах, мой ненаглядный пирожок! Сейчас как раз время геометрии…

Марьфёдорна (вяло). А можно мы его чуть-чуть передвинем? Я так устала…

Павел (удивлённо). Ты хочешь спать? Но ты же знаешь, что у нас по расписанию урок геометрии в это время!

Марьфёдорна. Друг мой, я помню! Но моё расписание в течение дня отличается от твоего… Я столько всего переделала. Я просто немного устала…

Павел. То есть наши расписания не совпадают. Я понял…

Марьфёдорна. Нет-нет! Но мы же можем передвинуть… мы же передвигали, когда тебе хотелось…

Павел (обиженно отпуская её). Ну спи, пожалуйста…

Хочет уйти.

Марьфёдорна (виновато). Нет-нет! Я передумала… геометрия важнее сна.

Обнимает его.

Павел (холодно). Очень хорошо. Только мне уже… перехотелось! (Осуждающе.) Тебе нужно меньше кирпичи толочь!

Перекрутка.

Павловск.

Сад. Утро. Павел задумчиво гуляет по саду с собачками. Подходит Марьфёдорна.

Марьфёдорна. Ангел мой, ты всё ещё сердишься на меня из-за вчерашнего? Ах, я всю ночь не спала, переживая, что ты сердишься!

Павел. Нет, Мари, не сержусь. Хоть и плохо, что ты в любом случае так и не выспалась… Ибо я тоже не спал. Я много думал и понял, что ты права!

Марьфёдорна (удивлённо). Права?

Павел. Да! Ты целыми днями трудишься! Ты всё при делах… а чем занят я? Ничем! У меня нет работы, нет дела! Я веду бесполезную жизнь! Я умираю со скуки! И мне только и остаётся, что заниматься геометрией семь раз в неделю. (Недовольно.) Мне кажется, я уже могу её преподавать…

Марьфёдорна. Но мне очень нравятся наши занятия геометрией!

Павел. Да, но дело не в тебе, а во мне. Нельзя так жить. (Решительно.) Я начинаю борьбу с праздностью! Я буду просить императрицу дать мне какую-нибудь работу. А геометрию мы сократим… (Задумчиво.) До двух раз в неделю. Нет, даже до одного!

Марьфёдорна печально вздыхает. Павел внимательно смотрит на неё.

Павел. Мари, ты ничего не хочешь мне сказать? Чем-нибудь со мной поделиться?

Марьфёдорна (смущённо). Ох, нет… всё хорошо.

Павел. Ты грустная в последние дни. Если я чем-то обидел тебя, то ты скажи. Помнишь, я просил всем со мной делиться!

Марьфёдорна (про себя). Ты мысленно изменяешь мне с мёртвой Натальей Алексеевной, и это ужасно! Ты меня не любишь! (Вслух.) Нет, всё хорошо. Я просто устала. Я ведь беременна. Наверняка.

Павел. Вот видишь! А всё кирпичи таскаешь… нехорошо!

Целует её в щёку и уходит.

Перекрутка.

1786 год. Павловск.

Марьфёдорна