Укус любви - Лина Арвен

— Самое гадкое… пришлось признать, что ты все это время был мне нужен… — хрипловатым голосом сказала девушка такие неожиданные слова, так сильно похожие на «как я могла полюбить тебя и признать это». На этом она поспешно вернулась в дом.

— Хоть на ночь-то тебя с ней можно оставить? — Зак решил уступить ему, видя, как настроена девушка.

«Видимо, между ними произошло, что-то большее и она кое о чем забыла мне рассказать?» — усмехнулся охотник.

— Не вопрос, — усмехнулся принц, в душе поражаясь словам Елены.

Фактически она признала, что любит его. Поняв это в полной мере, он, с одной стороны, ухмыльнулся, льстя своему самолюбию, но с другой он был искренне рад, что сон не сбылся. Провожая опекуна взглядом, Деймон еще долго о чем-то напряженно думал. Наконец, у него появилась возможность все расставить по местам.

Когда он зашел в дом, то тут же обратил внимание на большое зеркало, висевшее на противоположной стене. Из него на вампира смотрел измотанный, потрепанный парень с длинной, но тонкой царапиной по всей груди. Он терпеть не мог такие ранения — не зализать и постоянно задевается. Впервые за многие месяцы он был в хорошем настроении, даже несмотря на проигрыш Заку.

«Деймон, почему ты здесь? Как сумел найти? Почему искал?» — Елена уже в который раз прокручивала все случившееся.

— Что мне делать? — шепотом спросила она себя, укутываясь глубже в одеяло, словно надеясь, что это как-то огородит ее от незваного гостя.

«Но желанного».

Прошло много часов. Деймон и Елена лежали в своих кроватях на разных этажах. Одна — свернувшись калачиком под одеялом, а второй — запрокинув руки за голову и смотря в потолок отсутствующим взглядом. Впервые он имел дело с вампиром, чье мнение и расположение было для него важным. Он не знал, как вести себя с девушкой. Теперь она действительно не была ни его шевалье, ни его очередной подстилкой. Сейчас Деймон был вынужден признать, что Мадара был прав.

«— Найдется кто-то, кто изменит тебя, Деймон, рано или поздно», — его голос был строгим, и молодой принц, который только что опозорил посла от южного клана, понял, что Мадара разозлился не на шутку.»

«Как давно это было», — Деймон усмехнулся, когда вспомнил, что в тот раз он наивно пытался ответить предку ударом.

Скрип половиц… Достаточно спокойные шаги. И еще собачье нетерпеливое топанье.

— Сейчас, сейчас, — веселый и заботливый голос.

Елена, спустившись со второго этажа, прошла на кухню, стараясь не обращать внимание на того, кто лежал все это время в гостиной… Прогонять его было бессмысленно — это же гордый, наглый наследник Драгоцких — именно это она слышала на пирах в клане Серебряной кобры. Деймон, никогда ранее не слышавший такой ее голос, с интересом приподнялся и посмотрел на девушку.

«Чем-то она изменилась… Вот только чем?»

Он разглядывал ее, такую нежную и грациозную, в платье бежевого цвета. Девушка походила на фею или ангела, и невозможно было представить, что она легко обращается с оружием.

«Платье? Елена в платье?»

Он даже поднялся с узкой кровати, внимательнее разглядывая девушку. Встал и бесшумно подошел к ней сзади, грозно посмотрев на собаку, которая собралась было залаять, но тут же снова уткнулась в миску с едой. Деймон положил ладонь девушке на живот и провел по нему, отмечая про себя, что он у нее весьма округлился.

— Решила стать матерью-одиночкой? — рассерженным голосом спросил он прямо над ее ухом.

— Да, — прозвучал твердый ответ.

Вместе с тем, девушка взяла его ладонь и оттолкнула от себя. По правде говоря, уже за секунду до этого его действия она знала, что он рядом, она поняла все по глазам Мика.

— Нет, глупая женщина, так не пойдет.

— Меня больше не волнует твое решение или ответ, — Елена уже была более менее успокоившейся, — И прекрати запугивать собаку, — девушка говорила это спокойным тоном.

После, она просто стала мыть посуду, не говоря ни слова «папочке».

— Не волнует? Можно подумать раньше было по-другому, — хмыкнул Деймон.

Он вновь слегка дотронулся до ее живота, словно не веря, что это правда, но девушка снова оттолкнула его.

«Беременна… И это мой будущий ребенок… Мой… Деймон — папа… Ё*!!! Я — папа?!»

Когда до него дошла самая суть дела, Деймон перестал сам на себя не походить. Маска насмешки и отрешенности треснула, и прорвались довольно красочные эмоции. Шок, смешанный с радостью. Некий страх перед тем, какую ответственность теперь ему надо будет нести и, при всем при этом, от нее не отвертишься. Задумавшись, он не заметил, что уже несколько минут стоял с широко раскрытыми глазами и приоткрытым в изумлении ртом. Но вот некая непрошенная мысль в стиле «Драгоцкий» заставила его немного прийти в себя.

— Надеюсь, это не очередная твоя шутка? — спросил он, подходя к девушке вплотную сзади и, пальцем оттянув декольте ее платья, в наглую заглянул через ее плечо куда не следует.

— Идиот… — только и услышал он в ответ.

Одно это ее ругательство и толчок локтем в бок было напоминанием о разочаровании и отчаянии. И еще не верой. В него.

— Ладно, ладно. Все понятно. Завтра я забираю тебя с собой обратно в замок. Так что, готовься, — Деймон поцеловал Елену в макушку и направился обратно к своей кровати.

— Мне кажется, что я сказала, что с тобой никуда не пойду. Я не хочу возвращаться в тюрьму. Если тебе так приспичило быть со мной, то и оставайся, — девушка сначала не поняла сама, что сказала, но главным был отказ.

Деймон рассмеялся над ее словами и, улегшись на кровать, посмотрел на Елену. В сумраке его глаза красиво мерцали черным цветом. И они не выражали ни надменности, ни властности, как при первой встрече дампира и вампира. Его глаза излучали какую-то осторожную заботу, словно Деймон сам боялся обжечься о свою же доброту, которую никогда никому не проявлял после смерти матери.

— Жаль, что я не в том положении, чтобы врезать тебе, — яростно прошипела девушка, — Ты… ты…ты… Невозможный, нахальный, невыносимый паразит!!!

— Очень смешно это слышать от маленькой девчонки, которая решила сбежать. Вот скажи, ты можешь мне объяснить, что бы ты делала, если бы вместо меня здесь появились люди моего отца? Сражалась бы? Ты вообще понимаешь, в каком ты теперь положении?

Деймон сам не понимал, почему он сердится. Но тем не менее, где-то глубоко в душе, признавал, что беспокоится за нее.

— Они сюда не доберутся — это раз. А во вторых, у тебя будут проблемы, если ты посмеешь