О магах-отступниках и таинственных ритуалах - Елена Звездная

— У вас еще есть ко мне вопросы? — холодно спросила я.

Профессор отрицательно мотнул головой и указал мне на место.

На негнущихся ногах вернулась к нашей с Риком парте, села, вздрогнула, едва некромант коснулся моей ладони, вспомнила свое послание лорду Гаэр-ашу… Ощущение чего-то неотвратимого и ужасного внезапно прочно поселилось в моей душе.

Керон поднялся, подошел к доске и начал, попутно проклиная всех и вся, писать тему «Ритуал Ксатара». Все тут же заскрипели перьями, и только я сидела с потерянным видом, глядя в пустоту.

Стук в дверь нарушил течение лекции, а затем, в ответ на удивленное от Керона «войдите», дверь распахнулась и в аудиторию вошел ректор.

Лорд Гаэр-аш остановился, мрачно оглядел потемневшими серыми глазами всех присутствующих и приказал:

— Адептка Каро, на выход.

Мне захотелось умереть. Здесь и сейчас, не вставая с места. Или позвать на помощь хоть кого-нибудь. Тьма, я была готова рассказать все Норту, все полностью, и спрятаться за его широкой спиной. Но Дастела здесь не было, а позволить кому-либо иному узнать обо всем я не могла. Стыдно. Действительно стыдно.

Медленно положив перо на тетрадь, я поднялась и, слыша стук собственного сердца сильнее, чем стук каблуков по полу, направилась к ректору.

— Риа! — не знаю, что понял или заподозрил Рик, но он вскочил.

И был остановлен холодным:

— На место!

Наверное, именно в этот момент все начали что-то подозревать, и я услышала шепотки за спиной, нервный кашель Керона, вопрос, который тот попытался задать и осекся. А сердце стучало все быстрее и быстрее, и я уже больше ничего не слышала, кроме его грохота…

Не поднимая взгляда от пола, прошла мимо ректора, вышла в коридор.

Следом вышел Гаэр-аш. Не знаю, смотрел ли он на меня, я все так же не отрывала глаз от пола, но холодок по спине прошелся, словно кто-то злым взглядом одарил.

— Вперед, к стене, — скомандовал глава Некроса.

Хотелось кричать. Просто кричать, звать на помощь, заявить, что я никуда с ним не пойду, что я все уже сказала, что…

В коридоре послышались голоса, показались трое приближающихся адептов, и мне стало стыдно предпринимать какие-либо действия. Молча прошла до стены, молча шагнула в вены Некроса, едва ректор открыл проход.

Вздрогнула, когда проход за нами закрылся, погружая в сумрак магии смерти… и поняла, что кричать и сопротивляться следовало раньше, до того, как мы остались одни. И что нужно было сказать все Норту, сказать, а не умалчивать очередной постыдный эпизод в моей жизни. И пусть было бы мучительно больно рассказывать о подобном, но Норт бы понял, а теперь…

— Я взбешен, — с трудом сдерживая ярость, проговорил лорд Гаэр-аш, вплотную приблизившись ко мне со спины.

Тьма, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Меня сотрясала дрожь, внутри было больно, пусто и холодно, слез не было, только страх. Безумный панический страх. И… я сама виновата. Хотелось быть гордой и ни от кого не зависеть? Глупо! Очень глупо и самонадеянно. И страшно так, что хочется сжаться в комок и завыть…

— Еще пять шагов, — произнес ректор. — Или мне взять вас на руки?

Мгновенно сорвалась с места, в секунду преодолев эти проклятые пять шагов, и, лишь пройдя сквозь призрачную преграду перехода, поняла, что лучше бы я оставалась на месте.

Это оказалась спальня.

Внушительная, оформленная в темных тонах, явно мужская спальня.

Я споткнулась о ковер и остановилась на входе, меня взяли за плечи и достаточно бесцеремонно подняли, чтобы, пронеся пару шагов, отпустить и прошептать над ухом:

— Можете снять мантию, Риаллин, платьем я займусь сам.

Сделать следующий вдох я не смогла. Попыталась, открыла рот и… не смогла. Все тело била крупная дрожь, руки дрожали так, что даже попытайся я сейчас развязать завязки — не сумела бы.

Но когда из-за моей спины, — ректор все так же занимал пугающее положение сзади, — на кушетку у окна полетел снятый им мундир, дыхание вернулось вмиг. Я развернулась и отшатнулась в ужасе, увидев, что Гаэр-аш расстегивает рубашку. Молча, решительно, зло.

Пошатнувшись, я сжала кулаки, постаралась взять себя в руки и выдохнула:

— Что… вы… делаете?

Черная бровь насмешливо изогнулась, после ректор усмехнулся, расстегнул оставшиеся три пуговицы и, только приступив к снятию запонок, поинтересовался:

— Вам известно, что такое семья, Риаллин?

Я с трудом удержала слезы. «Вам известно, что такое семья, Риаллин?» — отличный вопрос, особенно если учесть, что его задают сироте.

— Не в этом смысле, — заметив мою реакцию, произнес ректор, срывая запонки и отшвыривая их не глядя. — Я имею в виду не родителей, Риа, а род! Род, объединенный кровью, общностью идей, целью.

И лорд Гаэр-аш прекратил раздеваться, нависнув надо мной. Испуганно отступила, но это лишь вызвало жесткую усмешку, скользнувшую по губам некроманта.

— Род, — продолжил он, пристально изучая мое лицо, — готовый на все, чтобы достичь цели, это почти полсотни сильных, наделенных высоким уровнем дара магов, которые в надвигающейся схватке поставили на Норта. И ставки высоки!

О чем он? Я отступила еще на шаг, чувствуя, как все сильнее кружится голова и неистовее бьется сердце, и не понимая, совершенно не понимая, о чем говорит ректор!

— Вижу, у вас дрожат руки, — без тени сочувствия произнес Гаэр-аш, — понимаю, в первый раз страшно.

Я содрогнулась от его тона и вздрогнула повторно, едва увидела взгляд — холодный, полный мрачной решимости. Мне уже был знаком подобный взгляд… я знала и то, что произойдет дальше. Даже то, что он сейчас скажет:

— Кричать бесполезно, Риаллин, вас никто не услышит.

А может, мне и не стоит сопротивляться?.. Просто сцепить зубы и вытерпеть все до конца… Не плакать, не просить и гордо позволить втоптать себя в грязь? Я ведь отчетливо знаю, что сейчас он заявит про то, что мне даже понравится…

— Не кричишь, умничка, — два шага, и я оказалась практически прижата к полуобнаженному торсу главы Некроса. — Ты очень красивая, — продолжил он, касаясь моего лица, а затем медленно ведя пальцами по его контуру, — и очень юная. Я не особо помню, каково это быть с невинной девушкой, но сделаю все, чтобы тебе понравилось.

С огромным трудом я сдержала судорожное рыдание. Не буду плакать. Не буду и все! И просить не буду тоже, с меня хватит. А потому, единственный вопрос, который я задала склоняющемуся к моим губам лорду Гаэр-рашу:

— После этого вы оставите меня в покое?

Ректор выпрямился, неприязненно глянул на меня с высоты своего роста и холодно произнес:

— Нет.