Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

Брамдаль покачал головой.

— Не знаю. Если клан Молоторуких знаменит темно-карими глазами с отчетливым красным оттенком, то это может быть и так. В любом случае он выпивает добрую порцию красного вина, когда дело доходит до празднества.

Бешеный усмехнулся.

— Никаких сомнений. Он родственник Баврагора, — гном посерьезнел. — Что заставило его оставить клан? Я ничего об этом не слышал.

— Он уже давно живет у нас, в Златоплоте, — Брамдаль и оба гнома добрались до перекрестка, настало время прощаться после недолгой встречи. — Желаю вам обоим хорошего путешествия и успехов в начинаниях, — произнес палач, направляя своего коня к Пористе. Он поднял руку и пустил коня в галоп. Уже через несколько шагов его поглотила туча пыли.

— Странное у него седло, — удивился Тунгдил, сердясь на себя из-за того, что не осталось времени спросить об этом палача.

— Я рад, что ему с нами не по пути, — с облегчением вздохнул Бешеный. — Не то в конце концов он попытался бы что-нибудь продать нам из своих седельных сумок. А я как-нибудь проживу без сушеных пальцев вора или маринованного глаза прелюбодея, — гном сплюнул. — То, что он делает, отвратительно.

Тунгдил не ответил. Скупые слова Брамдаля вернули воспоминания о беззаботном времени своей жизни.

— Златоплот, — пробормотал он. — Действительно, стоило бы посетить его еще раз.

— Лучше не надо, — многозначительно посоветовал ему Бешеный.

Наконец они достигли зеленой цветущей местности вокруг штолен, где когда-то жил Лот-Ионан, один из могущественных магов Потаенной Страны.

Тунгдил радовался возвращению, хоть и отсутствовал недолго. Ему о многом нужно было рассказать Балиндис. Увидев его гораздо более стройным, чем до отъезда в Серые горы, она поймет, что он изменился.

— Вон, впереди! — крикнул он Бешеному, указывая на узкую тропу. — Страдания твоего зада скоро закончатся.

Приближались большие ворота, за которыми скрывался его собственный, крохотный гномий мир. Приемный отец Тунгдила проводил здесь время за изобретением новых заклинаний, изучением свитков и обучением воспитанников, пока не выступил против предателя Нод’онна и не проиграл.

С тех пор он превратился в каменную статую, пылящуюся где-то в руинах дворца Нудина в Пористе. Магически одаренных людей, достаточно способных для того, чтобы пойти по его следам, за эти циклы появилось столь же мало, сколь скудна была замена для иссякших магических полей. По крайней мере, так говорили официально — если не считать полученного в Аландуре известия о загадочных похитителях бриллиантов в еще более загадочных доспехах. Должно быть, в игру внезапно вступила магия.

Тунгдил остановился, спешился и оказался перед вратами. Он поднял руку, чтобы постучать, а затем опустил ее.

— Боишься, книгочей? — Боиндил выскользнул из седла, ухватился обеими руками за спину и отклонился назад. — Нет, я, конечно, знал, что Эльрия хочет утопить нас, но какая богиня настроила против нас лошадей и пони? Это сущая пытка. — Гном хлопнул друга по плечу. — Не робей! Ты возвращаешься к ней Тунгдилом Златоруким, которого она любила сильнее того другого, который предстал передо мной несколько дней тому назад в Серых горах. — Равнорукий трижды ударил древком вороньего клюва по створке.

— Что является исключительно твоей заслугой, — снова поблагодарил его Тунгдил. — Если бы ты не усовестил меня…

Изнутри послышался скрип; кто-то отодвигал засовы и откручивал болты, затем дверь отворилась.

А за ней друзей поджидал сюрприз.

На пороге стояла гномка с длинными темно-русыми волосами, видневшимися из-под внушительного шлема. Поверх черной кожаной одежды она надела усиленную пластинами кольчугу и похожую на юбку бронированную защиту, достигавшую ей до колен; носки сапог были усилены металлическими наконечниками.

В правой руке она держала щит, в левой — нечто вроде моргенштерна. Вместо большого шипастого шара там было три железных шара поменьше, по которым шли насаженные крестом клинки. Вес оружия, возможность размаха и острота клинков вместе представляли собой страшное сочетание.

И владела этим оружием не Балиндис.

Тем не менее Тунгдилу показалось, что он знает гномку.

— Занда? — недоверчиво вырвалось у него. — Занда Отважная?

— Клянусь Враккасом! Мертвецы оживают, — прошептал Бешеный, хватаясь за оружие.

Гномка улыбнулась и повесила моргенштерн на перевязь.

— Вы — Тунгдил Златорукий и Боиндил Равнорукий, ваши слова не оставили в этом никаких сомнений, — она слегка поклонилась. — Для меня большая честь познакомиться с вами обоими.

Тунгдил подошел ближе.

— Ты обладаешь преимуществом: знаешь, кто мы такие, — теперь он разглядел, что она, хоть и походила на Занду Отважную, бывшую жену короля Геммила, была гораздо моложе. Светлый пушок на щеках еще не окрасился серебристым цветом, и если ей было больше сорока циклов, то выглядела она моложе. Еще ребенок, при этом широкий в кости и ростом с воина. Происхождение из племени Третьих не скроешь. — Но кто ты?

Она сняла шлем, показав свое приветливое, не слишком круглое лицо.

— Я Года Отважная из клана Отважных племени Третьих, — ее карие глаза устремились на Боиндила. — Занда Отважная, умершая от твоей руки, была моей двоюродной прабабкой, — лицо Бешеного побледнело, и его черная борода стала казаться еще чернее. — Я требую возмещения, — строго заявила она. — Потому что ты…

— Где Балиндис и как ты сюда попала? — перебил ее Тунгдил, которому показалось странным, что его супруга не показывается. Он опасался, что Года в гневе причинила ей вред.

— Она прилегла и спит, — услышал он в ответ. — На протяжении последних дней она чувствовала себя не очень хорошо, — Года снова поглядела на Бешеного. — Как я уже сказала, я требую от тебя возмещения, Боиндил Равнорукий.

Бешеный внимательно смотрел на гномку. Теперь он понимал, что они не случайно наткнулись на Брамдаля. Встреча была предупреждением для него.

— Я понимаю твое желание. Но тем не менее не стану сражаться с тобой, Года. Ты слишком молода, чтобы справиться со мной. Пусть твой клан пришлет другого воина, или убирайся, поучись и возвращайся циклов через пятьдесят. Тогда я буду весь в твоем распоряжении, чтобы отомстить, если у Враккаса не появятся какие-нибудь иные планы на мой счет и он сохранит огонь в горне моей жизни.

Гномка собрала свои длинные волосы в хвост, завязала их кожаным ремнем, при этом мускулы на ее руках под кольчугой заиграли. Она энергично встряхнула головой.

— Нет больше никого из нашего клана, — она выглядела вполне как воин. — Я настаиваю.

— Нет, клянусь Враккасом! Я не убиваю детей!

— Хочешь отказать? Тогда я пойду по стране, повсюду рассказывая о том, что Боиндил Равнорукий уклонился от своих обязанностей, — принялась подзадоривать она его. — Твоя слава вскоре не будет стоить ничего, ты покроешь позором себя и своего мертвого брата. На тебя и твой клан будут плевать. И на твоего брата, на героя.