Ангелочек. Время любить - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Поверьте мне, он об этом никогда не узнает! — воскликнула Анжелина. — Но я обязана открыть Луиджи правду об Анри. Волею обстоятельств мой малыш станет его братом, поскольку вы его усыновили. Боже! Мы попали в безвыходную ситуацию. Меня это мучает так сильно, что я не могу спокойно спать. Подумайте сами! Что Луиджи подумает о нас? А потом, он тоже должен будет держать это в тайне.

Октавия, взволнованная словами Анжелины, села рядом с ней. Она сочла необходимым высказать свое мнение.

— Но он поймет, что вы обе действовали в интересах малыша!

— Будем надеяться. Господи, нам непременно надо уехать! — простонала старая дама. — С Жозефом, разумеется. Постепенно мы станем одной семьей. Так должно быть.

Разочарованная, Анжелина покачала головой. Ее сердце сжалось от дурных предчувствий. Она мечтала о любви, о крепком союзе, основанном на духовном единении и плотских радостях, но эти прекрасные надежды теперь казались ей несбыточными. «Нельзя идти наперекор судьбе, — думала она. — Моя бедная подруга уже представляет, что ее сын и я, связанные узами брака, будем рядом, но мне это кажется невероятным. Ничто не доказывает, что мы созданы друг для друга». Анжелина вспомнила о высокопарных словах акробата. Со временем эти слова поблекли и стали звучать фальшиво.

— Энджи, да что с тобой? — забеспокоилась Жерсанда. — Ты выглядишь удрученной.

— Да, мадемуазель, я удручена. Думаю, мы напрасно лелеем прекрасные надежды. Я вам не все рассказала о вашем сыне. Луиджи сообщил мне без всяких колебаний, что в Барселоне у него была связь с некой Долорес. Я не сомневаюсь, что он хочет меня соблазнить, но любит-то он меня не так сильно, как утверждает.

Жерсанда и Октавия буквально онемели. Неожиданно Анжелина поняла, что эти женщины, которые были намного старше ее, жили своими воспоминаниями, не имея второго шанса на любовь. Служанка овдовела совсем молодой, похоронив мужа и двухлетнюю дочь, жизни которых унесла холера. Живя как бы под сенью своей хозяйки, она считала недопустимым выйти замуж во второй раз. Что касается благодетельницы Анжелины, то уже не в юном возрасте у нее был короткий роман с отцом Луиджи. Но впоследствии она так и не встретила человека, с кем могла бы разделить радости и горести.

«Дорогая мадемуазель! Она действительно думала, что лорд Брунел ухаживает за ней. Какая наивность! Сродни моей, в общем-то, — думала Анжелина. — Это должно послужить мне уроком. Луиджи говорит красивые слова, но я уже попалась в ловушку, расставленную Гильемом».

— Посмотрим, что готовит нам будущее, — вслух сказала она. — Мне пора идти.

— Да, мы с Октавией будем обедать. Приведи завтра Анри. Дом такой грустный без него!

Анжелина пообещала и поспешила уйти. Она чувствовала себя разбитой, лишенной всех сладостных иллюзий. Поднимаясь по улице Нобль к колокольне, она даже не удосужилась посмотреть вокруг, как это делала, когда шла к Жерсанде, ища глазами мужской силуэт с черными волосами и со скрипкой в руках, который в любое мгновение мог появиться из улочки или из какой-нибудь двери. Но вот один мужчина остановил ее у дома старого звонаря. К своему великому удивлению, Анжелина узнала отца. В соломенной шляпе, прикрывавшей седые волосы, в рубашке и холщовых брюках, Огюстен Лубе явно ждал ее. Вид у него был унылый.

— Папа! — воскликнула Анжелина. — Боже, что случилось?

Сапожник растерянно посмотрел на дочь. Анжелина не видела отца с момента их ужасной ссоры, даже не встречала его в городе. Взволнованная, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Я нуждаюсь в твоих услугах, — процедил сапожник сквозь зубы. — Это Жермена. Она заболела.

— Но я не доктор, папа, — осторожно произнесла Анжелина. — Ты меня пугаешь. Скажи мне, что случилось? Я могу запрячь Бланку и съездить за доктором Бюффардо.

— Разрази тебя гром! Ты отказываешься ее лечить? — проворчал Огюстен. — Пойми же ты, наконец, что Жермена не хочет доктора. По правде говоря, то, от чего она страдает, по твоей части. У нее идет кровь, и крови много.

— Хорошо, папа. Я приду как можно скорее. Но я должна взять саквояж и чистый халат. Возвращайся к жене. Я догоню тебя. Но когда я ее осмотрю, все же надо будет предупредить доктора.

Огюстен кивнул и перекрестился. Он был бледным, на лице его застыл благоговейный ужас. Анжелина не смогла удержаться и погладила отца по плечу.

— Я скоро. Ты тоже, не теряя времени, возвращайся к Жермене.

Огюстен пошел домой. Вдруг раздался чей-то звонкий голос. По улице мчалась Розетта. Анри сидел у нее на закорках, а овчарка бежала следом.

— Мадемуазель Энджи, вот ваши вещи! — кричала Розетта. — Я сказала вашему отцу, что он встретит вас на обратном пути. Похоже, его жена заболела.

— Знаю! Спасибо, Розетта. Я выиграю драгоценные минуты благодаря тебе. Послушай, навести мадемуазель Жерсанду, а то она совсем пала духом. Ей не хватает Анри. И подожди меня там. Так мне будет спокойнее.

— Куда ты идешь, крестная? — спросил Анри.

— Работать, мой малыш, — прошептала молодая женщина.

Стоявший неподалеку Огюстен Лубе наблюдал за этой сценой. Он в основном смотрел на малыша с круглыми щечками и невинной улыбкой. Но Анжелина уже пробежала мимо. Сапожник последовал за дочерью.

Жермена Лубе встретила повитуху душераздирающими стонами. Забыв обо всех своих обидах, она тут же протянула к ней руки:

— Анжелина, слава Богу, ты пришла! Я не знаю, что со мной, но думаю, что наступил мой смертный час.

— Не говорите так! Просто у вас климактерический возраст, а в этот период часто возникают болезненные и обильные кровотечения. Мы обе женщины и можем без стеснения говорить об этом.

Сапожник довел дочь до дверей супружеской спальни на втором этаже, но внутрь не вошел. Это была довольно просторная комната, обклеенная дешевыми обоями в цветочек. Посредине стояла большая кровать со стойками из потемневшего дерева, а по обеим ее сторонам — прикроватные столики. Напротив возвышался шкаф. Над кроватью висело распятие, украшенное самшитовой веточкой.

— Мне больно, — добавила Жермена. — Знаешь, раньше у меня никогда не было таких болей. Огюстен так разволновался, что хотел отвезти меня в больницу.

— А доктор? Почему вы не хотите, чтобы он пришел?

— Чтобы он разглядывал это место? Никогда!

— Но я тоже должна осмотреть вас, Жермена, — мягко сказала Анжелина. — Когда началось кровотечение?

— Черт возьми! Около полудня, после резкой боли, и до сих пор не прекращается.

Озадаченная и одновременно обеспокоенная молодая женщина откинула простыню и одеяло. Во время учебы в Тулузе и Тарбе она принимала роды, но ей ни разу не доводилось иметь дело с пациентками возраста ее мачехи. Заметив таз с водой на одном из столиков, Анжелина вынула из саквояжа мыло и тщательно вымыла руки.

— И часто у вас бывают недомогания подобного рода? — спросила Анжелина, уверенная, что столкнулась с проблемой, вызванной менопаузой.