Неподходящая девчонка - Юлия Николаевна Николаева

– Неужели ты меня отпустишь? – вот в это мне верится куда меньше.

– А зачем ты мне? – Игорь, кажется, всерьез удивляется. – Нравятся Лосеву овечки, пусть развлекается, не жалко. Главное, чтобы бумаги принес. А знаешь что, ангелочек, – он склоняется ко мне. – Ты мне нравилась. Правда, нравилась, – добавляет на мой взгляд. – Всегда приятно наблюдать, как ангелочки превращаются в дьяволят, доставая грехи из собственной душонки, – он пакостно улыбается. – Если бы не та дебильная авария, мы бы с тобой еще повеселились.

– Ты уехал потому, что испугался Милованова? – додумываюсь я. Игорь хмыкает, откинувшись в кресле, рассматривает меня внимательно.

– В том поселке в принципе не было простых людей. И если случилась авария, добра не жди. У меня хорошие связи с одним человеком… Он подчистил за нами, и он же сказал, что та баба – бывшая жена Милованова. Сложно было понять, будет ли экс-супруг копаться или нет, но я посчитал за благо удалиться. Тем более в Москве было куда устроиться. Скажу честно, я не планировал сюда возвращаться. Сложилось само собой.

– Я все рассказала Илье о той аварии, – произношу глухо. Не знаю, какой реакции жду, но Игорь только усмехается, качая головой.

– И что, стоило оно того? Ты столько лет молчала, ангелочек…

– Ты бы ведь все равно меня сдал, так к чему эта бравада? – кидаю злой взгляд. Знаю, что я должна была в любом случае рассказать правду, что не смогла бы ее утаить, но этим с Игорем делиться точно ни к чему.

– И что? – в голосе и взгляде его скользит любопытство. – Как он отреагировал?

Молчу. Это тоже не тема для обсуждения. Смеяться над чужой болью способны только те, кто сами не испытывали подобного.

– Он тебя отпустил, так выходит? Простил от большой любви? Какой всепрощающий мальчик, ты посмотри, – насмешливо качает головой. – Даже интересно знать, что он сделает, когда узнает реальную правду.

– В каком смысле? – смотрю на него в непонимании. Игорь склоняется вперед, опираясь локтями на колени.

– В том смысле, что ты не была виновата в той аварии, ангелочек. Ты так считала, а я просто хотел этим воспользоваться.

Я медленно качаю головой, а внутри все леденеет, маленький огонек надежды, который мне сейчас дает Игорь, не готов растопить этот лед. Я не могу верить этому человеку. Не единому его слову. Даже если очень хочется поверить.

– Ты увидела машину и бросила руль. Вот и все. Нас мотнуло, я неудачно вывернул на обочину, мы влетели в ограждение. Мы даже не выехали на встречку, солнышко. Милованова пронеслась мимо нас на огромной скорости и влетела в столб. Я вот лично даже не уверен, что она вообще заметила нашу машину.

– Я тебя не понимаю, – шепчу я.

– А я поясню. Я копался в этом деле раньше остальных. Потому что знал, где копаться. Хочешь любопытный факт, ангелочек? Я точно знаю, что в машине были испорчены тормоза, хотя об этом нигде-нигде не написано. А знаешь, кто получил бы долю в бизнесе, если бы она умерла в той аварии? Бывший муж по когда-то давно оформленным бумажкам. А еще интереснее, что незадолго до случившегося Милованова посещала нотариуса, хотела переписать свою долю на сына. Как причудлива судьба, да, ангелочек?

Я отвожу взгляд в сторону, скольжу им по стене, не в силах осознать свалившуюся информацию.

Я никого не убивала. Я даже не была виновна в случившемся. То, что мы оказались в одно время на том повороте, никак не связано с тем, что женщина влетела в столб. Она бы все равно туда влетела.

Я никого не убивала.

Я вдруг осознаю, как из меня выходит что-то темное, тяжелое, что все эти годы прибивало, давило, не давая жить, заставляя оборачиваться в темных переулках, бояться автомобильных огней. Я даже дождь стала ненавидеть, и всегда задергивала окна тяжелыми шторами. А теперь я словно освободилась, вышла из тюрьмы по ложному обвинению раньше срока. Пожизненное сменили на условное. Потому что навсегда останется еще множество «если бы», которые могли развернуть тот вечер по-другому.

– Откуда ты… – поднимаю глаза на Игоря. – Почему Илья об этом не узнал?

– Потому что его отец постарался. Он ждал этой аварии, ангелочек, у него были подкуплены люди, нужна была только смерть супруги. Я копал по свежим следам, к тому же у меня в знакомых один влиятельный человек, как я сказал.

– Азиат? – почему-то вырывается у меня. Игорь вопросительно вздергивает бровь.

– Откуда информация? – задает вопрос. Я пожимаю плечами.

– Просто предположила. Знаю, что он встречался с Костей. Случайно узнала, – добавляю на всякий случай.

– Да, он родственник моего блудного папаши.

Я закрываю лицо рукой. Столько лет я винила себе в той истории. В том, что искалечила чью-то человеческую жизнь. А оказалось, что я не виновата. Что дело было вовсе не во мне. Если бы я тогда не закрыла глаза… Я бы знала правду. И наверняка не сбежала бы в ужасе. А толку, если Милованов хотел замести следы, и он это сделал бы в любом случае. Игорь прав – он, скорее всего, воспользовался бы ситуацией и попытался свалить дело на нас. На меня. Он даже рад был бы такой подвернувшейся возможности. И было бы уже не открутиться. Я бы села в тюрьму за то, чего не совершала, а настоящий убийца остался бы безнаказанным. Надо же, как порой непредсказуемо выворачивается смысл пословицы: все, что ни делается, все к лучшему.

– Почему ты мне не сказал? – убираю руку от лица, чувствуя подступающие слезы.

– Сначала я и сам не знал, ангелочек. Или ты о том, что не виновата? Ну знаешь, никогда не догадаешься, что может пригодиться в будущем.

– Скотина.

Игорь только усмехается, глядя на часы.

– Что ж, думаю, можно ехать.

Он встает, и в этот момент дверь с шумом открывается, топот, крики, люди, все сливается в одно, я снова, как четыре года назад, зажмуриваюсь, забиваясь в угол кровати. А потом меня обнимают, я окунаюсь в знакомый запах, успевший стать мне родным, и начинаю плакать.

Костя целует меня в макушку, я открываю глаза, мы встречаемся взглядами. Несколько секунд, что смотрим друг на друга, кажутся невозможно длинными. А потом мы вместе произносим:

– Прости.

Моменты в голове – как в тумане. Пока меня отстегивают, о чем-то спрашивают, я толком не разбираю, только цепляюсь отчаянно за Костину руку, словно боясь, что отпущу ее, и он пропадет. Должен как будто пропасть. По всем законам жанра. Но вот он здесь, живой, настоящий, смотрит на меня, и в глазах что-то такое необъяснимое. Словно он тоже боится меня потерять.

Мы оказываемся в его машине, я оглядываю рассаживающихся по другим машинам людей, по всей видимости, охрана, не знаю, внушительные такие парни. Игоря не вижу, спрашиваю Костю:

– Что будет с ним?

Он бросает на меня испытующий взгляд. Если думает, я переживаю за Игоря – то зря. Я переживаю за себя. Не хочу, чтобы этот человек когда-нибудь появился в моей жизни. Тем более я точно знаю: хорошего от него ждать не стоит.