Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина

— Опасно везти тебя домой. За нами могут следить, — всё же удосуживается пояснить.

О подобном я даже не подумала. Мне вовсе не хотелось, чтобы тот хрен с горы узнал, где я живу.

Полирую ноготочки о шубу. В голову приходит опасная идея, которую не могу держать в себе. Губы против воли расплываются в коварной улыбке. И я вновь сажусь полубоком, выставляя напоказ ногу, обтянутую чулком.

— Спасибо, что поднял мои акции сегодня, — изучаю его из-под ресниц, — теперь, когда меня увидели рядом с тобой, я буду стоить дороже.

Конечно, я его дразнила. Даже мысли больше не допускала вернуться к Айле. Но так хотелось отомстить ему за поведение во время встречи. И проверить реакцию.

Сабуров резко сбавляет скорость и съезжает на обочину. Только теперь соображаю, насколько перегнула палку. Смотрю на него круглыми от страха глазами и вдавливаюсь в дверь, когда он тянется ко мне.

— Серафима, — вижу плещущуюся в нём злость. Забыла, с кем имею дело. Порой кажется, что он не способен причинить мне вред. Но он тут же разбивает эту иллюзию, когда сжимает мою шею теми же пальцами, что ласкал недавно. — Не играй в игры, если не знаешь правил.

— Отпусти, я всего лишь пошутила, — шиплю, вцепляясь обеими руками в его каменные пальцы, но тщетно.

Тянет меня к себе, так что мне волей-неволей, чтобы не задохнуться, приходится придвинуться к нему ближе. Останавливается, только когда наши носы сталкиваются. Ощущаю его разъярённое дыхание кожей.

— А теперь произноси за мной: я принадлежу тебе, — а вот он вовсе не шутит.

Чуть сдавливает пальцы в подтверждение того, что если не послушаюсь, раздавит мой хребет в пыль.

— Я принадлежу тебе, — повторяю следом.

Эти слова не вызывают внутреннего протеста. Отнюдь. Хочется, чтобы так и было. Но ещё больше хочется, чтобы он принадлежал мне.

Отпускает. Отползаю назад, как змея, почуявшая опасность.

Что со мной не так? Почему я испытываю от всего происходящего возбуждение?

Он пугает меня. Страх пробирает до дрожи. Потому что я вижу в его глазах беспощадность. А сама желаю протянуть к нему руку, коснуться ремня и вызволить член из брюк. Взять его в рот. Ощутить губами его твёрдость и гладкость. Как тогда в клубе. Смотрю на него голодно и жадно.

Он тоже тяжело дышит. Вижу его возбуждение. Оно зародилось ещё там, за столом в ресторане.

Сцепились взглядами, будто готовы в любой момент сорваться и поглотить друг друга.

Но у Ратмира куда больше выдержки, чем у меня. Это я плавлюсь от его близости. Это моё сердце разрывается от переполняющих чувств. Это я готова броситься в его тёмный омут, рискуя разбить макушку об каменное дно.

А Сабуров просто поворачивается к рулю, и машина трогается с места.

Мне кажется, если я не займусь с ним сексом, то неудовлетворённость разорвёт меня на куски.

Больная. Ноющая. Раздирающая.

Поправляю юбку вниз и сажусь прямо.

Мы добрались буквально спустя пару минут. Он гнал машину на высокой скорости. Подозреваю, это помогло снять напряжение. Но не мне.

Ратмир вытащил меня из автомобиля. Приобнял и повёл вперёд. В дом, через главный ход.

Я опешила. Сейчас этот жест не ради зрителей, а потому что сам не может держать руки подальше от меня.

Сердце трепыхалось в груди как бешеное. Неужели всё случится наконец?

Мы ввалились в дом с явным намерением добраться до ближайшей койки. Это вдруг стало для меня таким же очевидным, как бег времени.

Ещё чуть-чуть. Один лестничный пролёт до второго этажа и десяток шагов до его спальни. Коленки подрагивали, ноги едва меня слушались. От предвкушения совсем потеряла контроль.

Как вдруг он резко остановился. Я настолько погрузилась в свои чувства, что не сразу поняла, в чём дело.

Подняла глаза к лестнице. Тупо уставившись на человека, сидевшего на ступенях.

Не его узнала даже. Это лицо, как ненужное воспоминание, стёрлось из памяти.

— Вот так значит, братец, — Рустам поднимается с места, глядя в нашу сторону.

Старший брат отпускает меня. Тут же становится неуютно и холодно.

Ощущаю себя отверженной. Стесняется меня? Я вновь недостаточно хороша, а он об этом просто забыл на короткое мгновение?

— Иди к себе.

Он посылает в комнату горничной. Не в свою спальню. Смотрю секунду на него, пытаясь понять, что им движет.

Господи, только бы в его голову не пришла мысль, что я разбила младшему сердечко.

Снова перебираю в памяти события вечера нашего знакомства. Интересно всё же, почему он отослал Русика за границу.

Ужасно хотелось остаться и послушать.

Уходила медленно, ловя обрывки фраз.

— Мама упоминала, что эта шлюха работает здесь, — доносится голос Рустама.

Речь явно обо мне. Становится противно. С другой стороны, я делала минет его брату во время нашего никудышного свидания. Сложно его винить за брань.

Ратмир ему что-то ответил, но так тихо, что не смогла разобрать. А потом они и вовсе поднялись наверх.

Мама упоминала…

А догадывается ли мама, что её родной сын пытался за мной ухаживать? Кажется, если бы знала об этом, то и вовсе сжила бы меня со свету. Представила подобное, и по коже пошли мурашки.

Сняла дорогие шмотки, смыла косметику и лежала в постели. Ждала. Думала, что он придёт. Пообщается с братом и вернётся за мной.

Но он не пришёл. Я ведь чувствовала его желание. Не менее горячее, чем моё. Оно весь вечер сжигало нас, лизало языками пламени.

Свернулась клубочком, подобрав к себе коленки.

Тревога закралась в сердце, подсказывая недоброе.

Объявление брата отбросило наши «отношения» назад. В тот мир, где я отрабатываю долг и помню своё место. Я поняла это на следующее утро, ощутив между нами дистанцию размером с Гранд-Каньон. Должно быть, Ратмир объяснил младшенькому историю моего грехопадения. И то, почему я оказалась в их доме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Патимат радовалась возвращению Русика.