Блеск и нищета инстаграма - Дарья Донцова

Сделав лабораторные исследования, Никин поговорил с родственниками покойных и выяснил интересные подробности. Все погибшие незадолго до смерти получали в присутствии Вероники Михайловны мелкие бытовые травмы, или каким-то иным способом имели контакт с ее кровью. Подруга, сидя в гостях, уронила хрустальный бокал, тот, упав на пол, превратился в крошево. Хозяйка и гости, муж с женой, начали собирать осколки, все порезались, потом заливали ранки йодом. Стилист случайно задел ножницами затылок клиентки, мастер по маникюру слишком глубоко вырезала кутикулу на пальце ее руки… Кровь из Касаткиной никогда не текла ручьем, так, чуть-чуть. Но все, кто соприкоснулся с ней, погибли.

Леонид Мартынович поставил правильный диагноз, он объяснил, что Вероника – носитель болезни, заразиться воздушно-капельным путем от нее невозможно, но, если женщина порежется, от Касаткиной надо держаться подальше.

Антон донельзя испугался. Он, прекрасный компьютерщик, быстро устроился на работу в Австралию и уехал с семьей на другой конец света. Мать он определил в дом престарелых ко Льву Николаевичу. Почему к Чернову? Отчего не устроил ее в частный пансионат? Когда Антон уезжал, коммерческих интернатов почти не было. А те, что существовали, мало чем отличались от муниципальных. И приют ему посоветовал Леонид Мартынович, дал наивысшую оценку заведению.

Спустя месяц после появления Касаткиной у Чернова, Лев приехал к Никину. Вместе с ним прибыл мужчина, который представился бизнесменом по имени Сергей. Тот сразу взял зайца за уши, заговорил откровенно:

– Леонид Мартынович, вам нужны деньги. И Льву Николаевичу тоже. Вы рассказали о необычном недуге Касаткиной Чернову, просили его поселить Веронику отдельно от всех, а главврач поделился этим со мной. Далее информация не утечет. Что я предлагаю. Звоню вам, говорю: «Хочу Веронику завтра навестить». Вы на следующий день отправляете свою подопечную к Никину, у нее возьмут кровь для анализа, за здоровьем Касаткиной надо ведь внимательно следить. Я исследователь, мне такой материал, как биожидкость Вероники Михайловны, в научной работе очень нужен. За помощь и Чернов, и вы будете получать спонсорскую помощь. Установлю сумму я, а вы будете ее аккуратно получать. Идет?

Я замолчала.

– И они согласились? – подпрыгнул Юра.

Я кивнула.

– Не поняли, что Сергей такой же ученый, как кошка водолаз? – заорал Юрий. – Он киллер! Наемный убийца! С помощью крови больной женщины…

Юрий осекся и зажал рот ладонью, мы с Илюшей во все глаза смотрели на парня. Тот передернулся и опустил руку.

– Отец заказал маму?

– Мы не можем точно утверждать, что Евгений Петрович решил убить жену, – осторожно уточнил Илья, – но кое-какие факты свидетельствуют в пользу данной версии. Вход на территорию исследовательского центра осуществляется строго по пропускам. Я влез в документы охраны, нашел дни, когда пропуск выдавался на Веронику Михайловну Касаткину, потом выписал информацию о всех, кто после нее появлялся у Никина. Нашлись одни постоянно повторяющиеся данные: Лыкин Анатолий Владимирович. В другие дни он не приходил.

– Не Сергей, – вздохнула я, – но глупо называть свое правильное имя.

– Я проверил мужика по базам, – продолжал Илья, – в девятнадцать лет он попал на зону за мошенничество, отсидел, вышел, более ни в чем не был замешан, информации о нем мало. В тридцать лет женился на немке, получил через положенное время гражданство. Думаю, брак фиктивный, но он до сих пор действующий, супруга старше мужа на пятнадцать лет. Детей нет. Спутница жизни богата, владеет кучей всего. Анатолий помогает ей вести бизнес. В Москву прилетает постоянно по делам, раза два в неделю он у нас, дорога-то недолгая. Родственников в России у него нет. Соответственно, он имеет двойное гражданство. На родине у Лыкина ничем не примечательная «двушка» в Черемушках в блочном доме, недорогая машина, бюджетный вариант. Номер у нее три семь два, цвет вишневый.

Илья оторвался от ноутбука.

– Машины тех, кто идет в центр Никина, остаются на улице. Я отыскал записи камер слежения Центра психологической реабилитации людей в пограничном состоянии. Они их хранят на случай жалоб от пациентов и их родственников. Хорошо видно, как всякий раз к машине Лыкина подходили разные люди, садились в нее, через некоторое время выходили, и Анатолий уезжал.

– Можно предположить, что Лыкин передает заказчику какую-то вещь. Она испачкана кровью Касаткиной. Наверное, возбудитель болезни не погибает, даже если кровь высохла. А когда жертва получает мелкую травму, ссадину на руке или не знаю что, проникает через нее в кровеносную систему того, кого хотят убить.

– Смотрите на экран, – попросил Илья, – вас явно заинтересуют эти видео. Внимание!

Юра уставился в ноутбук, который Жабенкин повернул к нему. Я знала, что он там увидит, придвинула свой стул вплотную к гостю и начала комментировать:

– Это автомобиль Анатолия Владимировича, он же Сергей. Рядом паркуется очень дорогая иномарка. Узнаете, чья она?

– Моего отца, – еле слышно произнес студент, – а вот и он сам садится к мужику в жестко затонированный салон.

– Руки у Евгения Петровича пустые, – обратила я внимание Юрия на сей факт, – Столетов не задерживается, пару минут спустя он покидает автомобиль Лыкина. И?

– Теперь он держит небольшой бумажный пакет с логотипом сетевой бургерной, – прошептал парень, – там в такие заказы на вынос кладут.

Юрий отвернулся и судорожно вздохнул.

– Я видел, как отец несет смерть моей маме.

– Это еще не все, – сказал Илья.

– Есть нечто более страшное? – хмыкнул гость. – Сомневаюсь, однако.

– Запись, которую вы видели, сделана в понедельник, – уточнил Илья, – а та, которую вы сейчас изучите, в пятницу на той же неделе. Внимание. Кто подходит к автомобилю Анатолия Владимировича?

– Руки у человека пустые, – подчеркнула я.

Юрий заморгал.

– Мама! Лица не видно, но это точно она! Фигура, пальто, ее походка…

– Вот вам и личико! – протянул Илюша. – Мелькнуло на момент, но я кадр остановил.

– Мама, – повторил парень, – садится в тачку к Лыкину…

Повисла тишина.

– Выходит она, – закричал Юра, – с пакетом сетевой бургерной. Это что? Это как? Почему? Это… вообще!

– Мы не можем ничего утверждать, – заметила я, – но, думаем, что Евгений Петрович решил убить жену. Мотив у него был: любовница, которая грозила уйти, если он не расстанется с законной супругой. Но, если Евгений оформит развод, он останется голым и нищим. Лиза ему ничего не отдаст, наймет лучших адвокатов, процесс затянется на годы… А вот если супруга умрет, тут все будет прекрасно. Один раз Евгений уже стал вдовцом, тогда ему досталась дырка от бублика, но человек всегда надеется на лучшее. Елизавета тоже решила избавиться от спутника жизни. Полагаю, ей кто-то рассказал о неверности мужа. Не исключено, что любовница кого-то подослала к госпоже Мышатиной сообщить ей правду. Она рассчитывала, что Елизавета разозлится, выгонит мужа, тот прибежит к сожительнице, затеется развод, Столетов получит половину всего, что имеет семья. Но Елизавета, похоже, решила иначе: раз не мой, то и ничей!