Опасная красота. Трогательный лед - Кристина Юраш

Я старалась запомнить каждую деталь, чувствуя, как радостно бьется сердце, предвкушая ответ на самый важный вопрос.  В комнате было две двери. Одна из них горела заклинанием, которое мне совсем не понравилось. Ледяная печать, похожая на ту, которую я видела в кладовочке Мориона, едва светилась, поэтому я решила держаться от нее подальше. Шагнув в еще одну некогда роскошную комнату, я увидела огромную смятую кровать. Подушка лежала на полу, а на стенах сохранились следы изморози. Под ногами хрустнула какая-то шкатулка, заставив опасливо сделать шаг назад. В этой комнате было окно, но вместо стекла был застывший лед. Но даже этого света хватало, чтобы разглядеть платье, лежащее на полу и туфельку, кокетливо высунувшую нос из-под кровати. Балдахин был разорван, словно Джеку Потрошителю приснился страшный сон. Еще одно сломанное кресло лежало в углу, разбитое почти в щепки, а цветы, стоящие на столике, выглядели так, словно побывали в морозилке.

На спинке кровати висел багровый камзол, который я рассматривала с тщательностью детектива. На полу сохранились капли крови, от которых я отшатнулась. Мне показалось, или краем глаза, я увидела движение? Обернувшись в сторону, я уставилась на разбитое зеркало с паутиной трещин, в котором виднелось мое отражение. Стоило мне подойти на два шага ближе, чтобы рассмотреть, как вдруг я увидела огромную тень, стоящую позади меня! Мои глаза расширились от непроизвольного ужаса, а я метнулась к выходу из комнаты, чувствуя, как меня грубо ловят, бросая на кровать…

Сердце оборвалось от неожиданности. Я лежала на кровати, задыхаясь и дрожа всем телом. Черный плащ выглядел зловеще. Глубокий капюшон полностью скрывал лицо, и на меня смотрела зияющая пропасть тьмы. Кисти моих рук сжали огромные руки, пока мои ноги отчаянно сопротивлялись, повинуясь извечному принципу “бей или беги”. Мне удалось с яростью ударить противника, а потом извернуться и от души тяпнуть его за руку.

- Отпусти! Тварь! - заорала я, награждая яростными пинками его грудь, живот и все, до чего могла дотянуться, когда меня попытались схватить снова.  От такого крика все маньяки в окрестностях должны были отпустить жертв и бежать без оглядки. А демографические показатели резко заскользить вниз.

С упорно меня сдирали покрывало, но я не теряла времени даром, пытаясь отползти на животе в сторону края кровати. Ноги щедро раздавали звиздюля, пока меня пытались схватить и обездвижить. Ткань, обмотанная вокруг тела хрустнула, оставаясь в руках врага, и я юркнула под кровать, заползая туда со скоростью застигнутого врасплох включенным светом таракана. Под кроватью было пыльно, но я верила, что этот монументальный аэродром спасет меня от преследователя.

В какой-то момент огромная кровать, вокруг которой, казалось бы,  построена вся комната, была поднята с пола нечеловеческой силой и с чудовищным грохотом отброшена в сторону, оставив меня в ужасе замешательства. Адреналин бил в голову, требуя защищаться любой ценой. Не было того парализующего ужаса, который я испытывала в объятиях дракона.  Ярость опьяняла, страх раззадаривал, а сердце колотилось так, словно пыталась забить кого-то табуреткой!

- Отошел от меня! - прорычала я, задыхаясь от внутреннего жара и отходя в угол комнаты, где кто-то сверкнуло. - Быстро!

Моя рука схватила тонкий, опутанный паутиной меч, а я отчаянно бросилась на противника, в надежде  покрошить его в оливье. Незнакомец отрицательно покачал головой, но в такие моменты было бы глупо спрашивать разрешения: “А можно я вас убью?”.

Стиснув зубы, я махала мечом так, словно пыталась выбить коврик чужого плаща. Если удастся выбить из него дух, буду только рада. Мою руку попытались перехватить и  разжать пальцы, но я потеряла равновесие, делая очередной замах, повиснув на одной руке в воздухе. Мою кисть сжали железными тисками

Судя по каплям крови, я оцарапала его. Меч вылетел из моих рук, звякнув об пол. Черный сапог наступил на него, ломая лезвие.

“Врагу не сдается наш гордый варяг!”, - пронеслось в голове, когда я отступала в угол, не сводя затравленного взгляда с противника. Женская самооборона сводится к древней школе “уку-шу”, которую практикуют все представительницы слабого пола при малейшей угрозе. Первым рекомендуется использовать стиль “Робин Гуд”, когда в противника летят все предметы, которые попадаются под руку. От горячего утюга до кактуса. Если он не подействовал, и подлый враг продолжает наступление,  рекомендуется использовать стиль “ретивая кобыла”, который позволяет держать противника на расстоянии вытянутой ноги. Зато стиль “парикмахер” отлично подходит для противников с длинными волосами. Последним в бой вступал стиль “разъяренный котенок”, который должен плавно перетекать в  стиль “меткая курочка”, которая сносит яйца. Коленом.

Меня схватили куда быстрее, чем я предполагала, поэтому разъяренный котенок кусался, царапался и всячески пытался выбраться из огромных рук. Если дело так будет продолжаться, я нагажу в тапки. В свои.

Ловким движением меня подняли и прижали к стене, опаляя дыханием мою шею. Я попыталась отгрызть губу, которая меня целовала, чувствуя привкус крови. Одна рука легла на мою шею, придавливая меня стене, а в мои губы впивался страстный и жестокий поцелуй - наказание. Колено, которое раздвинуло мои ноги, приподнимало меня вверх по стене, пока глаза застилал адреналин. Он смешивался с яростью поцелуя, от которого сердце заходилось негодованием.  Поцелуй душил меня пока я, оседлав чужое колено пыталась вырваться. Мои руки впивались в чужую руку, пока глубокий поцелуй не давал мне сделать вздох.

Мне казалось, что меня сейчас съедят. Мне всегда казалось, что я невкусная. Но противник явно так не считал, ведя языком дорожку по моей шее.

- Помогите! - в отчаянии пропищала я, а мне закрыли рот рукой.

Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного, когда дрожь ярости и страха превращалась в обжигающую возбуждающую ненависть.

Я уже чувствовала, чем закончится вся эта сцена. В ушах зазвенело, а по телу бежала дрожь. Я не могла пошевелиться, меня душили, а рука у меня на шее стала мокрой и горячей. Новый поцелуй превратился в жгучее извержение ненависти, пытающийся меня задушить. Сбившееся дыхание обжигало мои губы,  пока я пыталась содрать капюшон с лица противника, чтобы навсегда запомнить эту тварь.

- Ненавижу, - процедила я, отворачиваясь от поцелуя. Мои руки прижали к стене, собрав в дергающуюся кучку, а вместо колена

Я боролась изо всех сил, корчилась в его объятиях, отталкивала и задыхалась. Руки, собранные в кучку и  прижатые к стене дрожали от бессильной ярости. Судорожно сглатывая, я вертела головой, пытаясь увернуться от поцелуев, а потом обессилела, чувствуя, как меня берут силой. Жгучая ненависть разливалась по телу, а я не верила себе.  Вцепившись в чужую одежду, я чувствовала как слезы стыда текут по щекам. Каждый яростный и мучительный толчок вызывал стон сквозь стиснутые зубы. Волна дрожи пронзала тело от каждого поцелуя. Я кричала в чужую ладонь, чувствуя, как по ней катятся слезы какого-то страшного облегчения, сводившего меня с ума.