Крылья по контракту - Диана Хант

Харлей сжал зубы.

Если бы кто-то из низших позволил себе княвкнуть что-то такое в Вилскувере, уже подавился бы собственными словами напополам с обломками челюсти. Но здесь… Нет, он не испугался угрозы медведя, несмотря даже на уверенный косолапого. Похоже, он здесь шишка, только кто именно — демон так и не понял. Но то, с каким уважением и нескрываемой нежностью медведь говорил о Пандоре, обескуражило демона.

В этом искреннем почтении не было и намёка на сексуальный подтекст (иначе хрен там удалось бы сдержать огненного монстра). Нет, гризли видел в Пандоре первоклассного бойца, воина, профессионала. Агента Х-класса. А ещё сестрёнку. Похожие чувства вызывала у них с Эрамом резвушка Мэд.

Демон хотел спросить, чем так впечатлила медведя гарпия и как давно они знакомы, но гордость не позволила.

Вместо этого сказал:

— Ну так и ты растяни, что там у тебя есть, мохнатый. Вроде не пёс, брехать попусту.

Оборотень смерил его тяжёлым взглядом.

— Ты пера её не стоишь, демон, — рыкнул он. — Она достойна куда большего.

Наследник многомиллионного состояния почувствовал себя статистом пьесы абсурда. Прежде никому и в голову не приходило считать самого завидного жениха Слитсберга не подходящей партией. Проклятье инкубов! Да ведь он женился даже на дочери «короля» Сапфировых островов! Кстати, название своё эти самые острова получили неслучайно. И при этом семья де Вуд считала, что сделала джиннам охренеть, какое одолжение! Понимали это и джинны, кстати…

Он собирался всё это высказать медведю, но вместо этого отчего-то вырвалось:

— Она классная. Она… очень классная.

— Крутая, — согласился гризли немного другим тоном. — Ты не представляешь даже, насколько…

За спиной Харлея раздалось недовольно-деликатное покашливание и гризли, ударив кулаком по столу, отчего опустевшие тарелки подпрыгнули, жалобно звякнув, рыкнул:

— Пора.

Он сам проводил их до пристани. Не той, которую они уже видели, куда меньше и скромнее.

По дороге объяснил видимо то, что Пандора, очевидно и так знала, из чего Харлей заключил, что объяснение адресовывалось именно ему, а потому слушал внимательно.

— По воде, да и по воздуху, сами видели, к Оку Бури не подобраться. Поэтому лучше батискафа не придумаешь. Оно, конечно, медленнее выйдет, зато надёжней. Подниметесь уже в самом Оке. Я вбил координаты и траекторию на карте набросал. Ловушки есть, спрашивал. Так что вам, всего делов, смотаться туда и забрать. Справитесь.

Приложив напоследок Харлея кувалдообразным взглядом и сжав Пандору снова в объятиях до хруста, гризли развернулся и принялся снова подниматься в гору по узкой дорожке, выложенной ракушками.

Они похрустывали под его ножищами, от одинокой фигуры громилы исходила отчего-то злость и досада.

— Он кто? — спросил Харлей, когда косая сажень в плечах скрылась из виду, свернув за постройку с серыми стенами. Он не ожидал, что гарпия ответит, но она ответила.

— Начальник службы безопасности. Мы вместе учились. В Академии.

Откинув нажатием руки люк, она раздражённо махнула рукой, мол, залезай давай, хватит балаболить.

Прежде, чем забраться в батискаф самой, Пандора посмотрела на чёрный столп поджидающего их Разлома с какой-то тоской.

Глава 25

Поездку на подводном экспрессе ни в коем разе нельзя сравнить с погружением в батискафе. Вскоре Харлей убедился в этом.

Решив, что они отплыли достаточно, Пандора с видимым сожалением, вдохнув напоследок полной грудью свежего, солёного воздуха, захлопнула прозрачный люк и набрала на панели команду «погружение».

Прозрачные волны сомкнулись над верхушкой купола, а солнечный свет рассеялся по поверхности воды над ними.

Подводный мир тут же ожил: вокруг батискафа кружили стайки разноцветных рыб с пышными разноцветными плавниками, что делало их похожими на бабочек или райских птиц, заколыхались от движения воды бирюзовые силуэты водорослей.

Совсем рядом величественно проплыла мурена и разноцветная мелочь так и прыснула в разные стороны. А когда Пандора инстинктивно дёрнулась от страшилища, прижавшись к плечу Харлея, сердце демона затопило шквалом щемящей нежности. И, к его стыду, отозвалось пульсирующим распиранием в штанах.

Впрочем, его не стоило за это так уж винить.

Белокурая летунья висела рядом на ремнях, крест-накрест пересекающих её грудь. Ввинчиваясь в воду, батискаф накренился и волей-неволей гарпия с демоном то и дело соприкасались плечами и бёдрами.

Близость Пандоры оглушала, заставляла цепенеть, терять разум.

После приключения в экспрессе, коему ещё неделю назад демон не придал бы ровным счётом никакого значения, инкуб почти физическим зрением видел, что, касаясь чистой жительницы неба с белоснежными волосами, пачкает её.

Задумавшись, понял, что никогда не испытывал подобного сожаления по отношению к жене брата. В период, когда она, конечно, не была его женой. Секс для инкуба — не просто потребность, которую воспринимаешь как должное, нет. Это жизненная необходимость, пища для внутренней демонической сущности. Дань собственной природе. Невозможно родиться демоном вожделения и вести жизнь праведника, это противоречит мировым устоям.

И вместе с тем, бок о бок с самой светлой и чистой женщиной, которую встречал за всю свою жизнь, инкуб терзался чувством вины. Черти драные! Как будто он мог поступить иначе!..

Пандора, казалось, не замечала виноватого взгляда демона, его плотно сжатых губ и нахмуренных бровей.

Лавируя в потоках подводных течений, она уверенно вела батискаф вниз.

Бесстрастная, отстранённая, словно полностью, до взмахов ресниц погружённая в себя, сосредоточенная на управлении.

И только от демонической натуры Харлея не могло укрыться бьющееся в рваном ритме волнение, гудящий клубок сомнений и даже страх. Отчаянный, безнадёжный, какой-то детский.

Что происходит с бесстрашным крылатым воином, который режет врагов сталью своих перьев? С первоклассным агентом самого загадочного и могущественного Департамента Апостериории?

Почему она не боялась там, в Ламии, где на каждом шагу подстерегали опасности, не боялась даже, когда дралась с карающим призраком, когда помогала держать оборону против стаи взбесившихся псов?

Было в этом её мятущемся состоянии и странное отдохновение для Харлея.

В ней больше не было ни капли ненависти и презрения к нему. Сейчас вся суть Пандоры сосредоточилась на каких-то своих тайнах, в которые, конечно, гарпия и не думала посвящать инкуба. И всё же его не покидало предчувствие, что скоро всё узнает. Причём сам, без её помощи. И желания…

Солнечные лучи уже не дотягивались до такой глубины. У обитающих здесь, у самого дна рыб и моллюсков были собственные фонари.