Судьбоносный песец - Наталья Буланова

Теперь он повторял в точности мой путь, только уже по женскому телу. Моему телу.

Я же не обладаю командирской выдержкой! Я вообще имею посредственное терпение, а тут такое испытание на прочность!

Но… Зачем мне держаться? Я могу превратить собственное испытание в его! Обернуть его оружие против самого Никса.

И я замурлыкала от прикосновений. Тихонечко, но рука оборотня дрогнула.

Вызов брошен. Примет?

И когда мужские пальцы снова пришли в движение, мое мурчание сменилось тихими стонами. Песец натурально зарычал и поймал губами звук удовольствия с моих губ.

Да у полярного лиса даже поцелуй со вкусом мяты — холодит и горячит одновременно!

Мне казалось, что я веду в этой игре соблазнения, что реакцией своего тела верчу песцом и его желанием и проверяю его обещание на прочность. Сдержит или нет?

Но в один момент стоны невольно стали срываться с губ сами, а тело перестало слушать разум. Теперь казалось, что не я управляю им, а Никс при помощи пальцев.

И когда мой полный удовольствия вскрик вырвался наружу, мужчина довольно зарычал и…

Отстранился!

Мне было мало! Чертовски мало этого!

И уже плевать на обещание, на репутацию, на гордость.

— Не останавливайся! — прошептала я, вкладывая в слова всю силу своего желания.

— Я дал слово. — Никс встал так резко, что в одно мгновение вот он рядом, в другое — уже на выходе из комнаты. — Посплю в зале.

И закрыл дверь, оставляя меня грызть одеяло!

Да что это такое? Сама себе навредила. И кому нужны эти обещания?

Нет, я, конечно, понимаю, что он командир, самоконтроль и самоуважение — его все. Но не будь ты таким идеальным, Никс!

Я открыла дверь так, что она ударилась о стену. Голое тело я даже не прикрыла, собираясь использовать как оружие.

Но мат был пуст. Зал тоже. И лишь в ванной лилась вода.

Я решила сделать сюрприз — легла на мат, но стратегическое ожидание — не мой конек. Заснула прямо там, а проснулась от стука в дверь.

— Командир! Командир! — требовательно звал кто-то по ту сторону.

Я открыла глаза и обнаружила нас на кровати в спальне. Никс спал со мной рядом в виде песца. Встал, прямо на ходу оборачиваясь в абсолютно голого мужчину.

В щель открытой двери я видела, как он стянул полотенце с руля велотренажера, замотал вокруг бедер и открыл дверь.

— Командир, простите, но это срочно! Там… — Захар залетел в комнату, втянул воздух и разом вылетел обратно, продолжил оттуда шепотом: — Там…

— Разучился докладывать? Быстро, четко, по существу. Что за переполох?

— Там бывший вашей пары… свихнулся!

— Придуривается, чтобы на органы не разобрали. Не переживай.

— Командир, вы должны сами на это посмотреть. И не берите с собой пару. Поймете, о чем речь. Так не притворяются.

Как это без меня?

— Я доктор, я должна присутствовать. Не говоря уже о том, что он мой бывший муж.

Никс посмотрел на Захара, размял нижнюю челюсть, а потом с сомнением взглянул на меня.

— Кира не выдержит зрелища? — спросил песец задумчиво.

— Тогда зачем собрался меня брать с собой на операцию с Бродячими, если боишься показать пациента? — Я не могла позволить, чтобы меня оставили в стороне.

Никс кивнул, находя мои слова разумными.

— Одевайся, — кинул он мне, повернулся к Захару и сказал: — Мы сейчас.

— Но, командир! Подумайте, даже врачей не подпускают к своим близким… — замялся лис.

Да что же там такое устроил этот бывший козел?

А Никс цепко посмотрел на меня — как я отреагирую.

— Он мне не близкий! — перечеркнула я свое прошлое. — Я пойду!

Скулеж и бормотания я услышала еще на подходе. Да в нем умер великий актер, смотрите-ка! Как старается, как притворяется.

Что, испугался?

Я слышала какой-то жалобный утробный вой бывшего, но ощущала лишь одно желание — чтобы он прекратил. Я никогда не получала удовольствия от страданий людей и животных, и, как оказалось, мучения такого ничтожества мне тоже совсем не в радость.

Прокатить его с ветерком — это да, это запросто. А вот доведение до нервного срыва для меня перебор.

Я вчера слишком погорячилась? Или зря жалею того, кто был так жесток ко мне?

Никс вошел первым, взглядом попросив меня повременить. Этих нескольких секунд мне хватило, чтобы понять: нет, я не хочу быть подобной бывшему козлику. Пусть все его поступки останутся на его совести, иначе я замараю душу. У него она уже гадкая, прогнившая, так зачем брать дурной пример?

— Волк! Белый волк! Нет! Нет-нет-нет! — твердил мой бывший мучитель, и до ушей доносился какой-то скрежет.

— Свяжите ему руки. — Приказ Никса был резок и короток, но я уловила в нем удивление.

Что же такого там увидел оборотень?

И я вошла, чтобы тут же врезаться в грудь песца, который развернулся ко мне мгновенно.

— Не смотри. Захар, накрой его простыней и на выход. Поднимай лежебоку-леопарда. Пусть обработает раны, а я пока созвонюсь с медведями. Пусть проверят его в дурке, у них там как раз связи есть.

И тут я выглянула из-за его плеча, воспользовавшись моментом.

Бывший ногтями разодрал себе живот, спину, руки и все повторял:

— Белый волк, он придет за мной! Спасите меня от белого волка! Белый волк, белый волк.

Словно заведенный, представитель породы козлиных действительно не выглядел адекватным. Глаза смотрят в пустоту, сам покачивается, окружающих словно не видит.

Помните, я говорила, что две недели провела там, где лечат душевнобольных? Маленький срок, но он казался мне вечностью. А еще я насмотрелась на тех, кому действительно нужна была помощь, — бывший походил на одного из них. Особенно зная, как трепетно он ухаживал за своим внешним видом.

Но он же вчера был абсолютно здоров и разминал свой ядовитый язык? О каком белом волке он все твердит? Может, все-таки притворяется? Или его кто-то запугал?

— У вас есть волки? — тихо спросила я у Никса.

— Единственный белый зверь в лисьем логове у меня. — Оборотень посмотрел на Захара: — Буди леопарда. Нужно обработать раны.

— Думаешь, врет? — уточнила я шепотом, едва слышно, но оборотень прекрасно разобрал.

— Ложью не пахнет, — неожиданно сообщил он, чем очень меня удивил.

Оборотни даже так умеют?

Бывшего увели, и Никс обратился к члену своего отряда, тому, кто всегда ходил в бейсболке, даже в норе: