Последний бой Каина - Сэнди Митчелл

— Ждите здесь, Юрген, — вполголоса приказал я.

С одной стороны, я чувствовал себя намного спокойнее, когда он прикрывал мне спину, а кроме того, следовало помнить, что тенесвет терял свою силу в присутствии моего помощника. Насколько мне было известно, никто из находящихся в этом здании не знал, что Юрген является «пустым», и этот секрет я намеревался скрывать как можно тщательнее. С одной стороны, Эмберли пришла бы в ярость, узнав, что ее наиболее ценный инструмент стал всеобщим достоянием,[51]с другой — возникни у меня необходимость умыкнуть проклятую штуковину ради ее же безопасности, я не хотел, чтобы кто-то знал о таком преимуществе. Никто из нынешних владельцев тенесвета понятия не имел о том, что Юрген способен без вреда для себя переносить его, не нуждаясь ни в каких дополнительных мерах предосторожности.

— Иду, — отозвался я, входя в помещение следом за техножрецом, и тут же застыл на месте, глядя в изумлении. В первый раз за последние шестьдесят лет я оказался от тенесвета на расстоянии вытянутой руки, но увиденное здесь настолько ошеломило меня, что я едва отметил этот факт.

— Ну, что скажешь? — спросила Фелиция, отступая в сторону и давая мне возможность получше все рассмотреть. — Что думаешь по этому поводу?

— Не знаю, что и сказать, — заметил я осторожно, делая лишь один шаг вперед, чтобы встать рядом с техножрецом. Памятуя о том тошнотворном ощущении, что охватывало меня всякий раз вблизи тенесвета, не говоря уже о той каше, в которую артефакт превратил попавшего под его влияние Киллиана, я удивился, что сейчас не чувствую никаких дурных воздействий. Однако испытывать на прочность свое везение у меня не было ни малейшего желания, так что я не стал подходить ближе. — На чем это оно стоит?

— Мы все еще не до конца уверены, — жизнерадостно признала Фелиция, — но ведь впечатляет, не правда ли?

— Впечатляет — это не то слово, — согласился я, произнеся это как можно более ровно.

Ужасает — вот это было бы ближе к истине, если кого-то интересует мое мнение. Вся конструкция в целом выглядела изощренно неестественной, и я мог ощутить присутствие варпа в одной с нами комнате: он закручивался вокруг артефакта, словно готовящаяся ужалить змея.

Но я забегаю вперед — полагаю, для начала мне стоило бы описать всю эту штуковину целиком. Хотя я не смогу словами передать то чувство, которое рождалось вблизи артефакта, ибо сложно передать, насколько чуждым для человеческого восприятия был производимый им эффект, поэтому ограничусь лишь описанием физической формы этой вещи.

Первым, что я определил на взгляд, конечно же, был тенесвет, по-прежнему имеющий вид плиты из полированного камня, размером примерно с инфопланшет, который, казалось, впитывал любой падающий на него свет подобно губке. Теперь он почивал в узкой прорези в верхней части пьедестала, сделанного из сияющего кристалла. Пьедестал удерживал плиту тенесвета в вертикальном положении, примерно на уровне моего пояса. Вокруг этой уже знакомой мне части артефакта по кругу располагались три полированные сферы какого-то голубоватого минерала, которые выглядели так, будто вода вдруг стала твердым телом, не превратившись при этом в лед. Каждая сфера была размером примерно с мой кулак, и располагались они в углублениях кристаллической колонны, являвшейся опорой всему сооружению. Там же, в горизонтальной поверхности на вершине колонны, были и другие углубления, сходные по размеру и форме с уже занятыми, которые оставались пустыми. Я кивнул на них:

— Кажется, вам еще предстоит отыскать несколько этих шариков прежде, чем у вас будет полный набор, — произнес я.

— Хм, — отозвалась Фелиция. — Мы тоже так думали поначалу, но затем осознали, что сферы являются каким-то управляющим устройством. Гляди.

Прежде чем я сумел возразить, она ухватила одну из сфер механодендритом, вытащив ее из углубления, где она до того покоилась, и переставила в другое, поблизости. У меня по коже словно прошлись иголками, в воздухе повис статический заряд, и я ощутил слабое биение в висках, как предчувствие подступающей головной боли.

— Что ты сделала? — спросил я, справляясь с желанием выхватить оружие.

Только Юрген мог не почувствовать, как ничем не сдерживаемое колдовство внезапно наполнило комнату.

Фелиция пожала плечами.

— Не имею ни малейшего представления, — ответила она. — Но интересно, правда ведь?

Мягкое сияние кристаллической плиты изменилось, и в его белизне замерцали едва различимые полосы цвета, подобные бликам, которые появляются на больших водных пространствах с восходом. Это производило гипнотический эффект, и я с трудом оторвал взгляд от поверхности плиты, ощущая, как зловредное дыхание варпа касается меня. Казалось невероятным, что Фелиция не ощущает ничего подобного, судя по тому, что он совершенно не была обеспокоена. Возможно, она все же была уже более машиной, нежели человеком, и потому менее чувствительна к присутствию неестественного.

— Мы знаем, что тенесвет может сам по себе усиливать психические силы, — сказал я, понимая, что несу первое, что приходит в голову, лишь для того, чтобы успокоить нервы. И испытал неловкое ощущение, осознав, что техножрец достаточно хорошо знает меня, чтобы отметить это.

— Да, — кивнула Фелиция. — И, как мы смогли установить, он собирает и фокусирует энергию напрямую из эмпирей, вероятно, питая таким образом работу всей остальной системы.

— Что само по себе делает ее уже достаточно опасной, — сказал я. — Поверь, мне довелось видеть, что этот кусок камня способен сделать с человеком, — ничего сколько-нибудь эстетичного.

— Не сомневаюсь, — сухо отозвалась Фелиция. — Я читала отчет и знаю, что это ты помог вернуть тенесвет.[52]

— Значит, ты должна понимать и то, что у меня есть серьезные основания для беспокойства, — раздраженно отозвался я, в первый раз по-настоящему оглядываясь вокруг. Удивительное устройство ксеносов своим неестественным видом притягивало все мое внимание до сего момента, но теперь я начал осознавать, что стены вокруг облицованы плоскими плитами камня, отполированными едва ли не так же гладко, как сам тенесвет, но, благодарение Императору, без его пугающих свойств. Каждая плита была покрыта угловатыми насечками, которые вызывали у меня необъяснимое чувство отвращения. Я прошел немного вперед, чтобы рассмотреть ближайшие, не потому, что мне было особенно интересно, но постольку, поскольку это давало мне хороший повод отойти подальше от тенесвета. — А это что такое?