Ловец душ и навья невеста - Ольга Ярошинская

Рихард вытер пальцем слезинку, скатившуюся по ее щеке, а потом склонился ближе, но Карна быстро отвернулась, так что его губы лишь мазнули по щеке.

— Ты совсем не такой, как он, — укоризненно произнесла она.

— Верно, — согласился он, и поцеловал ее за ухом. Развязал ленту, стягивающую волосы в хвост, и пропустил длинные пряди через пальцы.

— Вы с ним вообще не похожи.

— А разве должны? — Он потянул ее за волосы, так что ей пришлось запрокинуть голову, провел языком по шее, и Карна прерывисто вздохнула.

— Его я любила.

— А меня?

— Конечно, нет! Ты меня злишь и выводишь из себя и… Ох... — он целовал ее шею, и мысли путались, и мотылек стучал о лампу все сильнее. Глупый, он же сгорит. — Рихард, все это ошибка.

— Я никогда не ошибаюсь, — возразил ловец, слегка отстранившись и посмотрев ей в глаза.

— С чего ты взял?

— Работа такая, — ответил он. — За ошибки слишком высокая плата. Я вижу в твоих глазах то же желание. И еще страх. Ты не боялась изобразить шлюху, ты пошла со мной в самое грязное место города, ты отправилась на жмыха, а теперь боишься разделить со мной постель? Почему это пугает тебя, Карна?

— Потому что я — порядочная женщина, — заявила она, вздернув подбородок, и Рихард поцеловал ее в губы, разом сметая все возражения.

Он не давал ей возможности ни отказать, ни произнести хоть слово, а его губы были такими жадными и горячими, что волна жара взметнулась по ее телу, затапливая его почти болезненным желанием. И Карна целовала его в ответ, обнимала голые плечи и, кажется, вот стыд, помогала расстегнуть ремень. А Рихард, не пожелав возиться с ее пуговицами, просто дернул блузку в разные стороны. Пуговки брызнули, градом застучав об пол.

— Рихард, — пролепетала она, когда он накрыл ладонями ее грудь, на которой остался лишь шелк белья.

— Ты такая красивая, — пробормотал он, приподнимая ее грудь, лаская, легонько сжимая, обводя пальцами твердые соски. — Карна, я так хочу тебя.

Он погладил ее голый живот, проведя пальцами сверху вниз, и заведя руки за ее спину, расстегнул пуговку, вжикнул молнией. Юбка сползла по бедрам и упала на пол. И Карна, переборов смущение, посмотрела Рихарду в глаза. Ей было страшно, и в то же время хотелось увидеть, какое впечатление она производит на мужчину. Восхищение, страсть, жажда обладания — на обычно непроницаемом лице ловца эти чувства горели ярко, как лампочка.

Странно, но в комнате будто и вправду стало светлее. Карна подняла глаза к потолку. Мотылек пробрался в плафон и теперь лежал там недвижно. Обернувшись, она вскрикнула и указала рукой на Гектора, чьи глаза горели точно как тогда, у Кривого моста. А потом посмотрела в окно и зажала себе рот ладонью.

Эдмон был там. Бледное лицо, прилипшие ко лбу мокрые волосы, искривленные обидой губы.

Рихард проследил за ее взглядом и выругался. Бросился к окну, распахнул створки, впуская сырой влажный воздух, высунулся на улицу по пояс.

— Это он, — бормотала Карна, обняв себя руками. — Он пришел за мной.

— Как пришел, так и ушел, — сказал Рихард, выглядывая наружу. — Вот чем вотумы плохи — их сложно поймать. Карна…

— Уходи, — сказала она, быстро забираясь в постель и натягивая одеяло до самого носа. Рихард закрыл окно, посмотрел на нее и вздохнул. Глазницы Гектора погасли.

Рихард вышел, и Карна слышала, как он моется в ванной, чистит зубы, а сама старалась унять озноб, охвативший ее от страха. А потом дверь открылась, и Рихард снова вошел в ее комнату, держа в руках одеяло.

— Фифи, подвинься, — сказал он, устраиваясь на другой половине кровати.

— Что это ты делаешь? — возмутилась Карна.

— Собираюсь здесь спать, — пожал плечами Рихард. — Чтобы тебе не было страшно.

Он протянул руку и щелкнул выключателем у изголовья, погрузив комнату в мрак. А потом нашел ее ладонь под одеялом и сжал пальцы. И Карна не нашла в себе сил его прогнать. Она слушала его ровное дыхание и храп Фифи, смотрела на Гектора, боясь увидеть свет в его глазницах, и сама не заметила, как уснула.

Рихард проснулся от храпа, который раздавался прямо ему в ухо, и, отодвинувшись от собаки, посмотрел на Карну. Она крепко спала, обняв одеяло и закинув на него голую ногу.

Рихард тихо встал с кровати, обошел ее и полюбовался открывшимся видом сзади. Если бы не явление бывшего муженька, то сейчас он мог бы повернуть Карну на спину, отбросить одеяло… Или не переворачивать…

Вздохнув, он тихонько вышел из спальни и отправился в душ. А после забрал Фифи с кровати, отнес ее вниз и выпустил во двор.

— Снова спали вместе? — спросила Грета, выглянув из кухни. Сегодня служанка надела белое платье с кроваво-красными разводами, живо напомнив Рихарду о находке под Кривым мостом.

— Ты против?

— Мне любопытно, — ответила она. — Допустим, ты развратишь нашу монашку, если уже не сделал это. А дальше? На таких, как она, женятся. А ты готов жениться, Харди? В этом мире, где столько тьмы, где грязь и беды, и монстры ужаса таятся за углом. Смерть, мрак и безнадега, — печально припечатала она.

Рихард направился к вешалке и засунул руку в карман пальто.

— В этом мире есть и прекрасные вещи, — возразил он и протянул ей изгвазданный берет. — Сможешь отчистить? Его связала бабуля Уго.

Грета повертела его в руках, понюхала и скривилась.

— Им что, протирали барную стойку?

— Почти, — не стал вдаваться в подробности Рихард. Он сел за стол и подвинул к себе тарелку с горячей кашей. — Знаешь, Грета, в твоем пессимизме есть нечто целительное. Мне принципиально хочется с тобой поспорить и доказать, что все не так уж плохо. Вот взять вчерашний день.

— И что?

— Я убил жмыха под Кривым мостом.

— Давно пора было. Много заработал?

— Я получил благодарность господина Шульца. Ты его не знаешь.

— Выходит, вчера ты снова смотрел в глаза тьме, и тебе за это даже не заплатили.

— Но потом… — он прервался, ностальгически вздохнул и зачерпнул ложкой овсянку.

— Когда я пришла, от порога несло навью, — заметила Грета.

— Это Эдмон приходил, покойный муж Карны, — сказал Рихард. — Настырный тип.

— Не выяснил, чего ему надо? Где-то она ему крепко насолила, раз с того света вернулся.

— Даже не знаю, — задумчиво ответил он. — Карна не способна на подлость. Она вспыльчивая и может влепить пощечину, но не злая. Наивная, смелая, очаровательная…

— Так ты женишься на ней или как?

— О чем ты? — вздохнул Рихард. — Не с моим образом жизни заводить семью. Так вот, в Академии нам рассказывали о вотумах, которые возвращались в наш мир с благими целями. К примеру, мать-покойница вернулась, чтобы придушить мачеху, которая плохо обращалась с ее дочкой.