Город злодеев. Королева зеркал - Эстель Лор

Что? Выкладывай! Быстро!

– О, любовь моя. Ты такая нежная, такая вежливая...

Жасмин закатывает глаза.

– Ал заставляет меня разговаривать как огр-людоед, но на самом деле мы должны соблюдать границы. Работа есть работа.

Белла отрывает взгляд от документа, который у неё в руках.

– А вы знаете, что шеф состоит в советах директоров семи компаний, четыре из которых принадлежат Кайлу Аттенборо... – Затем она вздрагивает и садится прямо. – Прости, – говорит она, – ты что-то сказала?

– Всё та же старая добрая Белла, – тянет Жасмин.

– Кого-нибудь интересует то, что я принёс? – восклицает Ал.

– Давай сюда, – говорит Жасмин.

– Сначала дай мне объяснить. – Он держит бумаги вне её досягаемости, и Жасмин явно хочется выхватить их у него из рук.

– Люди в здании суда всё больше и больше расстраиваются из-за того, что происходит. Ни для кого не секрет, что шеф и Кайл в ссоре, и Кайл пытается от неё дистанцироваться, чтобы расширить своё влияние, что бы это ни значило. Итак, парень, с которым я разговаривал, сказал, что Кайл в ближайшую пару дней планирует слить кое-какую информацию и бросить шефа под волшебную карету, закатать её в волшебный ковёр-самолёт...

– Хорошо, мы поняли. – Жасмин жестами просит его поторопиться.

– И нам её слили раньше.

Ал отдаёт Жасмин бумаги.

– Это невероятно.

Белла встаёт и забирает бумаги у Жасмин. Она ахает.

– Шеф отмывала деньги через организации Кайла Аттенборо! Сотни тысяч долларов. Она не сможет объяснить, откуда взялись такие суммы. Должно быть, это откаты или доходы от незаконной деятельности.

– Например, продажи нелегальных волшебных зеркал за десять тысяч долларов? – говорит Жасмин.

– Например, продажи незаконных волшебных зеркал за десять тысяч долларов, – повторяет Белла. – Вполне возможно, есть много чего ещё. Она попалась, Мэри. Мы поймали шефа с поличным. Теперь она никак не сможет себя защитить. Кайл Аттенборо её уничтожит.

– Нет, если я сделаю это первой, – говорит Жасмин. – Ал, оставь мне завтра первую полосу. Придётся потратить большую часть ночи, чтобы всё сделать правильно, но я собираюсь рассказать об этом первой. Я не доставлю Кайлу удовольствия сделать это на его условиях и притвориться невинным.

– Хорошо, давайте постараемся, ребята! – Ал потирает руки, и теперь я понимаю, почему работа журналиста вызывает такую же зависимость, как работа детектива. Ты не только пытаешься добиться справедливости и раскрыть правду. Ты пытаешься сделать это первым и лучше всех. – Мы проведём идеальную пресс-конференцию!

– Но, Мэри, – говорит Жасмин, держась на почтительном расстоянии, – мне нужно спросить тебя кое о чём, и от тебя и твоего ответа зависит, будет ли разоблачение успешным или провалится.

– От меня? – Мои глаза всё ещё скользят по цифрам. Шеф получила пожертвования на кампанию в размере пятнадцати тысяч долларов, вложила их в одно из предприятий Кайла, а затем вывела деньги в виде зарплаты. Она делала это снова и снова. Так нагло. Начальница, должно быть, считала себя настолько могущественной, что никто никогда не сможет призвать её к ответу.

– Да, от тебя. – Жасмин мягко опускает листы рукой, и я вынуждена встретиться с ней взглядом. – Ты – ключ ко всему. Мне нужно, чтобы ты рассказала мне свою историю, всё, что ты видела в ночь битвы, всё, что ты любишь в своих друзьях, всё, что ты хочешь, чтобы мир узнал. Мне нужно, чтобы ты сказала мне правду и я могла поведать её людям в Королевском городе. У нас есть всё необходимое, чтобы прижать шефа, но нужно помочь людям понять, что случилось с так называемыми злодеями – как их похитили, принудили, убедили, дрессировали и предали люди, которые, как предполагалось, должны заботиться о них. – Жасмин ждёт, пока я обдумаю её слова. – Ты сможешь сделать это ради меня? И ради себя тоже?

Я смотрю на Беллу, не удивляясь потоку эмоций, который вот-вот хлынет из меня. Я весь день была на грани слёз. Я не знаю, имею ли право выносить на публику всё, через что они прошли, потому что я не одна из них. И я сделала свой выбор – остаться тут. Мои друзья, должно быть, считают, что они мне безразличны. Но теперь, где бы они ни были, возможно, ребята смогут взять газету и увидеть, что я осталась здесь ради них, что я скучаю и всё ещё их люблю.

Может быть, если они увидят статью, то придут и заберут меня из этой адской дыры туда, где я должна была быть с самого начала.

– Да, – говорю я. – Я дам тебе полное интервью.

Белла хлопает в ладоши.

– Да, – едва не рыдает она. – Давай сделаем это!

Жасмин вскакивает на ноги.

– Я не могу напечатать всё. Кое-что – только слухи, но их у меня достаточно. У меня хватает документов и интервью. Я могу раскрыть коррупцию и сговор, и могу написать теорию о Чудо-озере и потребовать проведения исследований. – Жасмин притягивает меня к себе и крепко обнимает. – Спасибо вам обеим! Я должна идти!

Мы с Беллой остаёмся смотреть друг на друга. Я чувствую себя очень усталой, грустной и завидую, потому что не могу пойти туда, куда ушёл Трент. Я хочу убежать от мира.

– Эй, – говорит Белла, – ты в порядке?

– Да. Когда-нибудь всё станет волшебно и радужно, правда?

Она гладит меня по голове и берёт под руку.

– О, милая, – говорит Белла, – я очень на это надеюсь.

А потом снаружи начинается хаос.

Глава семнадцатая

Мы выбегаем на улицу, где собирается толпа.

Белла указывает пальцем:

– Смотри. Все идут к Чудо-озеру. Похоже, что-то происходит!

– Когда это возле Чуда ничего не происходило?

– По-видимому, никогда, – бормочет Белла.

– Идём, девочки. Я чую историю. – Жасмин тянет меня за рукав, и мы оказываемся в потоке.

Дорога так забита людьми, что я едва могу протиснуться сквозь парад масок в виде голов животных и девушек в радужных париках, танцующих и дрыгающих ногами. Когда я продвигаюсь дальше по дороге, передо мной выходит марширующий оркестр, играющий «Что происходит в Шраме». По воздуху плывут мыльные пузыри, и люди бросают друг в друга блёстки.

Когда мы подходим к сцене, я вижу повсюду растяжки:

«Кайла Аттенборо на пост