Корбо. Чёрная птица. Книга 1 - Татьяна Милях

– И что, он утонул? – искренне изумился капитан. Девушка улыбнулась и, подтвердив предположение, кивнула. – Печальная песня… А конец и вовсе непонятный, – пожав плечами, поморщился пират. – С чего это он утонул, да ещё в реке? Зачем мужчине сдался какой-то венок, тем более, если плавать не умеет? Глупая песня, – констатировал Корбо. – Но звучит приятно. И не подумаешь, что слова такие бестолковые…

Наблюдая за тем, насколько серьёзно мужчина переживает за утонувшего юношу и возмущается текстом, Эстель неожиданно засмеялась. Смех девушки звонким колокольчиком разнёсся по каюте, и Тэо невольно залюбовался пленницей. Испуг исчез с её лица, глаза сеньориты искрились, щёчки порозовели, и выглядела она ещё притягательней.

– Когда я была меленькой, я тоже не понимала смысла, – улыбаясь, возразила Эстель. – Мне было жалко парня, но мама объяснила, что слова этой песни аллегория. Не за венком пошел юноша, а за любовью. Он полюбил девушку, потому и ступил в реку. Его затягивала любовь, поэтому он и не мог вернуться. Парень не тонул в реке, он отдался чувству. Любовь накрыла его с головой, – словно ребёнку втолковывала значение песни сеньорита. – И поэтому это не трагедия, а счастье, – сверкая глазами, пояснила она.

Увлечённая рассказом Эстель сияла, как звезда, и Тэо, наблюдая за ней, ощущал нарастающее жгучее волнение в груди и окончательно утвердился в своём решении.

– Надо же, – задумавшись, произнёс Корбо. – Такой глубокий смысл в простой песне. Давайте выпьем за это, – проговорил он и поднял бокал.

Немного отпив вина, Эстель собралась поставить бокал, но капитан вновь запротестовал и, притворно нахмурившись, потребовал, чтобы сеньорита выпила его до дна. Боясь разозлить капитана, девушка послушалась и под пристальным взглядом пирата с трудом осушила кубок. Чувствуя, что её горло отказывается принимать в себя непривычный напиток, Эстель сморщилась и, желая заглушить вкус вина, взяла яблоко.

– Вы хотите меня напоить? – наконец, выговорила она.

– Да, – спокойно подтвердил Корбо.

– Зачем? – удивлённо поинтересовалась пленница.

– Хочу посмотреть, какая вы настоящая. Когда человек пьяный, он раскрывает свои потаённые стороны, надеюсь их увидеть, – насмешливо ответил капитан.

Эстель печально вздохнула:

– Я для вас игрушка? – чувствуя, как вино растекается по телу, обиженно сложила губки девушка.

– Вы для меня загадка, – улыбнулся пират.

– Такая загадка, что вы постоянно читаете мои мысли?

– Поэтому и загадка.

Тэо налил ещё и поднёс бокал девушке. Эстель сделала пару глотков и с мольбой взглянула на мужчину. Корбо вдруг понял: она уже пьяна. «С двух бокалов? – удивился пират. – Похоже, сеньорита, в самом деле, не пьет». Капитан не стал настаивать и, склонив голову, наблюдал за пленницей, ставшей исключительно болтливой.

Захмелев, Эстель взялась рассказывать подробности своей жизни в колонии… Она призналась, как бегала в сад и забиралась на деревья, а матушка бранилась на неё за это. «Будто некому для тебя собрать фруктов!» – корила она дочь. Но плод, сорванный прямо с ветки, девочке казался гораздо вкуснее, и она продолжала лазить по деревьям. Однажды на самой верхушке Эстель заметила самый спелый персик, который в лучах солнца аппетитно светился изнутри, прямо зазывал попробовать именно его. Малышке так хотелось добраться до манящего плода! Она забралась высоко-высоко, он был уже совсем близко, но девочка никак не могла дотянуться до персика. Не желая отказываться от своей затеи, глупышка неосторожно встала на тонкую ветку, конечно же, та сломалась, и Эстель сорвалась и полетела вниз.

Неприятней всего оказалось то, что она не упала на землю, а зацепившись юбками, повисла на ветке словно груша, не имея возможности выпутаться и самостоятельно слезть. Местные мальчишки, заметив девочку, потешались над беспомощным положением меленькой сеньориты и над её кружевными панталонами. Малышка заплакала, и сорванцы, сжалившись, сняли несчастную с дерева. Но платье леди было непоправимо испорчено, и дома бедняжку ожидало неизбежное наказание. Несколько дней девочку не выпускали за порог, а вскоре к ней приставили строгую дуэнью, которая должна была следить за неугомонной малышкой и внушать подопечной правила поведения, присущие юной леди. Но стоило дуэнье отвлечься, как Эстель умудрялась улизнуть от бедной женщины, и той приходилось, заглядывая во все потаённые уголки, искать непоседливую девчонку по дому и саду. Наконец, Фиделине надоело гоняться за воспитанницей, и дуэнья взялась пристёгивать Эстель к своей юбке большой булавкой.

Однажды женщина, расположившись в столовой в ожидании обеда, читала подопечной закон божий, втолковывая юной сеньорите поучительные и нудные нравоучения. Но маленькая плутовка вместо того, чтобы внимать христианским догмам и смиренно впитывать божье благочестие, осторожно отстегнула булавку, которой дуэнья пристёгивала воспитанницу, и приколола подол женщины к скатерти. Закончив чтение, Фиделина встала и, намереваясь поставить священное писание на полку, пошла. Разумеется, скатерть потянулась за женщиной, и уже расставленная на столе посуда со звоном грохнулась и, расколовшись на мелкие кусочки, разлетелась по полу. Разбойницу рассмешила кутерьма, поднявшаяся в столовой, особенно порадовала Эстель растерянность дуэньи и суета всполошившихся слуг, но вскоре девочке пришлось пожалеть о своей проделке. Её вновь наказали и заперли в комнате. Но строго малышку не наказывали никогда, поскольку отец и все домочадцы любили озорного ангелочка и снисходительно относились к её проказам.

Эстель без умолку говорила, а капитан, с интересом слушая собеседницу, не забывал подливать ей вина. Время от времени Корбо поднимая бокал, призывал сделать хотя бы пару глотков, и девушка, увлёкшись воспоминаниями и уже не сопротивляясь, отпивала. Далее сеньорита поведала, как любила бегать в порт и смотреть на корабли. Они восхищали девочку своей красотой и казались огромными птицами, парящими над водой. Ей очень хотелось прокатиться на них, но сеньориту не пускали на судно, и она расстраивалась.

Девушка буквально захватывала своей детской непосредственностью и весёлым задором. Мужчина, искренне любуясь пленницей, смеялся над её проделками и делал остроумные замечания. Со стороны могло показаться, что за столом сидят старые добрые друзья, которые лет десять не виделись и теперь, радуясь встрече, погрузились в воспоминания. Сеньорита болтала напропалую, будто разговаривала с лучшей подругой или, по крайней мере, с любимым братом. Вскоре Эстель совсем захмелела и, смеясь, уже сама отхлёбывала из бокала. Язык девушки окончательно развязался, и она взялась делиться с новой «подружкой» самым сокровенным и вспомнила о женихе.

Эстель рассказала, насколько Альваро поразил её при первой встрече. Провинциальная простушка восхищалась его внешностью и обходительными манерами, а затем призналась, что сразу влюбилась в молодого гранда, и восторженно щебетала о его галантных ухаживаниях. Похвасталась невеста и тем, как часто кавалер дарил цветы и какие говорил красивые слова и комплименты. Вспоминала о балах, где её блистательный жених, повергая в уныние других дам, отдавал предпочтение ей, танцуя с невестой почти все танцы. Кроме того, они частенько вместе ездили верхом, и их прогулки становились всё длительнее и романтичнее, а когда Альваро признался в любви, юная сеньорита вспорхнула на седьмое небо от счастья.