Штурм и буря - Ли Бардуго

– Скорее всего, – не отрицала я. – Но Равку еще можно спасти.

– Какая мне разница, что случится с этой жалкой страной? Неужели мир так прекрасен, что заслуживает спасения?

– Да. И вы тоже так считаете.

– Ты ничего не знаешь, девочка.

– Ладно! – отчаяние перебороло во мне чувство вины. – Я идиотка. Безнадежная дура. Именно поэтому мне и нужна ваша помощь.

– Тебе уже не помочь. Твоей единственной надеждой было пуститься в бега.

– Расскажите, что вам известно о Морозове, – взмолилась я. – Помогите мне найти третий усилитель.

– Я понятия не имею, где искать жар-птицу, а даже если бы знала, все равно бы не сказала. Все, чего я хочу, это теплый угол, и чтобы меня оставили спокойно умирать в одиночестве.

– Я могу отобрать у вас эту хижину, – сердито прорычала я. – Ваш огонь, послушного слугу. Может, тогда вы заговорите.

Как только эти слова слетели с моих уст, я тут же о них пожалела. Меня накрыла волна стыда. Неужели я только что угрожала слепой старухе?

Багра издала свой злобный хриплый смешок.

– Вижу, ты быстро привыкаешь к власти. Чем больше она растет, тем голоднее становится. Подобное притягивает подобное, девочка.

От ее слов меня пронзил страх.

– Я говорила не всерьез, – слабо выдавила я.

– Нельзя нарушить правила этого мира и не заплатить за это. Этих усилителей не должно было существовать. Ни один гриш не может управлять такой силой. Ты уже меняешься. Найди третий, используй его, и потеряешь себя навсегда – капля за каплей. Хочешь моей помощи? Хочешь знать, что делать? Забудь о жар-птице. Забудь о Морозове и его безумствах.

Я покачала головой.

– Не могу. И не стану.

Багра повернулась обратно к огню.

– Тогда делай, что хочешь. Мне надоела эта жизнь и надоела ты.

Чего я ожидала? Что она поприветствует меня как дочь? Как друга? Багра потеряла любовь сына и пожертвовала своим зрением, а я ее подвела. Мне хотелось затопать ногами и потребовать ее помощи. Хотелось угрожать, уговаривать, рухнуть на колени и молить о прощении за все, что она потеряла, за каждую мою ошибку. Но в итоге я сделала то, чего Багра от меня хотела. Развернулась и убежала.

Вылетев из хижины, я чуть не скатилась по ступенькам, но внизу ждал юный слуга. Он подхватил меня, прежде чем я успела упасть.

Я благодарно хватала воздух, чувствуя, как пот высыхает на коже.

– Это правда? – спросил мальчишка. – Вы действительно заклинательница Солнца?

Я взглянула на его полное надежды лицо, и горло обжег комок слез. Кивнула и попыталась выдавить улыбку.

– Мама говорит, что вы – святая.

«В какие еще сказки она верит?» – горько подумалось мне.

Чтобы не опозорить себя, разразившись слезами на его тощем плече, я поспешила мимо слуги и быстро зашагала по узкой тропинке.

Дойдя до берега озера, я свернула к одному из белых каменных павильонов заклинателей. Их трудно было назвать зданиями – просто купольные оболочки, в которых юные заклинатели могли практиковаться в своих способностях, не боясь сорвать крышу школы или поджечь Малый дворец. Я села в тени лестницы павильона и зарылась лицом в ладони, пытаясь проглотить слезы и перевести дыхание. Я была так уверена, что Багре известно о жар-птице и что она захочет мне помочь… Я не осознавала, сколько надежд я на нее возлагала, пока они не рухнули.

Я расправила мерцающие складки кафтана на коленях и подавила всхлип. Я думала, что Багра посмеется надо мной, начнет издеваться над маленькой святой, разодетой в свой лучший наряд. С чего я взяла, что Дарклинг проявит милосердие к своей матери?

И почему я так отвратительно себя вела? Как можно было грозить лишить ее уюта? От безобразности моего поступка меня затошнило. Можно винить во всем свое отчаяние, но это не облегчало чувство стыда. И не отменяло того, что мне хотелось вернуться в хижину и привести свою угрозу в исполнение – вытащить Багру на солнечный свет и вырвать ответы из ее ворчливого, впалого рта. Что со мной не так?

Я достала «Историю святых» из кармана и провела руками по потрепанной красной кожаной обложке. Я так часто ее просматривала, что книга открылась прямо на иллюстрации с Санкт-Ильей, правда, страницы набухли после крушения «Колибри».

Святой гриш? Или очередной алчный глупец, который не устоял перед искушением власти? Алчный глупец, как я. «Забудь о Морозове и его безумствах». Я провела пальцем по изгибу арки. Возможно, она ничего не значит. Просто некая отсылка к прошлому Ильи, которая никак не относится к усилителям, или же домысел художника. Даже если мы правы и это какой-то указатель, она может находиться где угодно. Николай объездил почти всю Равку и никогда не видел эту арку. Вполне вероятно, что она превратилась в щебень сотни лет назад.

В школе через озеро прозвенел звонок, и из дверей донесся гогот маленьких гришей – кричащих, смеющихся, спешащих оказаться на улице под летним солнцем. Школа продолжала работать, несмотря на катастрофы последних месяцев. Но если Дарклинг нападет, ее придется эвакуировать. Мне не хотелось, чтобы дети оказались на пути у ничегой.

«Вол чувствует груз ярма на шее, но чувствует ли птица вес своих крыльев?»

Действительно ли Багра сказала мне эти слова? Или я услышала их во сне?

Я встала и стряхнула пыль с кафтана. Не знала, что потрясло меня больше – отказ Багры помочь или ее сломленный вид. Она не просто старуха. Это женщина, которая потеряла надежду, и я помогла ее отобрать.

Я любила комнату военного совета, несмотря на ее мрачное название. Картограф во мне не мог устоять перед старыми картами, нарисованными на шкурах животных и украшенными причудливыми деталями: позолоченным маяком в Ос Керво, горными храмами Шухана, русалками, плавающими в водах морей.

Я взглянула в сторону стола и рассмотрела собравшихся за ним гришей – некоторые лица были мне знакомы, другие нет. Любой из них мог оказаться шпионом Дарклинга, короля или Апрата. Любой из них мог искать возможности, чтобы убрать меня с дороги и захватить власть.

Толя и Тамара стояли за дверью на случай беды, но именно присутствие Мала успокаивало мои нервы. Он сидел справа от меня в своей крестьянской одежде и с солнечной брошью, приколотой повыше сердца. Мне претила мысль о том, что скоро он уедет на охоту, но стоило признать, что подобная попытка отвлечься могла пойти ему на пользу. Мал гордился тем, что он солдат. И хоть он пытался этого не показывать, я знала, что указ короля сильно его задел. То, что он догадывался, что я что-то скрываю, тоже не облегчало положение.

Сергей занял место справа от Мала, с выражением недовольства скрестив руки на груди. Его не радовало соседство стража-отказника, а еще больше раздражало то, что слева от себя я посадила фабрикаторшу, – это место считалось почетным, – сулийку по имени Пажа, которую видела в первый раз. У нее были темные волосы и черные глаза, а красная вышивка на рукавах фиолетового кафтана означала, что она одна из алкемов-гришей, которые специализировались на таких химических веществах, как взрывной порошок и яды.