Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР - Том Шахтман

выдвинуто предположение, что он мог ударить жертву гипсом и лишить ее сознания. Когда полиция задержала его, гипса уже не было, но этого не требовалось для доказательств, что убийца и в самом деле бывший пациент психиатрической клиники. Одной из ключевых улик были следы зубов на теле жертвы. Три криминальных одонтолога, в том числе и доктор Лоуэлл Левин, подтвердили, что это следы основного подозреваемого, и дело было решено. Калабро осудили и приговорили к тюремному сроку в двадцать пять лет.

Дальнейшее расследование показало, что Калабро часто калечил сам себя и несколько раз пытался покончить с собой. Знакомые описывали его как мужчину, неуверенного в себе, когда дело касалось женщин. Видимо, неспособность познакомиться с женщиной и стала отправной точкой убийства.

Также выяснилось, что труп Элверсон был доставлен патологоанатому в мешке, в котором ранее перевозили труп чернокожего мужчины и не очистили должным образом. Черный лобковый волос принадлежал другому человеку, никак не связанному с убийством Элверсон.

После расследования случая Элверсон – Калабро лейтенант Джозеф Д’Амико, начальник Фоули и бывший слушатель моих лекций в Куантико, сказал журналисту: «Они [составители профиля] настолько подробно описали подозреваемого, что я спросил ФБР, почему они не дали нам сразу его телефон». Этот комплимент нам понравился, но еще больше понравилось, что у полиции Нью-Йорка наконец-то открылись глаза и она стала всерьез воспринимать профилирование как способ ограничить число подозреваемых в трудных случаях.

На суде Калабро так и не признал свою вину. Тем не менее, когда в журнале Psychology Today вышла статья с описанием составленного Отделом поведенческого анализа профиля – имена убийцы и жертвы в статье не упоминались, – Калабро написал нам письмо. В нем он напрямую утверждал, что описанное в статье расследование – это практически сделанное им признание вины. В письме автор говорил, что некоторые моменты составленного психологического профиля он «лично считает правильными».

Я ехал в служебной машине читать лекцию в Ричмонд, штат Вирджиния, когда со мной по рации связались из ФБР и попросили вернуться в Куантико. Я запротестовал, говоря, что мне нужно выступить перед важной группой слушателей, на что мне ответили, что на президента Рейгана было осуществлено покушение. Я развернулся. По пути назад включил коммерческую радиостанцию и узнал, что президент выжил и его здоровью ничто серьезно не угрожает, но были и другие жертвы. Всю дорогу я то слушал радио, то вспоминал подробности интервью с такими совершавшими покушения преступниками, как Серхан Серхан, Артур Бремер и Сара Джейн Мур. Посещение Артура Бремера прошло словно под копирку с посещения Серхана Серхана: эти двое были точной копией друг друга, типичными образцами параноидной шизофрении. У Бремера были странности в поведении, как и у Говарда Хьюза в стадии затворничества – всклокоченные волосы, волнистая борода, бегающие глаза. С собой он носил два пакета для покупок, в которые умещались все его пожитки. И все же мне казалось, что в момент покушения на губернатора Джорджа Уоллеса он отдавал себе отчет в своих действиях. На пути обратно в Куантико я также вспоминал о Дэвиде Берковице, который не покушался на известного человека, но разделял многие признаки с такими преступниками, преследуя жертв определенного типа, точно так же, как Бремер преследовал Уоллеса.

В Куантико я прошел в кабинет заместителя директора МакКензи, где меня уже явно ожидали и соединили по горячей линии со штаб-квартирой и Фрэнком У. Уэйкартом, агентом, ответственным за это дело. Уэйкарт сообщил, что Хинкли уже задержали, но сотрудникам нужна помощь – определить, что искать в его номере отеля. Я попросил предоставить любую доступную информацию о Хинкли.

ФБР действовало быстро. Мои коллеги уже знали, что Хинкли – белый мужчина на третьем десятке жизни. Они выяснили, что это был одинокий студент колледжа из Денвера и его семья, по всей видимости, была богатой. Устроив стрельбу, он достаточно легко сдался сотрудникам Секретной службы и другим агентам и теперь, похоже, пребывал в спокойном состоянии. Агенты ФБР изъяли ключи от его гостиничного номера, но пресса тоже узнала про номер, поэтому агентам пришлось буквально пробивать себе дорогу и силой не пускать посторонних в жилье преступника.

Несмотря на то что Хинкли содержался под стражей, во время шока и суматохи, последующих за покушением на президента, было совершено много ошибок. Вашингтон (округ Колумбия) – это мультиюрисдикционная область, и улики могли собирать различные полицейские управления. Существовала опасность, что если какая-то из улик попадет не туда, то потом она всплывет во время суда и нарушит весь ход разбирательства. Крайне необходимо было получить ордер на обыск, в котором были бы перечислены вещи, которые собирается найти сторона обвинения. Не должно было сложиться впечатления, что обыск проходил случайным образом.

От меня требовалось нечто большее, чем просто составить профиль: это было погружение в разум неудавшегося убийцы, определение черт его личности и построение догадок о том, что он мог оставить в своем окружении. Я сказал Уэйкарту, что все факты, которые он мне сообщил, указывают на принадлженость Хинкли к неорганизованному типу с психическим расстройством, хотя и не настолько неорганизованному, чтобы вообще было невозможно понять, что он намеревался сделать и что сделал. Он явно не был наемным убийцей или членом подпольной организации, а скорее одиночкой и интравертом. Такой тип был довольно распространен в студенческих кампусах – не умеет завязывать отношения с женщинами, не вписывается в компании, не состоит в спортивной команде или в другом клубе, не слишком преуспевает в учебе и ищет награды только в своих фантазиях. Поэтому я посоветовал Уэйкарту искать в гостиничном номере Хинкли – а также в его машине и в денверском доме – свидетельства такого одиночества и фантазий.

Сотрудники должны были обнаружить материалы, отражающие его фантазии: дневники, альбомы для вырезок, материалы для чтения. Я настоятельно рекомендовал Уэйкарту забирать все такие материалы, какими бы незначительными они ни казались, потому что каждый из них мог послужить ценным инструментом для понимания личности Хинкли. Например, при обыске могли найти журнальные статьи и книги с подчеркнутыми фрагментами, которые Хинкли считал важными. В списке потенциальных улик также находились магнитофон и аудиозаписи, потому что такие одиночки часто ведут аудиодневник. Другими полезными объектами могли оказаться кредитные карты и чеки, потому что нам надо было проследить его перемещение по меньшей мере за полгода, а лучше за год. Такие преступники, как Бремер, преследовали своих жертв, и я подумал, что Хинкли мог бы поступать так же. В чеках из гостиницы могли быть отмечены телефонные звонки; возможно, у него имелась телефонная кредитная карта