Гриф - птица терпеливая - Джеймс Хедли Чейз

— Ты ранен, — хриплым голосом выдавила она.

— Пустяки, — отозвался он, взяв ее горячую ладонь в свои руки. — Не беспокойся.

— Он унес с собой компас и перстень.

— Я знаю. Не переживай. Ни о чем не тревожься. Оба вздрогнули, услышав громкий треск ветвей, и подняли головы. Один из кондоров, слетев с верхней ветки, сел пониже и, вытянув свою тощую шею, стал разглядывать людей.

Вскочив на ноги, Гарри схватил окровавленный камень и швырнул ввысь. Камень просвистел рядом со стервятником. Громко хлопая крыльями и задевая листья, птица улетела прочь.

— Я знаю, что мне конец, — проговорила Гея срывающимся голосом. — Гарри! Мне так страшно.

— Ты не умираешь! Просто тебя укусило какое-то насекомое. Через день или два ты поправишься.

Молодая женщина посмотрела на него, и, увидев страх и безнадежность в ее глазах, он вздрогнул.

— Ты ничем не можешь мне помочь, — сказала Гея. — Оставь меня. Ты должен подумать о себе, Гарри. Я промучусь не долго. Не знаю, что со мной, но мне кажется, будто что-то внутри ползет во мне вверх, убивая меня по частям. Ногам холодно, но остальная часть тела словно в огне.

Юноша потрогал ее голые ноги. Они были холодны как лед.

— Разумеется, я тебя не оставлю. Пить хочешь?

— Нет. Я совсем не чувствую своего горла. — Гея дрожала всем телом. Закрыв глаза, добавила:

— Тебе нужно уходить, Гарри. Не то тебя схватят…

Пилот понял, что молодая женщина может умереть. Мысль о том, что ему придется пробираться вместе с ней сквозь джунгли, не страшила его. Но ему стало не по себе при мысли о том, что он останется один.

— Ты веришь в Бога? — спросила Гея.

— Иногда, — ответил он, подумав.

— Самое время для нас обоих начать верить, правда ведь?

— Ты поправишься.

— Ответь, правда?

— Пожалуй, что так.

Над головами у них снова послышался треск: стервятники вернулись.

— Ты в самом деле останешься со мной? — спросила бедная женщина, сжав его руку.

— Да, моя милая. Останусь.

— Спасибо, Гарри. Ты такой добрый. Я тебя не заставлю долго ждать. — Взглянув на стервятников, смотревших на нее, Гея продолжала:

— Обещай сделать для меня кое-что.

— Все, что угодно, сделаю.

— Ты не сможешь меня похоронить. Ты ведь не сумеешь выкопать могилу голыми руками, верно? Прошу тебя, брось меня в реку. Крокодилы не такие мерзкие, как эти стервятники…

— Об этом и речи не может быть. Отдохни. А завтра ты поправишься.

— Обещай мне, Гарри.

— Хорошо, обещаю, только…

— Ты был прав, — прервала его Гея. — Ты был прав, когда говорил, что не следует придавать слишком большое значение деньгам. Если бы деньги так много для меня не значили, то я бы здесь не оказалась. Гарри, у тебя найдется листок бумаги и ручка? Я хочу составить завещание.

— Послушай, Гея, перестань говорить глупости. Молодая женщина беспомощно заплакала:

— Гарри, прошу тебя… Ты даже не представляешь, как мне трудно даже говорить. У меня все так болит внутри. Прошу тебя, позволь мне составить завещание.

Он достал из рюкзака блокнот и ручку.

— Я должна это сделать сама, — проговорила Гея. — Управляющий швейцарским банком знает мой почерк. Приподними меня, Гарри.

Приподняв ее, он стал поддерживать Гею. Она издала мучительный стон. Писала она долго, но документ в конце концов написала.

— Гарри, дорогой мой, все, что у меня есть, я завещаю тебе. На моем счету в Берне сто тысяч долларов в ценных бумагах. Поезжай туда, найди доктора Кирста. Он там директор. Расскажи ему о том, что произошло. Обо всем расскажи, обязательно сообщи о музее Каленберга. Он знает, что предпринять, чтобы ты остался чист. Передай ему это завещание, и он все для тебя сделает.

— Хорошо… Ты еще поправишься. Гея. А теперь отдыхай. — С этими словами молодой человек поцеловал умирающую.

Через три часа, когда солнце, похожее на красный, раскаленный шар, катящийся по небосклону, опустилось за деревья, огонек жизни, теплившийся в Гее, погас. Нечаянно оцарапавшись об иглу, она пала очередной жертвой перстня Борджиа.

* * *

Быстрым шагом Феннел шел уже два часа. Время от времени из-за того, что почва была вязкой, пришлось обходить топи, расходуя понапрасну силы и время. Однажды он провалился по колени в вонючую жижу и с трудом вылез из нее. В результате отчаянных усилий с целью вырваться из топи он совсем ослаб.

Его тревожили тишина, царившая в джунглях, одиночество и духота, но он убеждал себя, что до границы владений рукой подать, а затем все его тревоги останутся позади.

Феннел не раз представлял себя торжественный момент, когда он войдет в кабинет Шейлика и скажет, что перстень у него. Если этот деляга думает, что получит сокровище за девять тысяч, то его ждет горькое разочарование. Феннел уже решил, что расстанется с перстнем лишь в том случае, если Шейлик выложит всю сумму, которую следовало бы разделить между всеми участниками операции, то есть тридцать шесть тысяч зеленых. Если все сложится удачно, то дня через четыре-пять он будет в Лондоне. Заберет свои деньги и сразу же улетит в Ниццу. Уж там-то он погуляет. А надоест сшиваться в Ницце, возьмет напрокат яхту, найдет себе какую-нибудь цыпочку и отправится в плавание по Средиземному морю. Будет заходить в порты, чтобы перекусить и взглянуть на местные красоты. Это будет идеальный отдых, и никакой Морони его не найдет.

Мысль о Гее и Гарри он выбросил из головы, ни на минуту не сомневаясь, что виделся с ними в последний раз. Глупая, упрямая сучка сама напросилась на неприятности. Всякий, кто хотя бы косо глянет на него, получает свое. Хотелось бы, чтобы Кен был рядом. Вспомнив, какой смертью умер этот парень, Лю нахмурился. Будь Кен рядом, он чувствовал бы себя гораздо увереннее. А вот и солнце заходит. В джунглях становится уныло и темно. Пора остановиться на ночлег. Он поспешил вперед, надеясь отыскать какую-нибудь поляну, где можно будет свернуть с узкой тропы. Немного погодя он нашел то, что искал. Это была небольшая площадка, поросшая жесткой травой, без кустарника, где можно было укрыться под деревом на случай дождя.

Положив на землю рюкзак, он стал размышлять, не безопасно ли развести костер. Решив, что риск ничтожно мал, принялся собирать сухие сучья и хворост. Сложив под деревом большую охапку хвороста, разжег костер и сел на траву, опершись спиной о ствол дерева. Феннел проголодался. Открыв рюкзак, подсчитал припасы. Три банки мясных консервов, пара банок бобов и банка паштета. Удовлетворенно кивнув, открыл паштет. Покончив с трапезой, он закурил сигарету, подбросил в костер сучьев и растянулся» во весь рост.