Из плена прошлого - Клэр Бенедикт

Она сказала, что камень был столь большим, что никакому ветру двинуть его с места не по силам. Я все-таки сомневалась. Мне казалось, что вчерашний ураган вполне мог справиться с такой задачей. Поэтому решила пойти посмот реть. Я позволила Бенджи охотиться от души: он производил столько шума, что даже самое глупое существо успело бы от него скрыться.

У дверей часовни ничего не было – ни обломка скалы, ни куска надгробья, ничего. Правда, у самой двери трава была примята. Похоже, именно отсюда кто-то мог откатить камень за угол часовни, где начинались собственно развалины и больших каменных обломков было в избытке. Интересно, согласились ли бы со мной мои приятели Маккензи и Робсон?..

Однако я продолжала упрямо надеяться, что Мэнди ошиблась, что никто специально не приволакивал камень и не откатывал его обратно сегодня рано утром. Но куда он в таком случае делся?

Я вошла в часовню. Солнечные лучи уже почти высушили лужи на каменном полу. Все было мирно, покойно. Каким, однако, шоком для кого-то было обнаружить сегодня утром, что дверь широко открыта, а его жертва исчезла. Его жертва. Или ее? Нет, самой Саре не справиться с этим тяжелым камнем. Значит, ей кто-то помогал, либо сообщник действовал в одиночку.

Моя «случайная смерть» не могла быть запланирована заранее. Скорее всего кто-то увидел, как я вошла в часовню, и решил воспользоваться обстоятельствами.

Конечно, было темно, но, по словам Мэнди, моя бледно-желтая рубашка почти светилась в этой темноте.

Ну, а заметить меня мог человек, любящий вечерние прогулки… Например, с собакой… Тут Бенджи залаял, и я услышала мужской голос:

– Привет, псина.

Лай приближался, и я поняла, что мужчина и собака подходят к часовне. Честно говоря, я перепугалась и попятилась от двери, пока не уперлась спиной в стену. В дверном проеме появился восторженно виляющий хвостом Бенджи, а за ним… Грег Рэндалл.

Я с облегчением улыбнулась. Грег счел мою улыбку приветствием и поспешил ко мне.

– Здравствуй, Бетани! Собирался зайти к тебе, рад, что ты здесь.

– В самом деле?

– Ты что, сомневаешься? Я же сказал, что мы непременно встретимся по возвращении из Лондона, верно?

– Сказал.

– В чем дело, Бетани? Откуда такой холод?

– О том, что мы встретимся, когда вернемся в Ситонклифф, сказал ты, а не я.

– Не понял… А, сообразил: ты хотела, чтобы мы встретились в Лондоне, я правильно угадал? – Отрицать было беспо лезно, так что я стояла перед ним, стараясь не выглядеть обиженным ребенком. – Ох, Бетани, любовь моя… – Он подошел ко мне вплотную и обнял. – Прости. Я привык к одиночеству… Мне трудно перед кем-то отчитываться, моя мать может подтвердить… – Он легонько поцеловал меня в губы. – Я работал, а меня в такое время заносит. Конечно, я должен был понять…

И тут он поцеловал меня. По-настоящему. Я спиной почувствовала холод камня, когда он прижался ко мне. Я двинулась ему навстречу, и скоро наши тела соприкасались во всех мыслимых точках.

Одной рукой он гладил меня по спине, другая поддерживала мою голову, не позволяя высвободиться, даже если бы я этого захотела. Я начала дрожать, но это не имело отношения к пронзившему меня страстному желанию. Во мне бушевали другие эмоции. Наконец я оторвалась от его губ.

– Грег, нет…

– Что такое? Ты плачешь. – Он поцелуями стер слезы с моих щек. – Я тебя обидел?

– Нет… Но нам надо поговорить…

Он отстранился и взглянул на меня с тревожным беспокойством.

– В чем дело, Бетани?

– О чем Сара не хочет, чтобы ты мне рассказывал?

– Откуда… откуда ты знаешь?

Грег так удивился, что я не удержалась от улыбки, хотя с ужасом ждала его ответа.

– У меня есть подруга, она случайно услышала ваш разговор вчера в «Гондоле».

– Понятно. – Он нахмурился. – Ладно, пойдем куда-нибудь, где мы сможем сесть. Моя машина на стоянке…

– Нет, там кругом люди. Пойдем домой.

Мы вышли из часовни и направились к Дюн-Хаусу, ставшему мне домом, от которого я теперь не собиралась отказываться ни при каких обстоятельствах. Неожиданно Грег обнял меня за плечи – так, будто это в порядке вещей. Я не нашла в себе сил отстраниться, хотя между нами осталось еще много невыясненного.

Бенджи мчался впереди, время от времени останавливаясь, чтобы мы могли его догнать. Грег рассмеялся.

– Гляжу, у меня появилась собака.

– Не льсти себе, Бенджи – шальной пес. А живет он на трейлерной стоянке. Мне придется попозже отвести его туда.

Кстати, весьма странно, почему Лиз Дэвидсон до сих пор не ищет собаку? Бенджи бродит вот так уже много часов, ведь на монастырских развалинах он появился где-то в полночь…

Мы прошли на кухню. Я сварила кофе, а Грег, порывшись в буфете, нашел печенье в жестяной коробке.

– Я с самого начала понял, что ты мало что помнишь, насчет… – начал он, когда мы сели за стол напротив друг друга, и после короткой заминки осторожно закончил: – Насчет того лета.

Я ждала разговора совсем о другом.

– Ты имеешь в виду лето, когда умерла моя мама?

– Да.

– Ты ведь тогда жил вместе с матерью в трейлере, верно?

– В те годы мы постоянно переезжали с места на место, мать была певицей. В то лето она заключила контракт с местным театром, он сейчас закрыт…

Не знаю, что заставило меня задать следующий вопрос:

– А твой отец?

– По-видимому, у нас в нем не было нужды. – Грег грустно усмехнулся. – Моя мать не желала связывать себя браком, она даже не сказала ему, что беременна.

– Извини.

– Да ладно, чего уж там. Мы вели интересную жизнь. А позже я познакомился с отцом, и мы вполне с ним поладили. Он был пианистом-аккомпаниатором, а сейчас преподает в музыкальной школе, женат, двое ребятишек… Бетани, в то лето…

– Я тебя знала? – перебила я. – Мы дружили?

– Нет, я все больше шатался один. На трейлерной стоянке были еще дети, но все значительно младше меня. Кроме Пола Митчелла, сына хозяина. Он мне больше подходил по возрасту, но был увлечен… У него были другие друзья, мной он не интересовался.

– Он был увлечен Сарой. Мы встретили его на пляже, он был загорелым, красивым, Сара сразу им заинтересовалась…

Грег внимательно взглянул на меня.

– Ты это помнишь?

– Вспомнила только что.

«Ты живешь на трейлерной стоянке? Тогда ты, наверное, цыган!» – «Никакой я не цыган!» – «Нет, цыган. Я буду звать тебя Цыганенком».

Ему это явно не понравилось, но вместо того, чтобы повернуться и уйти, Пол стал верным рабом Сары…