Дружба народов - Лео Сухов

class="p1">Нет, определённо, нормальные похищенные девушки так себя не ведут. И своим спасителям всякими «Димочками» не грозят.

Вот и Мелкий был со мной согласен.

— Слышь, чувырла… — заметил он. — Ты на принцессу не похожа, чтобы тебя, типа, спасать!

— Да вы тоже не принцы! — огрызнулась та в ответ.

— А мы и не претендуем, чо уж там! — Мелкий махнул рукой и снова уставился в пластиковый ящик. — Надо это всё забирать и сваливать! Не может нам фартить без конца…

Я отвёл фонарик от девушки и тоже посмотрел на ящик. В словах Мелкого был пусть и неприятный, но резон. Во всяком случае, если рассуждать рационально, а не героически. Конечно, девушка нас видела, но лица у нас были прикрыты, а по именам друг друга мы не называли… Вот только оружие опять на себя нацепили. В городе, где всего четыре винтовки, опознать хозяина одной из них труда не составит.

— Не, не вариант, — я покачал головой и снова посветил на девушку.

Вообще-то она была весьма и весьма недурна собой! Тут Мелкий сильно погрешил против истины, сказав, что она не принцесса. Лицо было очень красивое. Правильное такое. И если бы не лёгкая надменность во взгляде, которая появляется у тех девиц, которые знают о своей красоте и всегда готовы послать поклонников этой красоты на три буквы — можно было бы сказать, что просто сказочно красивое.

Фигура тоже была очень даже аппетитная. Грудь, бёдра, талия — всё при ней. Но стоило посмотреть на надменную физиономию, как в голове сразу же всплывала поговорка про «хороша Маша, да не наша». Я даже засомневался, завидовать мне неизвестному «Димочке» или сочувствовать…

— Чего пялишься-то? В музее, что ли? — зло спросила девушка, заметив, что я её внимательно рассматриваю.

— В зоопарке, — нашёлся я с ответом. — Не путай искусство с образцом фауны!

— О боги! Да ты, никак, остроумием блеснуть решил? — девушка выдала презрительный смешок.

Ну, во всяком случае, он должен был выглядеть презрительным. Только самообладание девчонку подвело, и смешок получился просто нервным. Хотя первоначальный замысел-таки угадывался.

— Слушай, а метёлка реально с норовом! — оценил Мелкий.

— Вот это и бесит… — признался я, поморщившись.

— А ты что, предпочитаешь покладистых пай-девочек? Или жалких забитых мышек? Тогда у меня для тебя плохие новости! — прямо как по учебнику для глупых стерв, заметила девушка из клетки, но я уже решил, что пора ломать ей сценарий.

Поэтому сразу ответил, не дожидаясь продолжения:

— Я предпочитаю адекватных и сознательных. Но это не про тебя! — для пущей убедительности я снова посветил ей в глаза, заставив прикрыть их рукой. — В последний раз спрашиваю: ты кто такая?

— А иначе что, бравый мальчик? — удивилась девушка. — Побьёшь меня? Или убьёшь невинную девушку?

— Зачем? — удивился я.

— Ну ты спрашивал в последний раз! — напомнила девушка. — Дальше, значит, должна идти угроза. Или ты тупой и не знаешь об этом?

Да откуда вообще это непуганое существо? Я думал, таких дур в нашем новом жестоком мире уже не осталось. Впрочем, чего это я… Сам её группу привёл в Алтарное…

— Я знаю, что спросил в последний раз… — покачал головой я. — А угроза для тебя — это деревянная клетка, в которой ты сидишь. Если я пристрелю пленных, а мы уйдём, тебя никто не вытащит.

— Мой Димочка обещал, что если что-то случится — найдёт меня! — зло прищурив глаза, ответила девушка. — А он не последний человек в Алтарном! Знаешь такое, мразь?

— Знаю, — подтвердил я. — И точно тебе скажу: никто не будет тебя искать в ближайшие дни. Даже если обещал.

— Да что ты себе воображаешь? — вознегодовала пленница. — Думаешь, умнее всех?

— Думаю, как минимум, умнее тебя! — ответил я, заставив девушку возмущённо открывать и закрывать рот. — Во всяком случае, в этом вопросе.

— Ну чо, пленников в расход? — как бы между делом, осведомился Мелкий.

— Сначала ценности соберём, а потом — в расход! — решил я.

Конечно, угроза была совершенно пустая. Как минимум, девушку будут искать сообщники похитителей. А в том, что они у них есть, я почти не сомневался. Конечно, если искать начнут через три-четыре дня — девушке это не поможет. Может и помереть от голода. Как бы то ни было, полагаться в таком вопросе на везение — глупо. Так что придётся здесь засаду устраивать.

Но есть тут и другая проблема… Население Алтарного вплотную подбирается к покупке репликационных капсул. Ещё месяц-два, и они будут у всех. И кто поручится, что у девушки её уже сейчас нет?

И да, я её всё-таки узнал. Видел несколько раз, пока сопровождал группу Семёна. Тогда она была не такой мытой, а ещё не такой надменной и наглой. Просто красивая девушка. Пыль и грязь скрывали подробности.

Я, правда, совершенно не помнил её имени… Но это мелочи, которые можно игнорировать. Важнее другое… Если она не совершала никаких крупных открытий в последнее время, то и репликационной капсулы у неё быть не должно.

А значит, сейчас для неё самое время испугаться и начать говорить.

И я не ошибся: девушка выдержала минуту. Какое-то время она следила за тем, как мы с Мелким копаемся в вещах, а потом всё-таки подала голос:

— Эй!.. Эй, слышите меня? Меня Татьяной зовут!.. Я из Алтарного!.. Я в группе с учёными пришла!.. Я важный для города человек! Уверена, даже Семён бы за меня награду выдал!.. Эй!..

— Да никому ты, Татьяна, не нужна! — оторвавшись от вещей, ответил я. — Твои знания, может, и нужны. А вот ты — нет. Понимаешь?

— Я и есть мои знания! — обиженно возразила девушка.

— Как думаешь, сколько пальцев тебе надо сломать, чтобы ты начала рассказывать всё, что знаешь? — задумчиво спросил я.

— Ты ваще чот загнул! — заржал Мелкий. — Пары обломанных ноготков хватит!

— Думаете, я буду от боли перед кем-то лебезить? — возмутилась девушка.

— Ты, Татьяна, психологию не изучала? — поинтересовался я.

— Нет, я ботаник… — ответила та настороженно.

— Оно и видно! — кивнул я. — Так вот, чтоб ты знала: говорить ты начнёшь всё, что требуется. А если не хватит десяти пальцев, то после тридцати — с гарантией заговоришь…

— Ты вообще в курсе, что у человека двадцать пальцев⁈ — поинтересовалась «язва».

— А ты в курсе, что пальцы можно сращивать и снова ломать? — усмехнулся я.

Фокус с заведомо допущенной ошибкой — почти беспроигрышный. Все знают, что пальцев у человека двадцать. Все знают, что даже с учётом генетических отклонений, вроде шестого пальца, всё равно тридцати не наберётся. И даже полный тупица не станет говорить про тридцать пальцев.

Услышав такое, оппонент по спору или пикировке, само собой, тут же бросается ловить «глупца» на ошибке. Он надеется засмущать и устыдить противника. Он уже празднует победу, но…

Именно в этой заведомой предопределённости победы и кроется коварство ситуации!.. Потому что