История с кладбищем - Нил Гейман

Где я только не писал эту книгу: во флоридском доме Джонатана и Джейн, в корнуолльском коттедже, в гостиничном номере в Новом Орлеане… Не писал только в гостях у Тори в Ирландии, потому что усиленно болел гриппом. Тем не менее Тори помогала и вдохновляла меня.

В завершение хочу сказать, что уверен лишь в одном: я забыл упомянуть не то что одно — дюжину важных для меня людей. И всё-таки спасибо вам всем!

Нил Гейман.

Я говорю

она умерла

а я живу, живу

я прийду на кладбище

и на ночь тебе спою.

Тори Амос. Кладбище

«Книга джунглей» Р. Киплинга называется по-английски «The Jungle Воoк», эта — «Тhе Graveyard Воок». Параллели с киплинговскими историями очевидны, да и сам Гейман их не скрывает: Оуэнсы — волчья семья, приютившая Маугли; упыри — бандерлоги; Слир напоминает Змеиный народ; ну, а Сайлес — Багира (как известно, в оригинале у Киплинга пантера мужского пола). Можно услышать отголоски и «Пака с холмов», и «Кима», и рассказов Р. Киплинга. Само имя главного героя наводит на мысли о ещё более древних классических произведениях:

«…Славное имя моё ты, циклон, любопытствуешь сведать,

С тем, чтоб, меня угостив, и обычный мне сделать подарок?

Я называюсь Никто; мне такое название дали

Мать и отец, и товарищи так все меня величают».

С злобной насмешкою мне отвечал людоед зверонравный:

«Знай же. Никто, мой любезный, что будешь ты самый последний

Съеден, когда я разделаюсь с прочими; вот мой подарок…»

Гомер. Одиссея. Пер. В.Жуковского

Надо сказать, Гейман не раз переосмысливал известные литературные образы и сюжеты. Детские народные песенки уже звучали, скажем, в рассказе «Дело сорока семи сорок», лавкрафтовские мотивы — в «Особом шогготском», «Этюде в изумрудных тонах» и других произведениях. Классический сюжет о взрослении героя обыгрывался в романах «Никогде», «Звёздная пыль», «Дети Ананси». Дружба с потусторонними существами — это трогательный «Октябрь в председательском кресле».

Вот и в «Истории с кладбищем» эффектно сплетаются реальные исторические факты, персонажи собственных и чужих произведений и фантазии автора. (Здесь не могу не поблагодарить писательницу Н. Осояну за помощь с румынскими выражениями, критика и писателя М. Назаренко за рассказ о кельтском боге Кернунносе (рогатая буква «С» в могильнике), редактора этой книги за неизменную поддержку в ликвидации переводческих — не авторских, эти остались в целости и сохранности! — анахронизмов, ну и, конечно, самого автора, который терпеливо и быстро отвечал на все вопросы, даже если переводчик захотел уточнить ареал обитания таинственной полярной гадюки.)

Пожалуй, лишь у самых талантливых писателей подобная смесь становится настолько цельным произведением. Возможно, дело в особом качестве геймановской прозы: ритмичной, музыкальной и образной. Благодаря умелой недосказанности и оригинальным метафорам даже штампованные фигуры вампира или оборотня в исполнении Геймана оказываются куда ярче и симпатичнее всех своих литературных прототипов. Восхищает и писательская логика: практически все развешанные ружья успевают выстрелить, все обитатели старого кладбища играют важную для развития сюжета роль, а калейдоскоп имён, манер и цветистых выражений из девяти веков истории Англии кажется вполне реалистичным.

Подобную литературу (можно вспомнить не только «Гарри Поттера» Дж. Роулинг, но и «Тёмные начала» Ф. Пулмана, трилогию о Бартимеусе Дж. Страуда, «Артемиса Фаула» И. Колфера и многое другое) западные критики нередко называют сrossover (от англ. «переход» — детские произведения выходят за пределы возрастных рамок) или kidult (от англ. Kid — «ребёнок» и аdult — «взрослый», адресованную современному поколению «не совсем повзрослевших взрослых»). Такие произведения многослойны: если «наивный читатель» будет в основном следить за приключениями героя, «вдумчивый» получит большее удовольствие от постмодернистской игры.

«История с кладбищем» точно так же читается на разных уровнях, под разными углами, с разных точек зрения. И всё же тем, кто возьмёт в руки эту книгу, стоит хотя бы раз увидеть её детскими глазами: усесться в мягкое кресло и под шум дождя перелистывать страницы светлой и грустной истории про мальчика, который вырос…

Е. Мартинкевич

Глава первая

«…про человечка с Луны, который упал с вышины» — изменённая цитата из детской английской песенки:

Человечек с луны

Упал с вышины

И спросил, как пройти ему в Норич.

Купил он пирог

и горло обжёг, —

Такую почувствовал горечь!

Пер. С. Маршака.

«…про мальчика, который сунул в пирог свой пальчик» — цитата из детской английской песенки:

Джеки-дружок

Сел в уголок,

Сунул в пирог свой пальчик.

Изюминку съел

И громко пропел:

«Какой я хороший мальчик!»

Пер. В.Кружкова

«…баллада о юном рыцаре которого невеста отравила ни стого ни с сего варёным угрём» — имеется в виду «Баллада о лорде Рендале» (в переводе С. Маршака — «Лорд Рональд»).

Всадница на белом коне — переосмысленный (возможно, просто совпавший по форме) образ из одноимённой новеллы Джона Кольера.

Глава третья

Псы Господни — переосмысленное автором самоназвание ордена монахов-доминиканцев.

Ночные мверзи — вымышленные существа из романа Г. Лавкрафта «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» (в переводе С. Степанова; в других переводах — «ночные призраки», «крылатые твари», «ночные бестии»).

Глава четвёртая

Вот зажгу я пару свеч — ты в постельку можешь лечь…

…Вот возьму я острый меч — и головка твоя с плеч.

Цитата из детского стихотворения «Апельсинчики как мёд» («Oranges and Lemons») в переводе Е. Кассировой (опубликовано в романе Дж. Оруэлла «1984» в переводе В. Голышева).

Интерлюдия

«…Как цветы, что раскрылись весной тра-ля» — строчка из либретто комической оперы «Микадо» Гилберта и Салливана (1885).

Глава седьмая

«Всё в прошлом. Мы живём с тобой лишь в памяти моей» — из стихотворения «Пой, арфа» Томаса Мура в переводе В. Васильева.

«Не всякий лебедь должен петь,

Почуяв близость смерти»

Английская эпиграмма-эпитафия «О певце «в переводе С. Маршака.

«Как только завершится бой победой стороны одной» — В. Шекспир, «Макбет». Акт I, сцена I. Цитата приводится в переводе Ю. Корнеева.