Ричард Длинные Руки - ландлорд - Гай Юлий Орловский

— Сэр Светлый, когда еще выпьем такого отличного вина? Присаживайтесь!.. Саксона не видели?

— Он весь в делах, а что?

— Да я почтил его приглашением выпить с таким героем, как я. Но он что-то мешкает...

Я сел, буркнул:

— Хоть есть за что пить?

Он проревел с веселым энтузиазмом:

— Есть! Вы видите, сколько рыцарей собралось в замке?

— Ну...

— Что-то готовится, — сообщил он заговорщицки.

— Да ну, — сказал я, — шутите, сэр Растер.

— Уж поверьте моему опыту, сэр Светлый... Тьфу, ну и прозвище себе придумали! У меня всякий раз скулы сворачивает, когда произношу, будто лимон жую без сахара... лучше уж говном бы назвались, и то легче выговаривать. Но это я так, по-дружески, мне все равно, я скоро двинусь дальше...

Я поинтересовался:

— Когда намереваетесь?

Он задумался, отпил вина, постучал пальцами по краю кружки.

— Знаете, все время собирался на следующее утро. Я же не из женихов, слава богу!.. А сейчас вот думаю, здесь что-то крупное затевается. Не зря столько блестящих рыцарей собралось! И все подтянули к себе дружины. Поговаривают, что у некоторых уже добавочные войска расположены, у кого в лесу, а у кого и в селе...

Я посмотрел в упор.

— Опасаются вторжения королевских войск?

Он отмахнулся с полнейшим пренебрежением.

— Король сюда не доберется. А и добрался бы, от его войск ничего бы не осталось. Народ здесь воинственный, сражаться привыкли с колыбели. Нет, здесь другое...

Я сделал вид, что только-только начинаю что-то соображать:

— Леди Беатриса?

— Вот-вот, — сказал он победно. — Когда такой лакомый кусок лежит без хозяина...

— Вы о леди Беатрисе? Он отмахнулся.

— Да в жопу эту леди, я говорю про огромные земли! Будь здесь власть короля, он сразу же постарался бы выдать ее за кого-то из верных вассалов... или за того, чью верность хочет купить, но власть короля здесь не признают, так что... ну, вы поняли! Нет? Сэр Светлый, вы меня удивляете!.. Это же очевидно! Леди Беатрисе дают возможность самой выбрать мужа, но если она будет продолжать тянуть, то лорды сами решат этот вопрос.

— Как?

— Да как обычно. Соберутся на совет, поспорят, но выдадут ее за того, кого сочтут наиболее удобным. Так что она сейчас прижата к стене. И день, и ночь перебирает кандидатуры лордов...

Я подумал, сказал равнодушным голосом:

— Полагаю, ей надо выходить за графа Росчертского.

— Почему? — удивился он.

— Вроде бы самый могущественный...

— Это верно, — согласился он, — хотя с этим утверждением не согласятся граф Ансельм и барон Энгельярд. Да и граф Странжен тоже богат, силен, а войска у него даже больше... хоть и не так славно вооружено. Но за графа Странжена пойдет вряд ли.

— Почему? — спросил я с понятным интересом.

— У него уже были три жены, — сообщил сэр Растер. — И ни одна из них не умерла своей смертью. Поговаривают, что он их просто придушил.

— Гм... А барон Энгельярд?

— Этот не душил, — признал сэр Растер, — но одну за другой отправил в монастырь, а их земли прибрал. Думаю, леди Беатриса и в монастыре не захочет оказаться.

— Своя рубашка ближе к телу, — сказал я задумчиво. — Одним словом, шкура. И Росчертский, и Глицин — шкуры... и прочие пенелоповцы.

Он вытащил из-под стола второй кувшин, я смотрел, как темно-красная жидкость красивой дугой наполняет кубки, морщил лоб, чуть ли не впервые рассмотрев серьезный минус в этой стройной системе развитого феодализма. Сперва — да, все просто: сюзерен выделяет леннику достаточно земли и деревень, чтобы тот мог жить и содержать неплохое войско, с которым тот явится по первому требованию и станет по стройке «смирно». Лен выдавался не пожизненно, а только именно этому вассалу, но отсюда рукой подать до того, что лен переходил к старшему сыну, тот в свою очередь приносил присягу сюзерену, а потом — внуку...

Понятно, что ленники настолько к этому привыкли, что порученные им замки рассматривают как «свои», а присяга сюзерену уже вроде как пустая формальность. И вообще помогать сюзерену в войне договорились сообща не больше сорока дней в году и только в трех случаях оказывать финансовую помощь, то есть платить налог: если сюзерен попал в плен, при свадьбе старшей дочери и при посвящении в рыцари старшего сына.

Все, больше никаких обязательств, а заседание в суде вассалов — это не больше, чем возможность влиять на Дела сюзерена. Словом, ныне налицо ситуация, когда крупные феодалы уже не правят своими огромными землями, а подстраиваются под требования вассалов. Хорошо, если вассалы хоть какие-то обязательства берутся выполнять...

Похоже, леди Беатриса еще не поняла, что ее власть держится лишь на их добровольном подчинении, которое и не подчинение вовсе, а так, соблюдение некоего ритуала. В любой момент вассал может послать ее, и ничего она с ним не сделает. А созвать других вассалов, чтобы взять замок непокорного осадой или штурмом, — фигушки, каждый примерит ситуацию к себе и откажется участвовать в таком деле. Мятежный собрат ему ближе, чем сюзерен.

Если я вдруг когда окажусь крупным феодалом, именно крупным, то постараюсь с этой вольницей покончить. Я не тиран, который жаждет все подгрести под свою руку, но именно в крохотных владениях как раз рождаются и властвуют Салтычихи, Дракулы, де Сады и прочие-прочие захер-мазохи, не связанные никакими законами.

Под мои почти государственные размышления сэр Растер набивает брюхо старательно и методично, словно распределяя накапливаемый жирок на боках, в подбрюшной полости, на пояснице и прочих местах, где не мешает движениям, заодно все это послужит теплоизоляцией в холодные ночи, а еще и противоударными подушками, когда придется падать с коня или катиться кувырком с горы.

Я, увы, есть в запас не умею, я из того времени, когда продуктов в изобилии, и организм разучился делать жировые запасы, а если и делает, то все наперекосяк: чаще всего на пузе, морде и жопе.

— Думаю, — сказал он рассудительно, не прекращая жевать, — леди Беатриса выберет все-таки графа Росчертского... Или Глицина. На землях Росчертского издавна живут франки, могучие и беспощадные воины. У них всегда лучшие доспехи, а закованы в железо так, что только глаза через узкую щель блестят, а вот у галлисов, что на землях Глицина, лица всегда открытые, а вместо цельной брони они предпочитают кольчуги или пластинчатые доспехи. Но все-таки галлисы, хоть и вооружены хуже, зато отважнее франков и в одиночку бросаются на целое войско, настолько им важно выказать отвагу... А вот франки предпочитают идти сомкнутым строем...

— Доспехи, — сказал я, — это понятно, — но кто из них лучше в схватке?