Волшебная ночь - Мэри Бэлоу

— О чем? — Шерон вскочила на ноги. — О чем, Оуэн? Ты всегда клонишь к этому, или это не так? Словно не ты настаивал на том, чтобы я пошла туда работать?

Оуэн с грохотом поднялся со стула…

— Я никогда не соглашусь, чтобы моя женщина каждый день ходила к Крэйлу, — проревел он, — и чтобы люди гадали, чем вы там занимаетесь на пару!

— О Боже, — вздохнула Гвинет. — Только нехорошие люди, Оуэн, могут что-нибудь плохое подумать о нашей Шерон.

Эмрис принялся закатывать рукава своей рубашки.

— Оуэн, мне кажется, пора тебе серьезно потолковать со мной, — сказал он. — Шерон пока еще не жена тебе, и если б даже была твоей женой, я никогда не позволил бы тебе так разговаривать с ней в моем доме.

— Нашла коса на камень, — подал голос Хьюэлл. — И это Господь шлет нам испытание. Все-то нам надо кого-нибудь обвинить, и мы совсем не желаем облагородиться в страдании. Эмрис, спать пора. И тебе спокойной ночи, Оуэн. Шерон, еще раз спроси себя, как тебе лучше поступить, чтобы остаться в ладу со своей совестью. Но помни, что в этом доме никто не заставляет женщину идти на работу.

Эмрис, не сказав ни слова, отправился наверх в свою комнату.

Оуэн и Шерон еще некоторое время смотрели друг другу в глаза. Гнев постепенно оставлял обоих.

— Проводи меня до ворот, — наконец выговорил Оуэн. — Я хочу, чтобы ты пожелала мне спокойной ночи. Спокойной ночи, миссис Рис, спокойной ночи, Хьюэлл.

Шерон шла немного впереди, обхватив плечи руками. Она забыла накинуть шаль, а вечерний воздух был прохладным и сырым.

— Кариад, — заговорил Оуэн. Он догнал ее, повернул к себе и взял в ладони ее лицо. — Я люблю тебя, кариад. Но ты такая упрямая, что я не могу не беситься. Скоро наша свадьба, и ты перед отцом Ллевелином, перед всеми людьми Кембрана, которые соберутся в часовне, должна будешь поклясться, что во всем будешь слушаться меня. А уж я сделаю все, чтобы ты сдержала эту клятву. Все, хотя я и очень люблю тебя.

Шерон вспомнила, как она давала такую клятву Гуину. Но он никогда не напоминал о ней. Однако с Оуэном все будет иначе. Они постоянно будут возвращаться к этому. Они оба упрямы, каждый из них всегда будет стоять на своем…

— Я буду слушаться тебя, Оуэн, когда мы поженимся, — ответила она, совсем не уверенная в том, что сможет сдержать это обещание или торжественную клятву, которую она даст ему в день свадьбы.

— А до свадьбы? — тихо спросил он.

— Я же понимаю, — ответила Шерон, — что ты не позволишь своей жене работать в замке, понимаю, что мне придется оставить свою работу и Верити. Позволь же мне сейчас, пока граф не нашел мне замену, заниматься с ней. Она славная девочка, и она так радуется нашим занятиям. Ведь она так одинока.

— Ты делаешь большую ошибку, Шерон, — сказал Оуэн. — Люди настроены решительно. Скоро весь народ будет на одной стороне, а граф Крэйл и Барнс — на другой. Ты же останешься посредине. Людям это не понравится. Да и мне самому это не понравится.

Шерон проглотила неожиданно подкативший к горлу комок.

— Может быть, — тихо проговорила она, — стоит отменить свадьбу?

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты этого хочешь? — спросил он.

Шерон чувствовала, как у нее путаются мысли. Она неуверенно покачала головой.

— Я люблю тебя, — сказал Оуэн. — Но не думай, что тебе достанется покладистый муж, вроде Гуина. Если ты будешь такой же упрямой, если не переменишься за эту пару недель, то мне придется помочь тебе, Шерон.

Опять он угрожает ей. Если она не подчинится, ее ждет наказание. Но может быть, именно в этом суть той клятвы, что дают друг другу мужчина и женщина в день свадьбы? Ей придется научиться слушаться Оуэна, и тогда, возможно, они будут счастливы друг с другом.

Шерон кивнула и потянулась к нему за поцелуем.

Алекс как раз проходил через холл, когда Шерон пришла на работу. Долгое время он избегал встреч с ней. Он видел ее только во время кратких визитов в детскую, или из окна, когда она прогуливалась с Верити в парке, или когда они отправлялись в дальний поход на холмы. Единственным исключением из правила стал айстедвод, но и там он не стремился к встрече. Она сама пришла к нему и села рядом, когда все были увлечены песней, а у него не возникло желания оттолкнуть ее или самому уйти прочь.

И вот сейчас, будто совсем невзначай, они столкнулись в холле, но что-то подсказывало Алексу, что их встреча не так уж случайна. Он почти не спал этой ночью, представляя, какую реакцию вызовет у нее известие о том, что со следующей недели зарплата рабочих вновь будет снижена. Он не знал, как она может воспринять эту весть.

Но в это утро он получил от нее четкий и ясный ответ.

— Доброе утро, — произнес он, останавливаясь посреди холла и сжимая руки за спиной.

Она вздрогнула и подняла голову. Ее лицо вспыхнуло. Она не ответила на приветствие, только кивнула и поспешила пройти мимо него к лестнице. Алекс смотрел ей вслед и видел, как напряжена у нее спина.

И тут он почувствовал вспышку безудержного гнева. Как она смеет так держаться с ним, она, простая гувернантка?

Но зато она дала ему четкий ответ на вопрос, который мешал ему спать. Теперь все в его руках. Он уже несколько дней провел над книгами, стараясь не просто прочитать их, но проникнуть в их смысл, стараясь понять, как воспользоваться полученными знаниями. И он не нашел никаких подтверждений тому, что все дело может рухнуть, если не снизить заработную плату. Конечно, его доход значительно снизится. Но не настолько, чтобы поставить его под угрозу финансового краха, даже будь этот завод и шахта единственным источником доходов.

И все же Алекс пока не решался положиться на свое мнение. Ему нужно было так много еще узнать, так много понять. Он не мог рисковать в серьезном деле, основываясь на не до конца осмысленных им фактах. Особенно при том, что другие, более опытные, владельцы предприятий, да и его собственный очень компетентный управляющий дружно пытались разубедить его.

Спустя полчаса Алекс понял, что сегодня утром ему уже не удастся сосредоточиться на книгах. Тогда он вызвал к себе экономку.

— Пожалуйста, поднимитесь в детскую, — сказал он ей, — и попросите миссис Джонс отобедать со мной сегодня. И предупредите об этом на кухне. — Женщина собралась было идти исполнять поручение, но Алекс остановил ее. — Впрочем, нет, лучше не так. Мисс Хэйнс, передайте миссис Джонс, что я велю ей быть сегодня к обеду для того, чтобы рассказать мне об успехах дочери.

«Господи, — подумал Алекс, стиснув зубы, — неужели я боюсь ее отказа? Боюсь, что слуги будут потешаться надо мной на кухне?» Он и сам не знал, зачем он решил пригласить ее. Конечно, он чувствовал, что должен как-то оправдаться перед ней. Но как ему оправдаться перед ней, когда он не может найти оправданий даже перед самим собой!

За такими мыслями Алекс просидел в кабинете все утро. Его тягостные размышления прервал приход Джошуа Барнса. Оказывается, через четыре дня, в полночь намечается сборище в горах.