Три желания - Лиана Мориарти

– Ты встала, – сказал Дэн от двери, сжимая в руке ключи от машины.

– Да.

– Вот и хорошо.

– Да.

Кэт стояла в ночной рубашке с мокрыми после душа волосами и ватными, страшно тяжелыми руками и ногами.

Вот смял бы кто-нибудь ее в аккуратный мягкий шарик, чтобы начать все заново…

– В «Коулз» решил съездить. Поищу хорошего мяса на ужин. – Дэн всегда думал о хорошем мясе на ужин.

– А… Ну съезди.

– Ты тоже хочешь стейк?

– Почему нет.

А сама подумала, что от стейка ее может стошнить.

– Я быстро.

Он открыл дверь.

– Дэн!

– Что?

Ты меня все еще любишь? Почему мы так говорим с тобой – холодно, натянуто? Ты меня все еще любишь? Ты меня все еще любишь? Ты меня все еще любишь?

– Чаю купи.

– Куплю. – И он захлопнул за собой дверь.

Она спросит, когда он вернется. Она скажет так же холодно, как он: «А как поживает та девушка?» – и в ее голосе не прозвучит ни единой недостойной нотки.

Она присела у кухонного стола, положила руки прямо перед собой и стала наклонять голову все ниже и ниже, пока не стали видны самые маленькие поры и самые мелкие морщинки на костяшках пальцев. При таком близком рассмотрении руки у нее выглядели старыми.

Тридцать три…

Раньше она думала, что в тридцать три года она станет наконец взрослой, будет делать что захочет, будет водить хорошенькую машину и ездить на ней куда захочет, а все, что в жизни есть тяжелого и неприятного, рассосется и исчезнет само собой. В жизни у нее была совсем не хорошенькая машина. В двенадцать лет у нее было гораздо больше неприятностей. Ах, если бы та деловая, всезнающая двенадцатилетняя Кэт была сейчас здесь, она бы подсказала, что делать!

На кухонном столе громоздилась целая кипа счетов, которые пришли с сегодняшней почтой. Счета наводили на Дэна скуку. Стоило ему завидеть счет, как он брезгливо швырял его в сторону, наполовину вытянув из конверта, чтобы потом Кэт с ним разобралась.

Она пододвинула эту груду к себе.

Счета пришли бы все равно, независимо от того, что произошло в ее жизни, и это было даже хорошо – хоть какое-то дело. Работаешь – значит можешь платить. В выходные отдыхаешь, а счета копятся, копятся… Потом возвращаешься на работу – надо же платить. Вот почему завтра нужно было вставать. В этом был смысл жизни.

Электричество. Кредитные карты. Мобильник.

Счет за мобильник Дэна.

Она схватила его почти жадно, со злобным удовлетворением, почувствовав всплеск адреналина. В двенадцать лет Кэт Кеттл хотела стать шпионом.

Бумага задрожала у нее в руке. Ей не хотелось находить ничего плохого, но она страстно желала почувствовать удовлетворение от того, что решена сложная задача. От того, что можно крикнуть: «Попался!»

Многие номера были ей знакомы. Дом… Работа… Ее мобильник…

Конечно, было множество неизвестных ей номеров. Да и откуда ей было знать их? Глупо… Просматривая страницу, она с издевкой улыбнулась и тут увидела:

25 дек. 23.53 0443 461 555 25.42

Двадцать пять минут говорить с кем-то накануне Рождества…

Когда они вернулись от Лин, Кэт тотчас же легла в постель. По дороге домой, в машине, все было хорошо. Они говорили тихо, спокойно, не повышая голоса, рассказывали друг другу, как прошел день. Об Анджеле, объявившейся в кухне у Лин. О Фрэнке и Максин, которые снова стали встречаться. Они даже смогли посмеяться – Дэн чуть напряженно, Кэт чуть истерично – над тем, как это было ужасно. Бабушка со своими прокаженными. Майкл и его щелканье пальцами под жуткие рождественские песенки, записанные на диске. Кара, которая упала-таки лицом на стол.

Это все было раньше, когда она носилась со своим ребенком, как с чудодейственным талисманом.

– В следующем году… – сказала она Дэну, со вздохом удовольствия вытягиваясь под одеялом, – в следующем году Рождество проведем без Кеттлов. Уедем куда-нибудь… Ты, я и ребенок.

– Идеальное будет Рождество, – ответил он. – Я скоро лягу. Пойду пройдусь, растрясу то, что Лин наготовила. – Он поцеловал ее в лоб, как целуют маленьких девочек, и Кэт тут же провалилась в сон без сновидений.

А он разговаривал с кем-то целых полчаса, чуть ли не до полуночи.

Конечно, это мог быть кто угодно. Друг, например. Ну, допустим, Шон. Да, Шон, наверное…

Правда, их разговоры с Шоном всегда были короткими и по делу. Ни Шон, ни Дэн не любили чесать языками. Угу… Не-а… Ну, в три… Давай…

Может быть, конечно, когда Кэт не было поблизости, они вели длинные, задушевные, откровенные разговоры.

Она стала смотреть дальше – нет ли еще звонков на тот же номер.

В декабре было восемь разговоров. И почти все – длинные. И почти все – поздние.

Первого декабря в одиннадцать утра они проговорили почти час.

Именно в тот день Кэт поняла, что беременна. В то время она, похоже, была у Лин – нянчила Мэдди.

Забеременела… Я сейчас не могу от нее уйти.

Нет. Это не Шон. Может быть, кто-то с работы. Или сестра Дэна, Мелани. Ну конечно Мел! Конечно!

Кэт встала, подошла к телефону, набрала номер и заметила, что запыхалась точно так же, как тогда, когда убегала по парку от киллера. Она, как лошадь, ловила ртом воздух.

Телефон прозвонил раз, другой, третий. Кэт подумала, что у нее случится инфаркт. И тут телефон переключился на голосовую почту.

Нежный девичий голос громко и четко произнес Кэт прямо в ухо, тоном близкого, соскучившегося человека: «Привет! Это Анджела. Оставьте мне сообщение».

Она с тяжелым сердцем положила трубку.

Попался.

В замке зашуршал ключ. Он вошел в кухню, повесив тяжелые пластиковые пакеты на сгиб локтя.

Дождаться, когда он положит их на скамейку. Потом встать прямо перед ним, скрестить на груди руки, а он должен положить руки ей на поясницу – они всегда так делали. Всегда. У нее руки здесь, у него – там.

Она смотрит на него. Смотрит прямо в лицо. Прямо в глаза.

Он смотрит на нее.

Вот оно… Интересно, давно ли?

Он уже ушел. Он уже смотрит на нее вежливо, холодно, из какого-то неведомого будущего.

Он ушел. Его больше нет.

Как и ее ребенка.

Я подсел на азартные игры? Нет! Я подсел на азартные выигрыши! Ха! Это я анекдот такой слышал. Я, правда, не уверен, что точно его рассказал. Он не очень смешной.