Желаете возвести Цитадель? - Александр Шихорин

Этого мига оказалось достаточно, чтобы пошатнуть её бдительность.

Она изо всех сил пыталась защитить и спасти Его Светлость, вот только действовать начала слишком поздно. Ярко блеснувшие в тёмных провалах маски глаза навсегда выжглись в её памяти. Равно как и всё, что последовало после. Ощущение подавляющей тяжести. Ослепительно-невыносимая боль в груди. Вкус крови, хлынувшей в рот горячим потоком. И осознание предательства.

Открыв глаза, она увидела над собой яркий полог осенней листвы, медленно колыхаемый нежным тёплым ветром. Боль от страшной дыры в груди бесследно исчезла, как и сама рана. А Астиль мягко обнимала пышная перина из опавших красно-жёлтых листьев, словно пытаясь вобрать в себя все её заботы и горести.

Несколько минут девушка просто лежала, безучастно наблюдая за танцем колышущихся в вышине ветвей. Хотя в лесу было светло, словно днём, и листва полыхала яркой медью и золотом, в редких промежутках густых крон Астиль видела бесконечно чёрное небо, усеянное сотнями звёзд.

Яркий мир, не имевший солнца. Бесконечная ночь без темноты. И лес, навсегда погрузившийся в вечную осень. Девушка вспомнила старое предание эльфов, что рассказала когда-то ей бабушка, и окончательно осознала, где оказалась. Ферия Домо. Последнее пристанище умерших.

Повернувшись на бок, Астиль сжалась калачиком и, прижав к себе охапку тёплой ароматной листвы, чтобы хоть немного заглушить отчаяние и одиночество, тихо заплакала. Многие часы она лежала так, орошая листву своими слезами. Раз за разом корила себя за наивность и неосторожность. И молила прощения у тех, кого подвела.

Но никто не мог ей ответить, простить или повинить в слабости. Вокруг девушки были лишь деревья и палая листва. Мир за пределами её горя жил своим чередом и сорванные ветерком листья медленно падали вниз, неспешно накрывая пёстрым одеялом рыдающую Астиль.

Она не знала, сколько времени так провела. К моменту, когда последние слезинки давным давно упали на осенний ковёр, тонкий слой листвы уже накрыл девушку с головой. В конце концов, она заставила себя сесть и хоть немного оглядеться.

Само собой, она не увидела вокруг ничего, кроме деревьев. Как гласила легенда, Ферия Домо было одиноким местом. Попав сюда, эльф проживал свою последнюю осень. Полную размышлений о прожитой жизни и осмысления своих поступков. Здесь почивший мог оценить свой жизненный путь и решить, жил ли он зря или достиг чего-то значимого. Стоило ли придавать столь много значения пережитым обидам. Какие моменты в его прошедшей жизни были по настоящему ценными, а в каких он глубоко заблуждался.

Так что тут не могло быть никого, кроме самой Астиль и груза на её сердце. Но, оглядываясь, она всё ещё тешила себя робкой надеждой, что среди леса найдётся кто-то. Кто угодно, лишь бы не оставаться одной с той ношей, что свалилась на неё перед смертью.

Увы, но вокруг не нашлось ни души.

Не зная, что ей теперь делать и как дальше быть, Астиль встала на ноги и побрела не разбирая дороги. Никто не знал, как долго длится последняя осень. Бабуля сказала лишь то, что когда у эльфа не останется сожалений о прожитой жизни, в Ферия Домо пойдёт первый снег и душа постепенно растворится в белизне его чистоты, уйдя куда-то дальше. А куда — никто не знал. Если же эльф так и не сможет разобраться с собственной жизнью, то так и останется бродить неприкаянным в мире вечной осени.

Довольно быстро она потеряла счёт времени. Бродила ли она день или неделю? Месяц или всего несколько часов? Раз за разом она прокручивала события последнего дня, вспоминая каждое слово этого асани. Ненавидела его за бесчестный поступок. Ненавидела себя за слабость и наивность. Пыталась понять, могла ли она сделать хоть что-то, дабы не допустить того, что случилось?

Неизвестно, сколько ещё бы она так бродила, погрузившись в этот бесконечный цикл, если бы не странное чувство, коснувшееся её сердца и пробудившее от мрачных переживаний. Очень тёплое, близкое и родное. Как в те дни из детских воспоминаний, когда её семья собиралась по вечерам за обеденным столом. Астиль ощущала, что где-то рядом находится нечто, очень важное для неё.

Беспомощно заозиравшись в попытках понять, куда ей следует направиться, она покрутилась на месте, делая нерешительные шаги то в одну сторону, то в другую. Так и не приняв какого-либо решения, девушка вновь двинулась наугад, прислушиваясь к загадочному ощущению.

К её удивлению, спустя полминуты ходьбы оно ничуть не ослабло и даже начало постепенно усиливаться, словно подбадривая продолжать в том же духе. Воодушевлённая Астиль начала шагать всё быстрей и вскоре перешла на бег, взметая ногами вихрь из разноцветной листвы, кружащийся позади неё причудливым шлейфом.

Неожиданно она выскочила на широкую поляну, полную осенних цветов. Посреди поляны стояла старого вида мраморная ротонда без крыши. Высокие потрескавшиеся колонны увивал буйно раскинувшийся плющ, явно намеревавшийся однажды полностью захватить строение.

Легенда о Ферия Домо не упоминала, что в мире последней осени можно встретить нечто рукотворное, а потому Астиль сильно удивилась и сбавила скорость. К ротонде она подходила не спеша, настороженно, даже несмотря на то, что чувство тепла в её сердце постоянно нарастало по мере приближения.

Между колоннами она увидела небольшой старый диванчик, что заставило девушку окончательно растеряться. Краем сознания она начала понимать, что приближается к чему-то крайне важному.

Ступив внутрь ротонды, Астиль медленно пошла вдоль колонн, обходя диванчик по широкой дуге. И когда спинка перестала мешать обзору, девушка тихо ахнула.

На диване дремала эльфийка в серебристых, едва уловимо просвечивающих одеждах. Её лучшие годы давно остались позади и теперь красота, которой она некогда обладала, неизбежно увядала как сад, готовящийся к зиме, на мысли о которой наводили длинные белоснежные волосы незнакомки. Но даже этих отголосков хватило для того, чтобы Астиль поняла как она когда-то была прекрасна. Она не сомневалась, что спящая эльфийка некогда сияла ярче звёзд, влюбляя в себя всех без исключения: как мужчин, так и женщин. И даже на закате лет могла оставить позади многих известных Астиль красавиц.

Что она делала в Ферия Домо, мире личного одиночества и самопознания? Почему так безмятежно спала и вызывала у Астиль столь сильное чувство дома и безопасности? У девушки не нашлось даже малейшего предположения.

Снежно-белые ресницы незнакомки неожиданно дрогнули, сбрасывая оковы дрёмы, и эльфийка приоткрыла глаза. Медленно сменив позу, она повернула голову в сторону Астиль и у той перехватило дыхание, когда она взглянула в глаза незнакомки. В них бушевал безбрежный океан сапфирового пламени, который тут же накрыл девушку с головой, чаруя пляшущими в глубине искрами чистейшего серебра. Она почувствовала невообразимые силы, скрывающиеся в этом взгляде, и вместе с этим в её разум пришло чёткое и яркое осознание того, кто сидел перед ней.

Сама Богиня Тельвара. Когда-то почитаемая эльфами как Мать леса.

— Ох, кажется, я вновь задремала… — тихий и нежный, словно утренний бриз, голос эльфийки вырвал Астиль из плена её завораживающих глаз. — Здравствуй, дитя. Разве не рановато наступила твоя последняя осень?