Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров

Но тут же Капитан прервал себя. Такое решение было самым дерьмовым изо всех возможных. «Добрая» ведьма Ника-Рогнеда своего не упустит.

«Шутки шутками, но могут быть и дети. Так ведь и в самом деле помереть недолго, – забеспокоился Капитан. – Пора обратиться к «драконам» при помощи телепатии».

Джек помнил, каким ядом исходили бывшие друзья и коллеги, когда он пытался сделать это в прошлый раз. Как потом, словно следы от укусов тысяч мелких зубов, на коже образовывались язвы, а токсины поднимали температуру тела к сорока градусам.

Но тут же Эндфилд оборвал неприятные воспоминания. То был всего лишь дерматит на нервной почве, отходняк, обыкновенная психосоматика, пусть и в тяжелой форме. «Лучше две недели чесаться, чем всю жизнь быть покойником», – перефразировал он древнюю поговорку. Для страховки Джек подключил меддиагноста, разрешив автоматическому лекарю использовать антигистаминные препараты и сильные нейролептики.

Плавно, точно в мозгу повеяло свежим ветром, включилось сверхчувственное восприятие. Сознание переместилось на сотни парсеков, найдя остатки 511-го полка.

Полупанов, тупица и предатель, больше не командовал «Свободными Драконами». Они по привычке пытались продолжать «борьбу», но после смерти паршивой овцы даже немногие оставшиеся «барбосы» не горели желанием претворять в жизнь смешные и никуда не годные планы «гениального стратега».

Полк «Свободных Драконов» окончательно и закономерно превратился в шайку с большой дороги, которая грабила лайнеры и грузовозы ради припасов, которые нужны были дезертирам, чтобы выжить.

В ответ хорошо вооруженные и полностью укомплектованные группы правительственных войск больно били повстанцев, загоняя их корабли в ловушки и расстреливая без всякой жалости. В отсутствие ракет и запчастей противопоставить карателям было нечего.

Жесткие, без полумер, действия оставляли у Эндфилда чувство недоумения. Разве так обращаются с главной козырной картой? Хозяева Жизни забыли азы управления?

С другой стороны, «Свободных Драконов» прореживали «берсерки», которым повстанцы, действуя по полупановским приказам, успели изрядно насолить.

Капитан усилием воли переборол желание выяснить судьбу каждого. Того, что он успел уловить, хватит, чтобы снова и снова жевать чувство вины долгими, пустыми вечерами.

Он быстро нашел подходящее по параметрам сознание. Кажется, это был Воронин, но из немыслимой дали внегалактической туманности сложно было поймать такую малость, как пульсация мозга отдельного человека.

Скорее всего контакт произошел с коллективным сознанием группы пилотов. Но это не имело значения. Главное, чтобы они приняли его просьбу о помощи.

Эндфилд настроился войти и готов был получить ответный удар от охранных структур чужих сущностей. Но все оказалось гораздо страшнее. Хоть боевые телепатические каналы пилотов и были открыты, они его просто не слышали.

Джек долго пытался достучаться, получить отклик «драконов». Но все было безрезультатно. Он отключился, чувствуя, как много сил отняла эта попытка.

Несколько дней Капитан приходил в себя. Что бы он ни делал, его мысли снова и снова возвращались к осознанию своей неудачи. Большинство этих людей летало с ним в одном строю. Все они были обучены принимать даже отголоски мыслей других бойцов. Именно контакт сознаний обеспечивал невиданную согласованность действий Черного Патруля.

Чтобы его, человека, который, собственно, и придумал такой способ, ученики и сослуживцы не услышали на открытом канале… Значит, не услышит никто. Можно пугаться и кричать «мамочка!». Теперь можно. Теперь не стыдно.

Но Капитан продолжил поиск вариантов. Джек подумал, что, возможно, он смог бы передать простейшее послание через контакт с электронным мозгом одного из кораблей. У него неплохо получалось манипулировать с техникой, пользуясь своими умениями Электронной Отмычки. Это было удобно в быту и много раз спасало ему жизнь в серьезных ситуациях.

Эндфилд выбрал цель. В звене «мартовских котов» вторым ведомым ходил битый-перелатанный кораблик. Джек ремонтировал его много раз и оттого знал его как облупленного. Настроиться на него было совсем легко.

Через какое-то время он почувствовал, как пульсирует энергия в приемниках старого «Дракона». Частоты, прерывания, кодошифры – все было выставлено правильно. Однако корабль не реагировал. Он пробовал снова и снова с тем же результатом.

«Все, приехали, – подумал он. – Теперь только Ника». Но обращаться к бессмертной ведьме означало признать свое поражение. Это было обидно и противно, оттого Капитан решил повременить с капитуляцией. В глубине души теплилась надежда, что он сможет найти какую-то помощь в воспоминаниях того, кем был когда-то.

Эндфилд решил, что нужно незамедлительно стартовать в прошлое. Он перешел в капсулу. В близких зеркалах погашенных экранов отразился худой, заросший человек. Джек посмотрел на себя, сокрушенно покачал головой – комбинезон болтался, в глазах появился лихорадочный блеск давно голодающего человека.

Капитану стало жаль свое тело. «До чего дошел, – подумал он. – Однако какая убойная комбинация получилась… Путешествия в прошлое и вынужденный пост».

Но тут же с ожесточением решил, что хватит строить из себя рефлексирующего неженку.

Переход оказался трудным, возвращение было тяжким. После нескольких часов призрачной жизни руки дрожали, к горлу подкатывал комок от неосторожных движений головой.

Не ныряй он в прошлое джихана так часто, реакция не стала бы настолько тяжкой. Обследовав себя после сеанса, Джек обнаружил неприятные изменения в синапсах и устойчивое смещение мозговых волн к тета-диапазону. Выводы были однозначны. Следовало сделать перерыв.

Лишенный на неделю сеансов, он уже на второй день стал мучиться от вынужденного безделья. В голову лезли воспоминая об ошибках и неудачах. Джек чувствовал, как потихоньку соскальзывает в грязную яму самокопания и слезливой жалости к себе.

Наконец решил заняться делом, чтобы хоть как-то отвлечься. По экрану побежал текст… На этот раз автоматика занесла Джека на много месяцев позже того страшного вечера, когда над лесом встали облака темно-багрового пламени, а из земли полезли мертвые тела, облаченные в многослойную ткань биополяризатора. «Я сидел на губе в карцере, холодном помещении с зарешеченными оконными проемами без стекол. Окошко на двери было забрано мелкой решеткой, отчего сквозняки свободно циркулировали через камеру из коридора на улицу и обратно. Единственно теплым помещением в сарае гауптвахты была караульная комната, расположенная по соседству и отделенная тонкой перегородкой из кое-как сбитых между собой горбылей, – гуманная мера, заставляющая охранников круглые сутки поддерживать огонь в печи, чтобы арестанты совсем не околели.

– Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой, – орал я без слуха и голоса, равномерно ударяя в стену деревянной миской.

– Эй, орел, ты бы унялся, – крикнул наконец караульный инвалид Михеич. – Слушать сил никаких нет.