Если я полюблю... - Кейт Ноубл

— Возненавижу? Скажете тоже, — отозвалась она. — Пожалуйста, только… Обещаю выполнить вашу просьбу. Только не…

Но тут их прервал настойчивый стук в двери.

— Сара? — послышался голос Бриджет. Ничего удивительного в этом не было, ведь ее комната располагалась по соседству со спальней сестры.

— С тобой все в порядке? Я услышала шум, а потом вроде послышался стон.

Сара обернулась и, прижав палец к его губам, прошептала:

— Не уходите. Я сейчас отделаюсь от нее. Только не уходите.

Она подошла к дверям и, нарочно громко зевнув, сказала:

— Все хорошо. Я заснула за столом и случайно скинула на пол свечу.

— Свечу? — испугалась Бриджет. — Ты не обожглась? Ничего не горит? Пусти меня!

Она принялась отчаянно стучать в двери.

— Бриджет, я же сказала, что у меня все хорошо, — рассердилась Сара. — И здесь ничего не горит.

Она обернулась. Увы, он исчез. От балкона подул ветерок, навевая воспоминания о том, что случилось здесь всего минуту назад, о его мимолетной нежности.

— Что-то долго вас не было, — цинично улыбнулся Бирн, как только Джек спустился на землю в двух кварталах от дома Форрестеров.

Джек мрачно и сердито посмотрел на него в ответ.

— Дольше, чем предполагалось, — продолжал свои непристойные намеки Бирн. — Неужели понадобилось уговаривать мисс Форрестер?

Не выдержав, Джек произнес непечатное ругательство, на душе сразу стало немного легче.

— Да что вы говорите! — Бирн широко улыбнулся. — Никак не могу принять на свой счет.

Лицо его стало серьезным.

— Ладно, пошутили и хватит. Хотя бьюсь об заклад, на этот раз вы сумели произвести на нее более глубокое впечатление.

Кто бы стал спорить?!

Но то, что произошло между ним и Сарой, сильно тревожило Джека.

Сара только хмыкнула, увидев Джека, когда тот на следующее утро вошел в столовую. И он, и она после прошедшей ночи выглядели не лучшим образом. Первым его желанием было как можно быстрее уйти из столовой, схватить тарелку с едой и подняться к себе, чтобы она ничего не заподозрила, глядя на его лицо. Но он так устал, что ему было все безразлично. Он чувствовал себя совершенно измотанным: приложить столько усилий, чтобы приблизиться к ней. А теперь от него требовалось не меньше, если не больше усилий, чтобы держаться от нее подальше. Он так устал, что ему было все равно, — пусть, если захочет, шутит и насмехается над ним сколько угодно. Кроме того, он не выспался и был совершенно не в духе.

По возвращении в дом Форрестеров он долго не мог уснуть, и вообще спал очень скверно.

— Доброе утро, — поздоровался Джек и принялся накладывать еду себе на тарелку.

— Скорее добрый день, — уколола Сара, но лицо ее оставалось мрачным. — Вы пришли даже позже меня.

Джек озадаченно поглядел на часы на каминной полке.

— А, вот почему мы одни за столом.

— Отец, как обычно, у себя в историческом обществе, Бриджет упражняется на пианино, хотя непонятно, чему она еще может научиться. А мама вместе с Амандой поехали к модистке. Сестренка опять выросла из своего недавно сшитого платья.

Сара кокетливо наклонила голову, точно так, как она это делала вчера вечером, когда была такой шаловливой и бойкой. Джек так живо представил себе вчерашнюю Сару, что даже прослушал вопрос, который она ему задала.

— О чем вы меня спросили?

— Я спросила, поздно ли вы вчера легли спать?

— Да, очень поздно. — Джек уставился в тарелку, словно ища там ответы на ее последующие вопросы. Весь вчерашний вечер он, как и предполагалось, провел у Маркуса Уорта. Голова была ужасно тяжелой, он с трудом соображал, вспоминая, что следует говорить в качестве оправдания.

— Я вас понимаю. Последние два дня вас часто не бывает дома, что вполне объяснимо.

— Да?! В самом деле?

Она посмотрела на него с явным недоумением.

— А как же! Ведь с «Аморатой» покончено.

Только теперь Джек заметил газету на столе рядом с ней. Ах да, «Амората». Неужели уже целых два дня прошло с той минуты, когда ему стало известно, что он уволен. Ведь с тех пор случилось так много! Он встретил настоящего Синего Ворона, познакомился, причем очень близко, с братьями Уорт в мрачном подвале. А что было вчера?!

Он протянул руку, и Сара подала ему газету.

Там, в отделе военной хроники, сообщалось об «Аморате». Очень коротко, всего несколько скупых строк.

«Списан с военной службы: «Амората», линейный корабль. Экипаж доблестно сражался на морях во время последних войн. Судно сильно изношено и не годится для дальнейшей службы. Адмиралтейство приняло решение отправить его на слом, а металлические части — на переплавку».

— Мне очень жаль, Джек, — искренне сказала Сара.

— Ну что ж, рано или поздно, но это должно было произойти. Впрочем, об этом было нетрудно догадаться. Вы сами более чем прозрачно намекали мне о грядущей отставке, — глухо ответил он.

— Да, но ведь от этого не легче.

— Разве от такого может быть легче? — с горечью спросил он.

Сара пожала плечами и отпила глоток крепкого чая.

— Забудьте о прежней жизни и начните новую.

Джека внезапно осенило. Он пристально посмотрел на нее, как будто впервые разглядел в ней то, что раньше не замечал.

— Простите меня, — мягко произнес Джек. Впервые он ощутил, что она пережила. И каким образом сумела выстоять. Она просто стала другим человеком.

А он, разве он не пошел по ее пути?

— Не берите это так близко к сердцу, Джек.

— Простите меня за все, — глухо сказал он, опуская глаза вниз, прямо в тарелку, на которой лежали бисквиты. — За все, что произошло после моего появления в вашем доме. За то, что я осуждал вас. За то, что оставил вас в танцевальном зале. За все… другое. Я был не прав.

Он поднял глаза, и по ее неподвижному лицу, по краске, разлившейся на щеках, он понял, как сильно тронули ее его слова.

— Вы столько раз просили у меня прощения за это, что мне неловко.

— Да, просил, но вы ведь не принимали моей просьбы, потому что я ничего не понимал.

— Что вы не понимали, Джек? — Сара притворно рассмеялась, чтобы скрыть смущение.

— Что чувствуешь в душе, когда прежней жизни наступает конец.

— Ах, — тихо вздохнула она. — Я принимаю ваши извинения.

— Благодарю, мисс Форрестер.

— Не стоит, лейтенант. — Помолчав, она добавила: — Я тоже прошу вас извинить меня за излишнюю резкость.