Роковой секрет - Мэри Ройс

РОКСОЛАНА

По пути в комнату я едва передвигаю ноги. Пытаюсь осознать происходящее, но не могу. И не могу скрыть того, что напугана. Он выстрелил в живого человека, и на его лице не дрогнул ни один мускул. До сих пор перед глазами стоит эта ужасная картина. Словно на повторе вспышками стробоскопа, вспыхивают кадры, как Рафаэль хладнокровно нажимает на курок, и в моей голове разносится болезненное эхо. Но самое ужасное, что причиной тому стала я. Шоковое состояние погружает меня в глубокую прострацию. Страх сковывает душу. Дыхание шумное и поверхностное, я словно пытаюсь протолкнуть воздух в легкие, но приступ паники их блокирует. Нет, не смей, Сола, не смей брать на себя вину этого чудовища. У каждого человека есть выбор, и Рафаэль сделал свой, испачкав руки чужой кровью. Он не более чем убийца.

Только ведь в этом есть и моя вина тоже. Дом настолько огромный, что в какой-то момент, погруженная в невероятную атмосферу тосканского стиля, я не заметила, как забрела в восточное крыло. И еще эта таинственная дверь. В тот момент мой мозг как будто отключился, отдав бразды правления неуемному любопытству, которое с легкостью пересилило страх. Не подумав о последствиях, я решила открыть эту дверь.

Господи, ну почему я даже сейчас пытаюсь оправдать Росси? Почему не могу возненавидеть его всем сердцем? Да, мне страшно, но дай мне выбор бежать или стоять в ожидании казни от рук этого дьявола, вполне вероятно, я бы выбрала второе.

Проведенное в разлуке время окончательно помогло мне осознать, как я в нем нуждаюсь, и сколько он для меня значит, несмотря на все попытки забыть этого мужчину. Он нужен мне со всеми своими минусами, со всей грубостью и несдержанностью. Весь. Без остатка.

Ну почему я полюбила такое чудовище? И вообще, любовь ли это? Может, это что-то больное, опасное, какое-то неизлечимое чувство, которое человек и вовсе не должен испытывать? Тогда почему я чувствую? От этого неподвластного разуму притяжения я уже готова выть. Твержу себе одно и то же, словно заставляя сердце возненавидеть Рафаэля: «Он выстрелил в человека. В живого человека. А мог и убить его. И на месте этого охранника в любой момент могу оказаться я. Не задумывайся, беги, Сола! Беги!»

— Вам стоит выпить, — мистер Хитмен протягивает мне бутылку спиртного. — Синьор Росси сказал, что вам потребуется успокоительное. И, если почувствуете недомогание, дайте мне знать, я буду рядом.

Я молча выхватываю бутылку и закрываю перед его носом дверь в комнату. Никого не желаю видеть: ни этого мерзавца, ни его верных псов.

Сидя на широких каменных перилах балкона, я непрерывно вливаю в себя алкоголь. Пытаюсь выжечь из памяти случившееся, успокаивая себя тем, что не причастна ко всей этой грязи, что не заставляла Росси нажимать на курок. Почему сейчас я беспокоюсь о совершенно чужом человеке? Да, его ранили, отчасти по моей вине, но разве мне не нужно в первую очередь задумываться о себе и своей дальнейшей судьбе? Разве не должна я испытывать страх за свою жизнь? Я точно скоро свихнусь, потому что эмоции меняют полярность с такой скоростью, что перед глазами начинает кружить безжалостная карусель. Глотаю очередную порцию терпкого напитка и закусываю губу до крови, ощущая, как бурбон прожигает себе путь по горлу. В груди, подобно распускающемуся цветку, медленно расползается тепло.

— Синьорина Гроссу.

Внезапное появление мистера Хитмена заставляет меня вздрогнуть, я и глазом не успеваю моргнуть, как начинаю падать, а в следующую секунду ударяюсь о воду. Все как в тумане, я не могу понять, что происходит, тело не слушается и почему-то тяжело опускается вниз. Неожиданно ощущаю на себе крепкие руки, которые стремительно тащат меня вверх. Рывок, и я оказываюсь на холодной плитке. Горло раздирает судорожный кашель, он накрывает меня снова и снова, пока я пытаюсь избавиться от воды в легких и вдохнуть кислород.

— Синьорина, — обеспокоенный баритон прорывается сквозь панические конвульсии. Мужчина поворачивает меня на бок и хлопает по спине, помогая избавиться от воды.

— Нормально… все нормально, — едва шепчу сорванным голосом. Делаю судорожный вдох, но густой воздух застревает по пути в легкие, вызывая очередной приступ кашля.

— Не двигайтесь, я позову синьора Росси…

— НЕТ! — надрывный визг срывается с моих губ, и мужчина замирает. — Прошу, не надо, — приподнимаюсь на одной руке, по-прежнему жадно хватая кислород, — я ничего ему не скажу…

— Синьорина, вы хотите, чтобы следующая пуля вошла мне в лоб?

— Если вы уйдете, то я лучше утоплюсь, чем буду ждать вашего хозяина! — рычу от безысходности, прожигая взглядом исподлобья. — И вообще в случившемся виноваты вы, потому что напугали меня, и я упала. Думаю, только за это вы отхватите пулю. Так что просто помогите мне добраться до спальни, а случившееся оставим между нами, — выпаливаю дрожащим тоном.

После чего неуверенно поднимаюсь, но голову ведет так, что я ощущаю, как ноги становятся ватными, чужими, и только мужские объятия не позволяют мне упасть. Охранник подхватывает меня на руки и, больше не дискутируя, стремительно несет прямо в дом, но резко замирает. Мне даже не нужно смотреть в ту сторону, причина нашей остановки и так известна.

Охранник аккуратно опускает меня на землю, но, чтобы не распластаться перед своим мучителем, я цепляюсь за пиджак мистера Хитмена.

— Ты свободен, Балдо, — ледяной голос пропитан сталью, отчего горло будто сжимается в невидимых тисках.

— Нет! — поспешно протестую и утыкаюсь лицом в плечо охранника.

Улавливаю, как огромное тело напрягается, будто он всем своим видом показывает, что не прикасается ко мне. А у меня на душу опускается тяжесть. Не хочу, чтобы Рафаэль дотрагивался до меня. Разум сопротивляется, а сердце сдавливает противоречивым желанием. Я так хотела его увидеть, но никак не ожидала, что наша встреча перевернет все с ног на голову. И он ведь тоже мог проявить сдержанность. Ненормальный дикарь. Его грубость убивает во мне зарождающиеся чувства. Это чудовище явно не сможет их оценить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мои мучения в одну секунду стираются в ничтожную пыль, когда Рафаэль беспардонно отталкивает охранника и хватает меня, рывком дергая на себя. От испуга я чудом высвобождаю руку и, едва устояв на ногах, успеваю толкнуть Росси в грудь, тем самым помешав ему причинить очередную порцию боли человеку, который этого не заслуживает.