Черный рыцарь - Конни Мейсон

Дрейк засмеялся:

— И я того же мнения. Мне самому не терпится смыть с тела отвратительные воспоминания о темнице.

Вскоре они добрались до деревни. День был базарный, узкие улочки были заполнены деревенским людом и торговцами, расхваливавшими свой товар. Они купили два пирога с мясом и тут же проглотили их. Потом купили еще пирогов, сыра, хлеба и эля, чтобы еды хватило до самого Уинд-херста. У них даже достало денег купить кобылу для Рейвен, накидку Дрейку и каждому одежду на смену. Торговец лишь мимоходом взглянул на их чумазые лица и молча добавил к покупкам кусок мыла.

Привязав мешок с провизией и бурдюк с элем к седлу, Дрейк усадил Рейвен на ее кобылу, и они покинули деревушку. Речку они нашли без труда. Дрейк, похоже, хорошо здесь ориентировался и направил Зевса к изгибу реки, где густая листва деревьев могла скрыть их от чужих глаз.

— Я однажды останавливался здесь, — объяснил он, снимая Рейвен с лошади. — Это тихое местечко, и мы можем развести огонь, не боясь, что нас заметят. В этой части Уэссекса мало кто ездит.

— Как ты думаешь, Уолдо уже знает, что мы бежали? — спросила Рейвен.

— Да. Тебя, конечно, уже хватились, когда утром принесли, еду. А мое отсутствие будет обнаружено, как только стражи Уолдо придут в очередной раз истязать меня. Когда Уолдо поймет, в чем дело, он перевернет весь замок. День-два его люди будут обыскивать сам замок и его окрестности, прежде чем он отправит их в лес. Так что пройдет неделя-другая, пока Уолдо догадается, каким образом нам удалось бежать.

Рейвен нашла поросшую травой лужайку у воды и присела, а Дрейк расседлал коней и повел их к воде. Когда лошади напились, он стреножил их и устало опустился на траву рядом с Рейвен.

— Ты готова купаться?

Рейвен сняла кожаные туфли и чулки и попробовала пальцами ног воду в реке.

— Какая холодная!

— Слишком холодная?

— Нет. — Она встала и, сняв одежду, осталась в одной тонкой рубашке. — Я слишком грязная, чтобы бояться холодной воды. Да и солнышко сегодня теплое.

Дрейк не мог оторвать от нее глаз. Красота Рейвен буквально завораживала его. Она казалась ему грациознее ивы, склонившейся над рекой. Он с восторгом смотрел, как она бесстрашно устремилась в холодную воду. Речка была мелкой, и Рейвен, дойдя до середины, села на песчаное дно, вздрогнув, когда вода коснулась ее груди.

— Ты забыла мыло, — окликнул ее Дрейк. — Не выходи, я принесу.

Он нашел мыло в том же свертке, где была их чистая одежда. Захватив одеяла и вернувшись к речке, он стал торопливо раздеваться, не отрывая жадного взгляда от Рейвен.

— Черт возьми! Вода и вправду холодная! — воскликнул он, направляясь к ней.

Рейвен засмеялась, и Дрейку вдруг подумалось, что никогда еще он не слышал столь волнующего его слух звука.

В последнее время у них с Рейвен мало было поводов для смеха. Он горячо желал изменить все это, и сам удивился, обнаружив, что для него так важно сделать Рейвен счастливой.

— Встань, — сказал он, беря ее за руку. — У меня появилось совершенно непреодолимое желание вымыть каждую клеточку этого прекрасного тела.

— Черному рыцарю не пристало вести себя как служанке.

— Черный рыцарь поступает так, как ему хочется, — возразил Дрейк и одним движением стянул с нее рубашку.

— Я скучала по тебе, — прошептала Рейвен, входя в кольцо его рук.

Ее руки заскользили по его плечам, по спине. Его плоть тут же отреагировала, и стон сорвался с губ Рейвен. Любя этого необыкновенного человека всем сердцем и всей душой, она терзалась от мысли, что не может объявить об этом и ему самому, и всему миру. Она не имела права любить Дрейка, принадлежа другому.

Почувствовав рубцы на его коже, она замерла.

— Повернись, Дрейк.

Дрейк искоса посмотрел на нее.

— Зачем?

— Твоя спина…

— Это не важно.

— Для меня важно. Повернись.

Он неохотно повернулся к ней спиной. Растерянный возглас сорвется с ее губ, когда она увидела еще не зажившие шрамы, пересекавшие его спину.

— Он бил тебя! — закричала она. — Уолдо бил тебя. А твое лицо! — Она не говорила об этом раньше, но сейчас уже не могла сдержаться при виде того, что сделал с Дрейком ее муж. — У тебя распухли глаза и губы, все тело в синяках! И ты ведь только что снял повязку, когда входил в воду? Что еще сделал с тобой Уолдо?

— Bee заживет, — успокаивал ее Дрейк.

— У тебя сломаны ребра?

— Черт возьми, Рейвен, я же сказал, что ничего страшного. Одно два сломанных ребра не убьют меня. А синяки на лице и рубцы на спине оттого, что меня били. Теперь ты знаешь все.

— Я ненавижу его, — рыдала Рейвен. — Он чудовище. Это я виновата в том, что ты пострадал.

— Забудь о нем, милая. Давай я вымою тебя, пока мы совсем не окоченели.

Вода была холодной, но руки Дрейка, намыливавшие ее тело, быстро согрели ее кожу, не пропуская ни дюйма, ото лба до кончиков пальцев на ногах. Рейвен уже дрожала от желания к тому времени, когда он смыл с нее мыло, и попросил нагнуть голову, собираясь намылить ее волосы.

— Я сама могу это сделать.

— Нет, позволь мне.

Она порывисто задышала и закрыла глаза, когда его пальцы стали мягко массировать ее волосы. Потом он помог ей сесть, чтобы она могла окунуть голову в воду и смыть мыло.

— Теперь моя очередь, — сказала Рейвен, беря мыло у него из рук. — Повернись, чтобы я могла помыть тебе спину. — Когда Дрейк заколебался, она сказала: — Обещаю не причинить тебе боли.

— Меня сейчас вовсе не боль мучает, — ответил Дрейк, и в его голосе явственно были слышны нотки желания. Он схватил ее руку и прижал к себе. — Я хочу тебя, Рейвен. Мы так давно не предавались любви. Я жажду погрузиться в твое лоно, почувствовать, как твой жар обволакивает меня.

Ее рука сжалась вокруг его плоти. Она была тверда как камень, и Рейвен вздрогнула, теперь уже не от холода. Она хотела вновь испытать волшебство наслаждения, прежде чем у нее отнимут Дрейка.

— Я тоже хочу тебя, — сказала она. — Но сначала вымою. — Она провела мылом по его груди и уже приближалась к паху, когда Дрейк перехватил ее руку.

— Нет, я сам помоюсь. Вода, очень холодная. Иди на берег и обсохни на солнышке. Я скоро к тебе присоединюсь.

Рейвен неохотно отдала ему мыло и побрела на берег. Найдя принесенные Дрейком одеяла, она вытерлась одним из них, села на солнышке и стала наблюдать за возлюбленным. Ее жадный взгляд заскользил по его телу. Ей показалось, что он похудел — мышцы и мускулы выступали более рельефно, чем раньше. Ей было больно смотреть на синяки и шрамы, но она благодарила Господа за то, что Дрейк, будучи сильным и закаленным в боях воином, выдержал все истязания.