Кошки-мышки - Наталья Тимошенко

На кладбище снова было очень тихо и холодно, только на этот раз еще грязно и скользко. Вчерашний дождь к утру превратился в мокрый снег, грязь под ногами в местах, где не ездили машины и не ходили люди, замерзла. Ходить по ней приходилось осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть, иначе запросто можно было что-то сломать. И в лучшем случае это будет рука или нога.

Леша позвонил ему вчера поздно вечером, Никита уже валялся на диване и читал книгу, одну из тех, что дал ему Шевелев. Точнее, просто рассматривал страницы, совершенно не понимая и не запоминая то, что читает, мысли все время убегали в сторону. Спать еще не ложился. Даша ушла погулять с друзьями, он был один и использовал это для того, чтобы спокойно почитать, не отвлекаясь на разговоры и телевизор, но получалось с трудом. Одиночество Никита любил, но никогда не признался бы даже самому себе, а тем более сестре, в том, что порой ее общество его напрягает. Даже не напрягает, он просто от него устает. Даша была на девять лет младше, холерик по темпераменту, не выносила тишину. Но с тех пор как Никита вернулся в родную квартиру и забрал к себе младших брата и сестру, никогда даже разговор не стоял о том, что им нужно разъехаться. Женька, окончив школу, уехал учиться в Италию, а они так и остались вдвоем. Сегодня Никите и хотелось бы, чтобы Даша осталась с ним, чтобы отвлекала от нерадужных мыслей разговорами, но она ушла, и он не стал ее останавливать. Незачем ей знать.

— У меня новости, — таинственно заявил Леша, и Никита сразу понял, что новости необычные. Нет, ничего такого не почувствовал, но голос выдавал Лосева с головой.

О четвертой жертве Никита уже знал, Леша сообщил им еще вчера, и поэтому Яна всю дорогу в город выглядела подавленной. Как бы цинично это ни звучало, но ее настроение было Никите на руку: она не замечала его молчаливости и ни о чем не расспрашивала. Яне знать тоже не стоило.

— Что случилось? — спросил Никита, откладывая в сторону книгу.

— Нашли совпадение отпечатков пальцев.

Никита медленно сел, разглядывая свое отражение в большом темном прямоугольнике телевизора.

— И кто он?

— А вот тут самое интересное. Человек, чьи отпечатки мы нашли на всех местах преступления, мертв уже больше месяца.

Лосев подробно рассказал ему и про найденную историю болезни, и про визит к вдове доктора Макарова.

— Сам не знаю, что меня заставило попросить у нее вещь с отпечатками пальцев мужа. Будто что-то в спину толкнуло, понимаешь?

Никита понимал. Такое бывает даже у обычных людей, далеких от экстрасенсорики. Кто-то называет это интуицией, кто-то — везением, кто-то — профессиональным чутьем. Никите было все равно, как это называется, но он знал, что именно такие внезапные поступки зачастую и позволяют найти ниточку, за которую нужно потянуть.

— И отпечатки совпали, представляешь! — возбужденно рассказывал Лосев. — Воронов, кажется, до сих пор в шоке.

— И что теперь?

— Пытается выбить эксгумацию, чтобы доказать, что смерть Макарова была сымитирована, тела в могиле нет. Лерка изучает документы, глядишь, чего-нибудь нароем интересного.

«И желательно побыстрее, — хмыкнул про себя Никита. — Пока маньяк не добрался до пятой жертвы».

Получилось гораздо быстрее, чем он мог ожидать. Уже во вторник утром следователю удалось выбить разрешение на эксгумацию, но, пока все подготовили, на кладбище собрались только во второй половине дня. Рабочие аккуратно убрали в сторону многочисленные венки и букеты и принялись копать нетронутую, на первый взгляд, могилу. Впрочем, если смерть действительно каким-то образом была сымитирована, то вытащить Макарова должны были очень быстро после похорон, а значит, различия между нетронутой и потревоженной могилой давно стерлись.

Следователь стоял чуть в стороне, мрачно наблюдая за происходящим, Леша и Никита тихонько переговаривались возле машины, в которой сидели Лера и Яна. Последнюю брать с собой Никита не собирался, но ей уже позвонил Сатинов, рассказал обо всем, и после лекций Яна сама выловила его в коридоре. Оставить ее в университете у Никиты не было ни единого шанса. Эта девчонка наверняка приехала бы на автобусе в случае необходимости.

Замерзшие комья земли падали рядом с увеличивающейся ямой, а Никита в очередной раз думал о том, что никогда не хотел быть похороненным. И Даша, и Женя давно были в курсе, что его в случае необходимости следует кремировать и прах развеять где-нибудь в укромном месте. Потому что быть заколоченным в темный ящик, а потом съеденным червями он не желает ни за что. И не нужны ему все эти памятники и цветы. Кто он такой, чтобы ставить ему памятник?

Наконец лопата одного из копателей ударилась о деревянную крышку гроба.

— Провалилась, — послышался голос из могилы.

— Странно, — отозвался второй копатель, — вроде гроб добротный. Обычно у таких крышки не проваливаются.

Никита, Лосев и Воронов подошли ближе, заглянули в яму.

— Что там у вас? — спросил Воронов.

— Крышка провалилась, — сказал первый рабочий, выпрямляясь. — Такое бывает в дешевых гробах. Земля здесь глинистая, осенью и зимой тяжелая, вот дерево такой вес и не выдерживает.

Никита поморщился. Еще один плюс за кремацию. Оказывается, жрать черви тебя будут даже не в закрытом уютном ящике, а вообще вперемешку с грязью.

— Только тут гроб хороший, — возразил второй рабочий, — не должен был провалиться.

— Ладно, копайте дальше, — велел следователь.

Рабочие аккуратно расчистили сломанную крышку, а затем подняли ее на поверхность. И всем явился абсолютно пустой гроб, наполовину засыпанный землей.

— Охренеть, — выдохнул Лосев.

И Никита его понимал. Сам до последнего думал, что они ошиблись. Что убийца каким-то образом мистифицирует их, пускает по ложному следу, оставляя отпечатки мертвого человека. А Макаров лежит в земле, давно упокоенный. Но нет. Все гораздо страшнее и необычнее, чем он мог себе представить. И, кажется, гораздо страшнее и необычнее, чем представляют себе Лосев и Воронов.

— Обалдеть! — послышался рядом восторженный голос Леры. Когда она и Яна вышли из машины, никто даже не услышал. — Значит, смерть Макарова реально сымитировали?

— А как же вскрытие? — внезапно пришло в голову Леше.

— А вскрытия не делали, — развела руками Лера. — Макаров тяжело болел, диагноз известен, гистология есть. В таком случае по настоянию родственников от вскрытия можно отказаться. Вот его жена и настояла.

— Значит, она — его сообщница, — заключил Воронов.

— Когда его похоронили? — перебил их Никита. — Во сколько были похороны?

Следователь замолчал, посмотрел на него удивленно, а потом принялся копаться в своих бумагах.

— Так… похороны проходили с 11.30 до 12.00.