«Афганистан, мой путь…» Воспоминания офицера пограничной разведки. Трагическое и смешное рядом - Юрий Николаевич Матроскин

в районе кишлака Киргиз (улусвольство Имам-Сахиб) в ожесточенном бою погибли командир разведвзвода старший лейтенант Сидорович Вячеслав Петрович и водитель его БТР-70 рядовой Болюра Василий Николаевич. В 11 часов в решающий момент боя, когда душманы ударили по нашему подразделению с нескольких направлений, Сидорович на БТРе атаковал противника с фланга и огнем КПВТ и ПКТ подавил его огневые точки. Но неожиданно ударила «безоткатка» и ее снаряд ударил в триплекс водителя, не оставив им даже малейшего шанса (Вячеслав находился в командирском люке сверху на «броне», а Василий высунул голову из люка, чтобы лучше видеть дорогу). Для нас, молодых офицеров, прибывших летом — осенью 1984 года, это была первая потеря среди офицеров нашей ММГ. Здесь нужно отметить, что Славик был несколько лет женат, но детей не имел. А после поездки в последний отпуск он нам, радостью сообщил, что станет отцом. И вот, в день его гибели на свет появился его сын! Посмертно старший лейтенант Вячеслав Сидорович был награжден орденом Ленина, а рядовой Василий Болюра — орденом Красного Знамени.

Как говорится, беда одна не ходит. Когда мы на «точке» поминали Славика и Василия и возникла весьма гнетущая атмосфера (водки было всего две «поллитровки» на 16–17 офицеров и прапорщиков) — в воздухе витала тоска, скорбь и, возможно, предчувствие новой беды. И тут наш командир инженерно-саперного взвода старший лейтенант Дмитрий Тарасов с какими-то тяжелыми мыслями «ушел в себя», а затем неожиданно спросил: «Мужики, а кто из нас будет следующим?» Повисла гнетущая тишина — никто не ответил ему, а меньше чем через месяц следующим стал он! Но об этом в следующей главе.

Последней боевой операцией в которой я принимал участие в качестве замполита заставы 3-й ММГ, стала «зачистка» бандитской зоны в районе между г. Имам-Сахиб и к. Аксмаджид 4—10 октября 1984 года. В дальнейших операциях ММГ-3 я уже участвовал в качестве офицера разведки, будучи прикомандированным к своей «родной» мангруппе. С 10 октября 1985 года для меня начался новый, очень интересный и насыщенный этап в моей жизни — служба в пограничной разведке.

7. Год 1985-й. Первые шаги в пограничной разведке

Известие о переводе в пограничную разведку стало для меня самым радостным и долгожданным событием за все годы моей офицерской службы, иб, наконец-то мне удалось достичь своей жизненной цели. К сожалению, в памяти не сохранились мои эмоции при получении этого известия. Я стремился к работе в разведке, поскольку чувствовал призвание к этой работе, ради чего самостоятельно выучил язык дари, историю, традиции и обычаи народов Афганистана, положения Корана и Шариата. Моему успешному изучению афганского языка всего за восемь месяцев способствовала большая помощь моего товарища офицера разведки капитана Абр-ва Александра Серджевича и переводчика ММГ ефрейтора Курбонова Нурулло Рахматовича, а также активное общение с языконосителями (афганцами) на операциях. Несомненно, главным аргументом для перевода в разведку была моя успешная служба в Афганистане и готовность заниматься разведкой в боевых условиях. Инициатором же моего перевода в пограничную разведку был все тот же Александр Абр-в, с которым нас связывали совместные «приключения» в засадах, выезды на боевые операции и личная дружба. Поэтому необходимо несколько подробнее рассказать об этом человеке, сыгравшем, несомненно, важнейшую роль в моей судьбе. Уроженец г. Душанбе, армянин, выпускник Высшей Краснознаменной школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского, очень общительный, энергичный, импульсивный — «горячих кавказских кровей среднеазиатского разлива», с элементами здорового авантюризма, безусловно смелый, он шел на самые рискованные операции. Обладая веселым, жизнерадостным характером, в сочетании с прекрасным знанием афганского языка и постоянным участием в боевых операциях, он как магнитом притягивал к себе афганцев, которые гордились знакомством с «товарищем Сафарали» (под этим именем он был известен афганцам). Тем не менее, несмотря на свой позитив, Александр в экстремальных ситуациях мог действовать очень жестко.

Распознав во мне искреннее стремление к разведывательной работе, Александр стал постоянно привлекать меня для войскового обеспечения проводимых им разведывательных мероприятий, а затем предложил руководству разведотдела Пянджского погранотряда мою кандидатуру на службу в пограничную разведку. К сожалению, спустя несколько месяцев после моего перевода в разведку наши жизненные пути разошлись — он был переведен в другой пограничный округ и мы потеряли из виду друг друга на три десятилетия. Желание Александра перевестись из Средней Азии было столь велико, что на вопрос кадровика разведотдела округа о должности, на которой он согласен продолжить службу в Западном погранокруге, им был дан шуточный ответ: «На должности сторожевой собаки».

О степени внимания руководства РО КСАПО к качеству кадров разведки свидетельствовало проведение со мною собеседования лично заместителем начальника войск округа по разведке — начальником разведотдела КСАПО генерал-майором Халикназаровым Бойназаром Халикназаровичем во время своего кратковременного пребывания на нашей «точке» с группой офицеров разведки. В их числе был подполковник Мин-в Сергей Николаевич (спустя год он стал заместителем начальника Оперативной группы КСАПО по разведке — начальником разведотдела) и начальник разведотдела отряда полковник Юлд-в Равиль Адылович, под общим руководством которых мне довелось в дальнейшем служить в разведке.

Генерал-майор Б. Х. Халикназаров отдал службе в пограничной разведке несколько десятилетий, пройдя все ступени профессионального роста и прошагав своими ногами чуть ли не весь участок границы округа. Будучи памирским таджиком по национальности и свободно владея несколькими восточными языками, он завоевал огромный авторитет не только в советском прикордоне, но и в сопредельных странах. Конечно, на «точку» он прибыл не ради встречи с каким-то там «старлеем», рассматриваемым в качестве кандидата в разведку, а для проведения важного оперативного мероприятия. Осведомленный о его предстоящем прибытии на «точку», капитан Абр-в заранее предупредил меня о необходимости быть готовым к вызову на собеседование. По прибытию в ММГ-3 генерал с группой высокопоставленных разведчиков полдня проводил важное мероприятие, по завершении которого меня и «подали» им «на закуску». Видимо, мероприятие завершилось успешно, поскольку настроение у них было весьма благожелательным и в помещении царила очень доброжелательная атмосфера.

Доложив согласно уставу о своем прибытии, я с волнением ждал вопросов, прекрасно понимая, что от моих ответов зависит моя дальнейшая судьба — «приговор» генерала Б. Х. Халикназарова «был окончательным и обжалованию не подлежал». Вопреки моим страхам мои ответы на все вопросы их удовлетворили полностью, а моя готовность продолжить службу в пограничной разведке в Афганистане на бессрочной основе стал решающим в мою пользу. Справедливости ради отмечу, что мое добровольное желание остаться в Средней Азии было достаточно редким — «народ» не испытывал любви к огромным песчаным пляжам без моря. Указанный аргумент, в сочетании с положительными служебными характеристиками, знанием мною языка дари, награждением медалью «За