Огни юга - Мэри Линн Бакстер

– Возможно, – сказал он с улыбкой, пораженный тем, что они ведут разговор как вполне цивилизованные люди. И у них пока получается. – Я люблю готовить, только у меня нет на это времени.

Дана засмеялась.

– Могу себе представить. – Она отпила глоток холодного чая. – Ну так скажите мне, что на самом деле заставило вас стать врачом?

Янси откинулся на стуле.

– Вначале я увлекся лягушками. Мне нравилось отрывать им лапки.

– Но я серьезно!

– Мой дедушка был доктором. Скорее всего это результат его влияния.

– А как отнеслись к этому ваши родители?

– Никак. Они были слишком заняты и летали по всему свету.

– Они уже умерли, – осторожно напомнила она.

– Да, нельзя плохо говорить о мертвых.

Она пристально посмотрела на него.

– Похоже, у вас с ними были не слишком хорошие отношения.

Он горько засмеялся.

– Можно сказать и так.

– А поподробнее нельзя?

– Нет.

Зная, что спорить бесполезно, она переключилась на другую тему:

– Мне интересно, почему вы занялись проблемой бесплодия, а не чем-то еще. Была ли для этого какая-то причина?

«Ты, ты причина!» – хотелось крикнуть ему, но он сдержался. Эти слова он унесет с собой в могилу.

– Трудно сказать. Я хотел специализироваться в чем-то конкретном. В то время эта область была непаханым полем. И это поле было очень горьким для больных.

– Вы правы, – сказала Дана, прикусив губу.

В комнате повисла тишина. Янси глубоко вздохнул и стал думать о прекрасном вечере, о том, как она хороша собой. Где-то стрекотала цикада, доносился аромат цветов, на небе ни облачка, нет даже звезд, но очень скоро они начнут мерцать в небесах.

– У вас прекрасный мазок. А поскольку…

Она понимала, что он намеренно шокировал ее своим прямолинейным и неожиданным заявлением, но выдержала его выпад достойно, посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что единственный способ узнать наверняка, можете ли вы забеременеть, – это попробовать.

– Ну, вряд ли такое случится.

Она произнесла это беззаботно, но он понял, что снова смутил ее. Ее рука дрожала, когда она подносила стакан ко рту. Вот ее губы коснулись края стакана, и он на мгновение замер, словно загипнотизированный, чувствуя, как в нем разгорается огонь желания.

– Вы не слишком любите мужчин, не так ли?

У нее перехватило дыхание, но она снова взяла себя в руки, стараясь не позволить ему взять верх в игре, которую они затеяли.

– Больше всего на свете я люблю мужчин.

– Но только на расстоянии, да?

– Для меня сейчас самое главное – карьера. Она на первом месте. – Признание прозвучало жестко. – У меня нет времени ни на дом, ни на детей. Скорее всего этого времени никогда не будет.

– Так почему вы вдруг забеспокоились?

– Не важно.

Она говорила спокойно, бесстрастно, словно они обсуждали погоду, но ее губы были напряжены, и он чувствовал, что сейчас она сдерживается только потому, что хочет получить интервью.

Однако он не мог позволить ей этого.

– Ваше желание узнать, можете ли вы забеременеть, никак не вяжется с отсутствием времени на семью и детей.

Дана побледнела, потом покраснела.

– Послушайте, давайте-ка свернем с этой дорожки. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Вы боитесь? – осторожно осведомился он.

– Нет. – Она опустила голову.

Внутренний голос подсказывал ему, что она лжет. Она наверняка любит детей, иначе не пришла бы в клинику, не стала бы проходить обследование. Она просто боится, в этом все дело.

Да и могло ли быть иначе после того, через что ей пришлось пройти? Боже, если бы только он не был вовлечен в то дело! Но какой подлец наградил ее ребенком? Наверное, какой-нибудь жеребец, который хотел получить удовольствие, но не собирался отвечать за последствия.

Неужели из-за того трагического опыта для нее стали невозможными нормальные отношения с мужчиной? Он надеялся, что нет, что в глубине ее, под слоем опасений, кипит горячая нерастраченная страсть. Он знал, потому что сам прикоснулся к ней. Когда он целовал ее и их языки переплетались…

Чувствуя, что джинсы стали тесными, Янси вскочил так внезапно, что она удивленно посмотрела на него.

– Простите, но уже поздно. Лучше вернуться в дом.

– Вы правы, пойдемте. – Она тоже встала. – Но сперва давайте наведем здесь порядок.

– Оставьте, я займусь этим завтра.

Она покачала головой:

– Я не собираюсь бросить вас в беде после такого восхитительного обеда. Это было бы непорядочно с моей стороны.

– Что ж, пожалуйста, но я помогу.

Она улыбнулась, а он быстро отвел глаза.

Через несколько минут они уже вместе трудились на кухне. Он ополаскивал тарелки, она ставила их в посудомоечную машину.

– Мне у вас нравится, – сказала она после короткой напряженной паузы.

Черт возьми, она слишком близко! Опять. Ее запах проникал в душу. Все же есть нечто большее, чем просто сексуальное влечение; он чувствовал необъяснимую боль, потребность обнять ее, рассказать, кто он…

– Вы собираетесь соскоблить рисунок?

Ее хриплый от смущения голос вернул его к действительности. Он подал ей тарелку и, когда Дана склонилась над ней, увидел верхнюю часть ее грудей.

У него перехватило дыхание. Очевидно, она почувствовала, что с ним творится, потому что подняла голову и раздвинула губы.

– Дана.

Она открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но ни слова не слетело с ее губ. Ее глаза были обращены к нему, словно она умоляла не прикасаться к ней.

– Давайте забудем о посуде и займемся интервью, – прошептала она, продолжая пристально смотреть на Янси. – С чего начнем?

Он подошел к ней и осторожно прижал к себе.

– Пожалуй, с ваших губ, а потом спустимся ниже…

Его губы вдавились в ее рот. Дана застонала. Даже если бы она хотела, то все равно не могла бы остановить его. От его прикосновения ее здравый смысл улетучился.

Она хотела только чувствовать и позволить своему телу отдаться этой невероятной игре – дикой и замечательной.