(не) беги от меня, малышка - Мария Зайцева

Отдает маниакальностью, но мне сейчас, особенно после перестрелки, ничего не кажется лишним.

Кирсан кивает, отходит в сторону, отдавая распоряжения по телефону.

А я ловлю шуструю лисичку, целеустремленно направляющуюся к скорой, из которой как раз выгружают Игореху.

– Не мешай, он будет в порядке.

Она хлюпает, смотрит потерянно.

– Из-за меня все…

– Нет, Ирина, не из-за тебя.

Мы идем к главному зданию, но догоняет Кирсан и перенаправляет к отдельно стоящему домику.

– Там два этажа, все удобства. Возможно разместить до восьми человек.

Я киваю Ириске, чтоб шла туда, а сам отслеживаю, как губернатор заходит в центральный вход.

Выдыхаю.

Не ждут дела. Не ждут.

Звонит отец, ему, естественно, все уже доложили.

Быстро успокаиваю, что все хорошо и чтоб матери не говорил.

– Да уж сам бы не догадался, – хмыкает отец, – только это не поможет. Ей Ольга скажет.

Черт…

Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения.

Сейчас надо ковать железо, пока горячо. То есть, разговаривать с губернатором про дальнейшие дела корпорации в области.

Ну и про личный контроль над розыском Харитонова.

А, учитывая, что больше всего меня тревожит то, что моя беременная женщина и мой сын не в пределах видимости, очень сложно сосредоточиться.

Смотря на активно жестикулирующую маму, я прихожу к выводам, она считает, что реально управляет компанией и нами, мужиками. Мы молчим, когда она кричит. Это ещё, когда дед был жив, приучил нас с батей спокойно женские вопли воспринимать. Нужно женщине высказаться. У неё есть право. Мы создали опасную ситуацию, а обязаны следить за порядком.

Порядка нет! Нет порядка!

Поэтому отец стоит и слушает.

Я стою и слушаю.

Даже больше того! Кирсан стоит и слушает!

А немного в стороне сидит со своими людьми губернатор. И не сводит с моей матери глаз. Ему нравится её боевая стойка, её напор и суровость. Она – хозяйка. И губернатор не скрывает восторга, глядя на мою мать в присутствии моего отца.

И я, честно говоря, вообще не горю желанием знать, что там в его голове варится.

Моя мама, конечно, располнела и выглядит на свой возраст. Или мне так кажется?

Сейчас мне немного не по себе от этого треугольника.

Губернатор нам нужен, отношения с ним нужны нормальные…

Родителей надо отсюда убирать.

Вот только как это сделать?

Мама, которой позвонила мать Игорехи, тетя Оля, и, наверняка, произнесла все тот же спич, слова которого со школьных времен не менялись, о том, что я на ее мальчика плохо влияю, подхватила отца, примчалась сюда вечерним рейсом и поставила всех на уши.

Это я еще хорошо выражаюсь. Мама все-таки.

Но вообще, если говорить по-честному, то раком она всех поставила.

Получили все скопом и по-отдельности:

Отец – за то, что не держал руку на пульсе и, дополнительно, за знакомство с Харитоновым.

Я – за то, что подверг опасности себя, Игореху , и, главное, Ладу с сыном. И дополнительно еще за то, что молчал про внука.

Кирсан по касательной словил за манкирование служебными обязанностями и непрофессионализм.

Последнее его глубоко задело. Невозмутимое лицо стало еще невозмутимей, только чуть подрагивающие ноздри выдавали напряг.

Губернатор избежал удара лишь потому, что вовремя подлез обниматься со старой институтской любовью.

Политик, ловкий, без мыла в жопу влезет.

И только Ладушка была обласкана. А Богданчик и вовсе зацелован.

Мать, разобравшись со всеми, навестила Игореху, у кровати которого уже прыгала тетя Оля, и ушла общаться с внуком и будущей невесткой.

А я, выдохнув, когда малышка и мой сын наконец-то оказались полностью под моей защитой, проводил их взглядом и рванул за отцом к губернатору.

И вот теперь, в который раз обсуждая перспективы развития бизнеса в этом регионе, понимаю, насколько вовремя мы спохватились.

Харитонова поймали. Голод – тоже.

Правда, она предсказуемо симулировала инфаркт и теперь лежала в больнице, ни с кем не разговаривая, но в целом ситуация ясная.

Игореха, кроме исполнения роли живой мишени и спасения рыжих лапочек, успел пробежаться по своим прямым обязанностям.

То есть, нашел дырку в системе безопасности, которую, к слову, ставил не он.

Так часто делается, к сожалению.

Когда открываешь новый регион, туда заходит сначала команда, формирующая на месте костяк. Пока что временный.

И, естественно, никто не заморачивается построением серьезной системы внутренней сирээмки, берут то, что есть. Потому что это проект, и не факт, что он будет окупаться.

Зачем тратиться основательно?

Бизнес по-русски, чтоб его.

Так же мы зашли и в этот регион.

Харитонов с нуля выстроил офис, набрал кадры, сам занимался поиском, арендой и ремонтом торговых точек, слал отчеты в головной офис… И его не проверяли. Здесь недоработка отца в первую очередь. Потому что Харитонов был знакомым. И ему доверяли.

Таких регионов у нас на тот момент было уже пять, этот – шестой. И потому особо времени на серьезную проверку не было.

Регион начал себя окупать, и его не трогали. Зачем трогать то, что работает?

А потом случилась ситуация с поддельными лекарствами.

Мы опять пропустили мимо ушей, думая, что это просто частная инициатива.

Идиоты.

Харитонов развел бешеную деятельность, всех поувольнял. Показательно почистил ряды. Отец съездил, проверил, нашел прямых виновников… И все. На этом все застопорилось.

То, что случилось потом, с рецептурными препаратами, продающимися без рецепта и игрой с налогами…

Это уже была не частная инициатива.

Это уже были происки конкурентов.

И я приехал очень вовремя.

И очень вовремя Ладушка забила тревогу.

Игорехе хватило полдня, чтоб найти чужой бэкдор в нашей системе кибербезопасности. И проверить, кто туда ходил. И что делал.

Так что Голод, а еще системщик, ну и Харитонов, само собой, не отвертятся.

И, похоже, что Харитонов просек это сразу. А потому решил действовать по-крупному.

Меня надо было отвлечь, чтоб он мог смыться.