Риелтор неуловимый, или Как один риелтор искал особняк, а нашел приключения на свою хм... голову - Леонид Рудницкий

– Нет.

– А что пьют?

– Пивное желе, водочное желе, лимонадное желе.

– И как оно?

– Так себе.

– А курят чего?

– Табачное желе.

– Тьфу! – сказал Вася.

– Так им и надо, – добавил Серега.

Вася полез в карман, достал мятую пачку «Примы» и смачно закурил.

– То-то они все за нашей тушенкой лезут, – сказал он.

– Что, много? – спросил Игорь.

– Три человека за последний месяц, не считая Вонючки.

«Есть еще народ под землей», – подумал Игорь.

– И что вы с ними сделали?

– Двоих в расход пустили, а один убежал.

– Убежал? Так он теперь своих сюда приведет.

– Не приведет, – убежденно ответил Вася. – Мы его подстрелили. Серега у нас снайпер, – он с гордостью посмотрел на сослуживца, – стреляет без промаха на инфракрасное излучение.

Серега скромно кивнул.

– Подох тот, наверное, где-то в тоннеле, – добавил Вася.

Игорь внутренне содрогнулся, но постарался сделать вид, что эти слова не произвели на него впечатления. Ему захотелось внести раскол в их сплоченные ряды.

– А кто у вас дед и кто салага? – спросил он.

Старцы переглянулись.

– Мы оба деды, – неуверенно произнес Вася.

– Вас что, призвали в один год?

– Нет.

– Тогда так быть не может. Один должен быть старше.

– Вообще-то, – сказал Вася, обращаясь к Сереге, – меня призвали осенью, а тебя весной. Ты должен быть салагой.

– Не дури! – возразил Серега. – Мы прослужили по пятьдесят лет. Какие могут быть деды и салаги?

– Это ты пятьдесят. А я – пятьдесят с половиной. Так что дед – я.

– Ну и что?

– Сегодня перед отбоем залезешь на тумбочку, отдашь честь выключателю и обратишься к нему: «Товарищ выключатель, разрешите звездануть вас по контакту!» – распорядился Вася. – А потом повернешься ко мне и скажешь: «Дембель стал на день короче, всем дедам спокойной ночи». А я тебе отвечу: «Хрен с ним! Отбой». Понял?

– Не буду я этого делать, – мрачно произнес Серега.

– Будешь!

– Не буду!

– А я тебе темную устрою, – с угрозой сказал Вася.

– Посмотрим еще, кто кому устроит.

– Ладно, обсудим в казарме. Не надо при посторонних.

Вася промолчал. Игорь порадовался, что удалось посеять зерна разброда в сплоченные ряды старцев. Теперь они могут дать всходы в самое неподходящее для них время.

– А как там нефть? – спросил Серега. – Все дорожает?

– Нет, – ответил Игорь.

– Что, перестала? – не поверил Вася.

– Она просто закончилась.

– У нас?

– Нет, во всем мире.

– Ни хрена себе! А газ?

– И газ тоже закончился.

– На чем же теперь люди ездят?

Игорь подумал, стоит ли им открывать всю правду, и решил, что не стоит.

– А как же у них заводы и фабрики работают? Транспорт остальной опять же?

– Не знаю, – признался Игорь, – сами мы не местные. Приехали в Москву бензином разжиться, да вот к вам угодили.

– Откуда приехал-то?

– Из Шишкинска-на-Енисее.

– Никогда не слышал. У вас тоже нет бензина?

– Сожгли весь.

– А зачем тебе бензин? – спросил Вася.

– Аппарат один запустить.

– Что за аппарат?

– Не могу сказать – секретный. У вас точно нет бензина?

– Нет. Солярки вот – завались. Спирт у нас есть, литров пятьсот. Твоя хреновина на нем не будет работать?

– Может, и будет. Дадите?

– Дадим, – охотно пообещал Серега. – Но толку тебе от этого не будет.

– Почему?

– Потому что расстрелять тебя придется, вот почему.

Игорь взорвался.

– Вы – больные сучьи дети! Придурки! Что вы все заладили – расстрелять да расстрелять! А отпустить – никак? Видно же, что я не мародер.

– Нет, не можем мы тебя отпустить. Ты дорогу знаешь, за тобой другие могут прийти.

– Да кому нужна ваша сраная просроченная тушенка?

– Нужна, не волнуйся. И не такая уж она сраная. Ты же, вот, с аппетитом ее ел?

– Потому что больше нечего.

– И у них нечего. В момент сметут.

– Так вы мне не верите?

– Может, и верим. Только это не имеет значения. Нельзя тебя отпускать, ты дорогу знаешь. И закончим на этом. Есть хочешь?

– Нет.

– Тогда спи. Завтра на рассвете – трибунал.

– Здесь бывают рассветы?

– Не умничай. В пять утра, значит.

Окошко захлопнулось, деды ушли. Игорь лег на топчан. Дело принимало скверный оборот. Когда-то он читал, что в ночь перед казнью положено вспоминать свою жизнь. Он стал вспоминать. Красивых воспоминаний почему-то не получилось. В голову лезла какая-то второстепенная фигня, которая сейчас казалась произошедшей и не с ним вовсе. К нему, к его сути, которую он всегда в себе ощущал, она не имела никакого отношения. Правильно пел один популярный певец: «Какая, в сущности, смешная вышла жизнь». У всех ли она смешная или только у него? Мало кому удается пройти по жизни с достоинством от начала до конца.

Игорь вспомнил про Митяя. Мог бы и выручить, вообще-то. Что ему стоит – один раз хорошенько повонять – и все. Но тот сказал, что помогать не будет. Бережет ресурсы, что ли? Или накапливает мощь для более важного дела? Впрочем, на него грех обижаться – один раз уже и так от цыган спас, хотя был не обязан. Странно, что это вообще произошло при его скверном характере. Игорь отломал ножку у табуретки и сунул ее под пиджак. Если старцы не наденут на него наручники, она послужит оружием.

С этими мыслями он и уснул.

Проснулся Игорь от того, что где-то в тоннеле на дальних подступах к складу сработала сигнализация. Потом завыла сирена. Он слышал, как старцы выскочили из казармы и кинулись в оружейную комнату.

– Пулемет бери! – крикнул Вася.

Сирена смолкла. Игорь понял, что они ее отключили. Бряцая оружием, охранники побежали в тоннель и вскоре оттуда раздались длинные очереди.

Потом сигнализация сработала в тоннеле с другого конца и бежать туда было уже некому. Старцы попали в окружение, и исход боя был предрешен. К пулеметным очередям добавилась стрельба из автомата, потом грохнула граната и все стихло.