Слава богу, не убили - Алексей Евдокимов

На улице дико загазовал мотоцикл. «Она сказала, подаст в милицию за извращения малолетних!..» — кудахтало за спиной ток-шоу «про скандалы». Кирилл обернулся, ища глазами пульт и кривясь от привычного нытья в десне. Вошла хмурая Анька.

— Угомонилась? — спросил Кирилл, трогая щеку.

— Еле-еле… Вы хоть вечером не беситесь, ее же потом уложить невозможно… — Было видно, что она сдерживает раздражение.

— Чай сделать?

За чаем она опять ненавязчиво перевела разговор на Москву.

— Да все такой же гнидник… — отмахнулся Кирилл.

— А кризис?

— Ну да, кризис, действительно. Говорят, на днях один олигарх влетел в ресторан растрепанный, с галстуком под ухом и завопил в ужасе: «Я больше не в списке „Форбс“!..»

Анька хихикнула и давай в очередной раз допытываться, чем Кирилл там, в столице, занимается. Все это время врать ему не хотелось, откровенничать — тем более; он отмалчивался и отшучивался, чем Аньку только интриговал. Но сейчас, посмотрев на нее, он откинулся спиной на холодильник, облепленный магнитными вкладышами из детского йогурта, с максимально доступной вальяжностью:

— Н-ну… Коллекторское агентство у нас… — снизошел Кирилл, подпустив в голос томности, эдакой педерастинки, подразумевающей пресыщенность; но заметив недоумение в Анькиных глазах, сообразил, что эта тоже подумала не о тех коллекторах. — Ну, возврат долгов, не знаешь, что ли?.. Сейчас это реально а-фи-генно перспективный бизнес, — процитировал он кого-то из недавних коллег. — Кризис же. Сейчас все к нам побегут: и банки, и торговые сети, и телекомы — всем перестанут возвращать… Ну, мы поднимаем, естественно, расценки: берем уже, чисто как в Европе, двадцать-двадцать пять процентов… — тут он иссяк.

Потянулся за кружкой, хлебнул неосторожно, схватился за щеку.

— Да что ты, к зубному не можешь пойти наконец! — закричала уставшая сдерживаться Шакина. — Как мелкий, я не знаю…

Он совсем уже подошел к подъезду поликлиники, когда из-за пазухи заголосил телефон. Кто? Мать. С домашнего.

— Да, — нажал он соединение, готовый к любой неожиданности — но совершенно не готовый к тому, что услышал.

— Кирилл, с тобой все в порядке? — она почти кричала. — Кирилл, во что ты влез?!

— Что случилось?

— На меня напали только что! С ножом! Прямо в подъезде! Он искал тебя!

— Кто?

— Какой-то мужик! Он нож мне к лицу приставил! Требовал, чтоб я сказала, где ты! Не верил, что я не знаю! Кирилл, во что ты впутался?!

Ты цела? Да. Какой мужик, как выглядел? Молодой, здоровый. Вытащил нож. Заставил отдать мобильный. Еще что-нибудь взял? Нет. Он сказал, если сообщу в милицию, тебе конец. Сообщила? Нет. Постарайся успокоиться, я сейчас приеду.

Но отключившись и заставив успокоиться себя, он подумал, что, может быть, как раз домой-то ему сейчас точно не стоит торопиться. Прикинул, сколько народу знает про Аньку и как скоро мужик с ножом, а теперь и с его мобильным номером, его найдет. Вчера вечером ему позвонила еще и сестра — у той тоже настойчиво интересовались по телефону, где Кирилл… И техпаспорта на какие-то машины…

Он по-прежнему ни черта не понимал, но подумал, естественно, первым делом про Вардана.

«…Исчезни. Хотя бы в Рязань свою…»

Вот тебе и Рязань. Черт, у кого можно было бы залечь?..

Хм…

Он механически огляделся. У магазина ражий бородатый алкаш насел на напуганных пацанов студенческого вида, предлагая поговорить с ними за политику (надеялся, что те ему поставят). Витрина турагентства соблазняла пирамидами и Биг-Беном. Гладя челюсть, Кирилл смотрел на нее.

Похлопал себя по карманам — в куртке их было много. Залез в один — тот, где носил документы.

Паспорт. Иностранный паспорт, вызывающий в Юрисе недоуменное сочувствие… Он полистал его, еще не представляя, что собирается делать, — или, по крайней мере, не веря в серьезность своих намерений; поморгал на протокольную рожицу под радужной голограммой. United Kingdom. Зелено-сиреневая виза. Valid for 15/06/0… 15/12/0…

Он спрятал ксивы обратно и пересчитал деньги в лопатнике. Удостоверился в наличии карточки. Че я, совсем?.. — подумал. Тоже мне Березовский… Но он уже шел к дверям агентства.

— Добрый день, — девица за столиком не переусердствовала с любезностью.

— Скажите, пожалуйста, как быстро я могу улететь в Великобританию?

— А виза действующая у вас есть? — недоверчиво, подозрительно даже, осведомилась она.

— Есть.

— Н-ну а когда вы хотите?

— Так быстро, как только возможно.

— Я имею право на адвоката? — с ходу осведомился Кирилл.

— Че, кино насмотрелся? — приподнял скудные бровки Игорь. — На хера те адвокат?

Предложенное начало им явно не понравилось.

— Я имею на него право?

Опер, сидевший на этот раз боком к столу и лицом к Кириллу, в уже знакомой манере резко подался вперед, упершись мосластыми кулаками в бедра:

— Право у тебя, чухно, сейчас одно: чистосердечно сознаваться. Понял?

Кирилла обдало вполне отчетливым перегаром. Прежняя муть во взгляде, маленький безвольный кривоватый рот, слегка приоткрытый…

— Нет.

— Не-ет? — в эдаком сочувственном изумлении задрал Игорь брови еще выше. — Че, объяснить тебе? — продолжал таращить округленные глаза. — Мозги прочистить?

— Сознаваться мне не в чем, — Кирилл старался говорить абсолютно ровно. — Я никого не убивал.

— Ты убил Амарова восемнадцатого сентября. Ножом, — Шалагин смотрел Кириллу в глаза и от прямого его взгляда, уверенного тона, от сочетания всего этого со смыслом произносимого у Кирилла возникло ощущение, как в скоростном лифте на спуске. — Ты его шантажировал, угрожал обвинить в мошенничестве. Требовал несколько миллионов долларов кэшем. Амаров собирался обналичить их в Рязани в «Росеврокредите». В последний момент ты понял, что твоим шантажом он собирается воспользоваться, чтобы самому свалить с деньгами, а все стрелы перевести на тебя. Ты ему предъявил, он тебя послал — как там было? Он на тебя напал, ты отбивался…

Кирилл оторопело слушал его, не в силах понять, верит ли сам следователь в то, что говорит. Не может быть — не совсем же он псих… Но почему он рассчитывает, что я в этом признаюсь?.. Или он рассчитывает на что-то другое?.. На всякий случай он сказал — мягко и терпеливо, как дауну:

— Ничего такого не было. Последний раз я видел Амарова за неделю с небольшим до отъезда в Британию, в день, когда он меня привез в Рязань. Я никого не убивал…

— Было, — абсолютно убежденно заверил Шалагин. — Именно так и было. Ты свалил в Англию, но когда тебя оттуда выслали, понял, что лучший выход для тебя — во всем сознаться. Ты полностью раскаиваешься в содеянном и сотрудничаешь со следственными органами. Суд все это учтет и назначит тебе минимальное наказание…