Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен

Он сейчас испытывал наслаждение, не уступающее оргазму. И Дитлев его понимал. Опасный зверь, находящийся в клетке, стал бы выдающимся охотничьим трофеем.

— Думаю, мы возьмем его в имение Саксенхольтов, когда там будет лежать снег. В их заказнике хороший обзор местности. А то эти черти большие мастера прятаться. Представляете себе картину?

— Я слыхал, что эти твари ядовиты и их укус очень опасен, — заметил Дитлев. — Тут важно уложить с первого выстрела, пока на тебе не сомкнутся его челюсти.

Флорин затрясся, как в ознобе. Да уж, он действительно приготовил им замечательную добычу! Интересно, когда?

— А что на этот раз? — поинтересовался Ульрик.

Флорин развел руками, предлагая им самим угадать его замысел.

— Выбрано кое-что оттуда. — Он махнул в сторону целого ряда клеток с мелким глазастым зверьем.

В зверинце царила больничная чистота. Здесь содержалось множество животных, чья пищеварительная система в общей сложности составляла километры и производила обмен веществ колоссального объема; тем не менее в просторном помещении не стоял пронизывающий запах мочи и испражнений. Это было заслугой отлично работающей бригады темнокожего обслуживающего персонала. В имении Торстена жило три семьи сомалийцев, которые подметали, готовили еду, вытирали пыль и чистили клетки на отлично. Но при гостях их никогда не было видно — зачем давать повод для лишних разговоров!

В последнем ряду стояло шесть высоких клеток, в которых можно было различить сжавшиеся в комочек силуэты.

Заглянув в первые две, Дитлев расплылся в улыбке. Хорошо сложенная шимпанзе агрессивным взглядом следила за дикой собакой динго в соседней клетке — та дрожала, поджимала хвост, с оскаленной морды капала слюна.

Торстен просто кладезь идей, выходящих далеко за рамки того, что общество считает допустимым. Если в этот мир заглянут организации по защите животных, хозяина ждет тюремное заключение и миллионные штрафы. Случись это, его империя рухнет. Уважающие себя модницы, не смущаясь, наряжаются в звериные шкуры, но если шимпанзе погибнет от страха перед динго или с криками побежит через датский лес, спасая свою жизнь, этого они не одобрят.

В последних четырех клетках сидели не столь экзотические создания — датский дог, громадный козел, барсук и лисица. Она одна жалась в углу, трясясь всем телом, в то время как остальные лежали на сене и смотрели оттуда так, словно смирились со своей судьбой.

— Вы, конечно, думаете, в чем тут дело? Сейчас я вам объясню.

Флорин засунул руки в карманы фартука и кивнул в сторону датского дога:

— Посмотрите, его родословная насчитывает сто лет. Он обошелся мне в двести тысяч крон, но я считаю, что такой противной косоглазой твари не надо передавать свои гены следующему поколению.

Как и следовало ожидать, Ульрик захохотал.

— А вот это, скажу я вам, особенное животное. — Флорин кивнул на клетку номер два. — Вы, наверное, помните, что моим кумиром всегда был адвокат Рудольф Санд, который вел точный учет своих охотничьих трофеев на протяжении шестидесяти пяти лет. Легендарный был стрелок! — Флорин кивнул сам себе, барабаня пальцами по решетке. Животное попятилось и, наклонив голову, угрожающе выставило рога. — Санд настрелял пятьдесят три тысячи двести семьдесят шесть экземпляров дичи. Это точная цифра. И такой козел, как этот, стал его самым главным и самым великим трофеем. Это винторогий козел, еще известный как пакистанский мархур. Представьте себе, Санд двадцать лет охотился за мархуром, пока наконец после ста двадцати дней упорного преследования ему не удалось уложить огромного старого козла. Вы можете прочитать о его приключениях в Сети, очень советую. Такого успешного охотника еще поискать!

— Так это мархур? — Улыбка Ульрика сама по себе могла бы убить.

— Ну да, черт возьми! И всего на пару килограммов меньше весом, чем экземпляр Рудольфа Санда! На два с половиной, если быть точным, — радостно откликнулся Торстен. — Великолепный экземпляр! Вот что значит иметь связи в Афганистане. Да здравствует война!

Они посмеялись и обратили взгляды на барсука.

— А этот хозяйничал тут к югу от усадьбы, но на днях слишком близко подошел к одному из капканов. С этим озорником у нас вообще особенные, личные счеты.

Значит, на этот раз не барсук станет добычей, подумал Дитлев. С ним Торстен однажды сам разделается.

— А тут вот сам Хитрый Лис. Можете догадаться, что в нем особенного?

Они долго рассматривали дрожащую лисицу — у нее был испуганный вид, но она все же стояла на месте, вытянув морду в их сторону, пока Ульрик не пнул решетку. Тогда лисица кинулась к нему так быстро, что ее челюсти щелкнули, цапнув за носок ботинка. Ульрик и Дитлев оба отшатнулись и только тут заметили пену на морде, безумие в глазах и тень смерти, которая уже легла на это животное.

— Ну и ну, Торстен! Вот так дьявольская штука! Ты выбрал этого зверя, да? Нам ведь на него предстоит охотиться в этот раз? Я правильно угадал? Мы выпустим на волю бешеную лисицу в самый разгар болезни? — Ульрик благодушно рассмеялся, так что Дитлеву пришлось последовать его примеру. — Она знает лес вдоль и поперек, а вдобавок еще и бешеная. Прямо не могу дождаться, когда ты расскажешь об этом нашим гостям. Черт возьми, Торстен! Как же мы раньше до этого не додумались?

Тут и Торстен рассмеялся; помещение наполнилось шорохом и повизгиванием животных, уползающих в самые дальние углы своих клеток.

— Хорошо, что у тебя такие прочные башмаки, Ульрик! — хохотал Торстен, указывая следы укуса на сшитой по спецзаказу обуви фирмы «Вольверин». — Иначе пришлось бы нам сейчас ехать в хиллерёдскую больницу и там объясняться. А, как ты думаешь? И еще одно!

С этими словами Торстен потянул их за собой в наиболее освещенную часть здания. Здесь располагался тир высотой в два метра и длиной в пятьдесят, четко промаркированный по всей протяженности. Три мишени: для стрельбы из лука, для ружей и третья с бронированной коробкой для пуль крупного калибра.

Гости с уважением оглядели стены: звукоизоляция примерно в сорок сантиметров толщиной. Чтобы снаружи уловить хоть звук, нужен слух как у летучей мыши.

— Здесь повсюду вделаны воздуходувные устройства, чтобы в стрелковой трубе можно было воспроизвести любую силу ветра. — Торстен нажал какую-то кнопку. — Вот такая сила ветра при стрельбе из лука требует корректирования на два-три процента. Вон там есть таблица. — Он указал помещенный на стене экран мини-компьютера. — На нем можно набрать любой тип оружия и любую силу ветра. Но сначала надо почувствовать на себе, как это ощущается кожей. Мы же не можем взять с собой в Грибсков всю эту технику!

Ульрик вошел следом за Торстеном, но его плотно лежащие волосы не шевельнулись — в этом отношении Торстен носил на голове более эффективный индикатор.

— Ну вот мы и подошли к главному, — продолжал хозяин. — Мы выпустим в лес бешеную лисицу. Вы сами видели, что она безумно агрессивна, и загонщики будут защищены прочными сапогами до паха. — Он показал на себе, до какого места их ноги будут прикрыты. — Опасности будем подвергаться мы, охотники. Я, конечно, позабочусь о том, чтобы под рукой была вакцина, но бешеная лисица может убить человека, просто закусав его до смерти. Например, если порвет бедренную артерию! Сами знаете, что тогда бывает.