Огненная лилия - Кэндис Кэмп

— Чего вы хотите за правду? Назовите цену? — Хантер старался говорить ровным голосом, чтобы слова звучали убедительно. Но это не всегда удавалось.

— Что ж, золото никогда не помешает.

— Сколько?

Луиза, задумавшись, поджала губы.

— Бесполезно, — вмешалась Линетт, впиваясь ногтями в свои ладони. — Она возьмет деньги, но ты никогда не добьешься от нее ответа.

— Вначале информация, — твердо сказал Хантер Луизе. — Тогда мы дадим вам деньги. Думаю, что вы можете положиться на мое слово, раз уж считаете меня джентльменом.

Луиза покачала головой.

— Нет, я ничего не скажу, пока деньги не будут у меня в кармане.

— Ну, что я тебе говорила? Она будет упорствовать, зная, что Бентон заплатит за то, что она держала язык за зубами.

Гнев и досада охватили Линетт, нервы напряглись. Она почувствовала, что вот-вот взорвется. Надо обязательно найти ребенка! Она не уйдет отсюда, пока не узнает, куда эта страшная женщина дела ее Джулию. Но, похоже, даже на таком расстоянии Бентон все еще продолжал вредить им. Это был какой-то рок.

— Почему? — спокойно возразил Хантер. — Почему Бентон будет платить за то, что уже давно не является секретом? Мы ведь уже знаем, что он сделал. Что вы сделали.

Он смерил взглядом Луизу.

— Кажется, все эти годы он платил вам. И это вылетело ему в копеечку. Зачем еще раз раскошеливаться на тайну, которая уже известна? Это бесполезно, все, что мы хотим узнать, это название приюта, куда вы отдали ребенка. — Голос Хантера смягчился и стал почти льстивым.

К подобной интонации Хантер прибегал много раз еще в юности. Такой тон обычно гарантировал успех у представительниц женского пола любого возраста. Таким образом он мог получить все, что было нужно. И хотя Линетт понимала, почему он избрал такую манеру поведения, это разозлило ее. Хантер всегда использовал свое очарование там, где надо и где не надо. И сейчас слышать, как он почти льстит этой ужасной старухе, было уж слишком.

— Ну, что же вы? — продолжал между тем Хантер. — Ведь у вас больше нет причин скрывать и дальше правду. Вам больше незачем лгать, нет необходимости. Так в чем же дело?

— Дело в том, что я обещала Бентону, — твердо сказала Луиза, глядя на Хантера и не двигаясь, будто зачарованная его взглядом. — Пока он не разрешит, я никому ничего не расскажу.

Ее губы тронула ехидная улыбка:

— А я уверена, что Бентон этого не захочет сделать, не так ли? Иначе вы бы уже знали, куда я отдала ребенка.

— Бентон не помнит, — ответила Линетт. Потом она помедлила, в ее блестящих глазах показалось сомнение. — Он сказал, что вы одна обо всем позаботились.

— Хм. Это на него похоже. Он знает, куда я дела ребенка, но просто не захотел вам говорить. И я тоже не скажу.

— Ах, так! — выкрикнула Линетт в гневе. Убийственная ярость вскипела вдруг в груди Линетт. Она повернулась и вихрем выскочила из дома. Хантер удивленно обернулся, а ее и след простыл. На какое-то мгновение в ее глазах вспыхнул самый настоящий адский огонь. Хантеру показалось, будто сейчас она вцепится в горло Луизы голыми руками, но она неожиданно выбежала из дома. Он опешил, нужно ли бежать за ней или остаться здесь и попытаться еще раз заставить женщину сказать то, что им нужно.

Тут дверь распахнулась вновь, и в прихожую ворвалась Линетт. Глаза Хантера округлились. Она выглядела, как разгневанный ангел, в тусклом свете керосиновой лампы волосы ее горели темным пламенем, глаза сверкали ненавистью и неудержимым гневом. В руках у нее было ружье, которое она вскинула и нацелила в Луизу.

— Отлично, стерва, а теперь говори! — голос ее был тоненьким и высоким, звенящим от ненависти.

Луиза нервно попятилась и посмотрела на Хантера. Тот пожал плечами, так как не имел понятия, что собиралась делать Линетт. Честно говоря, взирая на ее вид, он бы не удивился, если она размозжила бы проклятой старухе голову.

— Может, Хантер и не ударит женщину, но я, черт возьми, это сделаю!

Линетт ближе и ближе придвигалась к Луизе.

— Меня ничто не остановит. Ты украла моего ребенка, причинив горе и страдания на многие годы. Как часто я просила смерти! Но теперь смерти я желаю только тебе.

Голос был ровным и ледяным, а глаза сверкали демоническим блеском.

— Тебе и Бентону… Если я не найду свою дочь, единственное, что мне останется — это месть. Ты поняла? И моя месть будет выполнена. Ты и Бентон будете жариться в аду! Ничто не сможет сделать меня счастливой. Я не буду против и сама оказаться в преисподней, если только увижу там вас с Бентоном.

Луиза пятилась от Линетт, пока не уперлась в стену. Дальше уже некуда было идти. Когда Линетт стала подходить ближе, глаза Луизы наполнились ужасом. Наконец дуло ружья уперлость в щеку старухи.

— Здесь мы одни, — прошипела Линетт. — Никто не узнает. Когда я нажму курок, твои мозги размажутся по стенке. Представляешь? И я буду счастлива увидеть это. Ты скажешь мне все, что я хочу, только тогда я оставлю тебе жизнь.

Луиза, дрожа всем телом, моргнула. И, запинаясь, начала говорить.

— «Святой Анны», — тяжело выдавила Луиза. — Я отнесла девочку в приют имени Святой Анны. Это — в Батон-Руже.

Линетт крепче вдавила острое дуло ружья в щеку женщины, и та вскрикнула:

— Я клянусь! Я говорю правду! Обещаю, что это подтвердится! — вопила она.

— Лучше говори правду! Иначе я вернусь и убью тебя… разорву тебя на мелкие кусочки. Ты поняла?

Всхлипнув, Луиза кивнула. Когда Линетт отступила, опустив ружье, она молча сползла по стенке и опустилась на пол бесформенной полуживой тушей.

Линетт повернулась и направилась к выходу. Хантер последовал за ней, тихо закрыв за собой дверь. Линетт вышла на крыльцо и остановилась. Сердце бешено билось. Она вся была в огне, поэтому жадно вдыхала освежающий, холодный воздух. Хантер подошел и стал рядом.

В белом свете луны лицо Линетт казалось абсолютно бледным, а глаза огромными. Ее начало трясти. Хантер протянул руку и с силой оторвал пальцы женщины от ружья. Это как-то поддерживало, но, лишившись такой опоры, она, дрожа, села на верхнюю ступеньку крыльца, схватившись руками за живот, а затем перегнулась через перила. У нее началась рвота.

Хантер нагнулся, положив одну руку Линетт на лоб, а другой, сжимая плечо, поддерживал, чтобы она не упала, пока спазмы сотрясали все ее тело.

Наконец она, простонав, села.

— О Боже, Хантер! Извини.

— Все в порядке.

Он достал свой носовой платок и вытер ей губы.

— Я повидал намного больше. Поверь мне! Тебе скоро станет лучше! Сейчас пройдет. Поверни вот так голову и сделай несколько глубоких вдохов. Постарайся успокоиться.