Покров - Алёна Моденская
Шрифт:
Интервал:
– Э… – Василиса никак не могла придумать приличный вопрос. Гаврил и Настя что-то говорили о чудесах и исцелениях. Но исцеление вроде бы не требовалось. Чудеса…
– Я не волшебник, – мягко произнёс отец Фома. – Всего лишь старый монах, к тому же, не особенно учёный.
– Сколько вам лет? – неожиданно для себя выдала Василиса.
– Ой, много, – засмеялся старец. – Я ещё Революцию застал.
– Да ладно, – протянула Василиса, силясь в уме подсчитать возраст старца. От волнения это плохо получалось, но, насчитав больше ста лет, она повторила: – Да ладно!
– Вот так вот.
– Так вы, значит, и «Черноречье» застали! – снова выдала Василиса.
– А то как же. Было там Успенье.
– Что? – встряла Василиса.
– Успенская пустынь там была.
– А мне сказали – церковь.
– И церковь тоже, – кивнул отец Фома. – Маленькая, правда. Людей-то там немного было. Уходили от мира, чтобы молиться.
– Это как здесь?
– Ну, скит и пустынь – не одно и тоже. Ну, да ладно. Всё равно потом и до неё добрались, сравняли с землёй. Санаторий вот построили.
– Стоп. – Василису вдруг осенило. – А откуда вы тогда узнали, что я там была? Ну, в тот раз, в монастыре?
– А мне Вася рассказал.
– Кто? – спросила Василиса и тут же вспомнила, что так называли того скелета, что носил костюм и шляпу. Отец Фома, улыбаясь, закивал. Голос мигом пропал, и Василиса прохрипела: – Да кто он такой?
– Вот ты знаешь, кто такая Баба Яга? У неё костяная нога. А этот – весь костяной.
– Тогда ему больше подходит имя Костя, – вырвалось у Василисы. – А почему он Вася?
– Это ты у папы своего спроси, – подмигнул отец Фома. – Так вот. Баба Яга – это связующее звено между миром живых и мёртвых, между мирами людей и духов, между реальностью и потусторонним. Поэтому у неё костяная нога, чтобы заходить во все миры.
– А этот Вася тут причём?
– Так он тоже вроде проводника.
– Между мирами?
– Ну, миры – это условно. Всё сплетено, как огромный гобелен. Так много нитей и цветов… – Старец задумчиво покачал головой. – Мир-то один. А вот граней у него и не сосчитать.
– И что этот Вася делает в «Черноречье»? И что там вообще сейчас?
– Сложно сказать. – Старец Фома пожевал губами. – Есть такое поверье, что проводник доставляет души для очищения в особые места.
– Вроде чистилища?
– Всё гораздо сложнее и проще одновременно. Надо просто научиться убирать границы и сохранять ум открытым. Воспринимай вещи такими, какие они есть, и не суетись.
– Значит, его не нужно бояться?
– Васю? Это смотря кому. С другой стороны, если он явится по твою душу, бояться будет бесполезно.
– Как позитивно, – пробормотала Василиса.
– Ладно, пора идти. Ваши уже собираются. И вот ещё что. Сходи к той девочке.
– К какой ещё девочке?
– К той самой, что одна против всех.
Старец поднялся и пошаркал к двери, Василиса поплелась следом. В коридоре перетаптывался помощник отца Фомы.
– А может, другие тоже хотят… – подала голос Василиса, вспомнив о толпах желающих пообщаться с «настоящим старцем».
– Ещё успеется, – улыбнулся старый монах.
Все выходили из скита на улицу, где солнце уже успело закатиться, но, что важнее, пылевая буря улеглась, и луга накрыла осенняя ночь. Правда, особенной прохлады она не принесла – воздух всё равно оставался душным.
Настя повернулась и хотела что-то сказать старцу Фоме, который, взяв под руку Новикова, что-то шептал ему на ухо. Отпустив Фёдора Сергеевича, старец ухватил за рукав отца Павла и тоже стал что-то тихо ему говорить. Настя беспокойно приплясывала рядом, но как только она открыла рот, чтобы обратиться к старцу, тот поднял вверх указательный палец:
– Нельзя.
– Но я только на секундочку, – умоляюще проговорила Настя.
– Ни-ни, – строго замотал головой старец. – Через полтора месяца приходи.
– Ладно, – обречённо согласилась Настя.
Старец и его помощник проводили гостей до мостика и скоро остались позади во мгле. Некоторое время все шли молча, потом Василиса не выдержала:
– Пап, а почему этого… этого типа зовут Вася?
Вообще-то её коробило от осознания того, что отец называл монстра её домашним именем.
– Какого ещё типа?
– Того скелета, который ездит в разбитом автобусе.
Отец Павел, Сергеев и Настя рассмеялись.
– Вообще-то, его зовут Ксерампелин, – подал голос Гаврил.
– Как? – переспросила Василиса.
– Ксерампелин, – повторил Гаврил по слогам. – Это латинское слово. Вроде
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!